Великая Парагвайская война - Вячеслав Кондратьев

Бразильские солдаты времен Парагвайской войны. Слева – рядовой линейной пехоты, справа – волонтер

16 августа майор отправил на лодке гонца к Эстигаррибии с просьбой дать подкрепление, но получил отказ, обусловленный отсутствием в Уругваяне переправочных средств и тем, что накануне к городу подступила бразильская армия под командованием генерала Давида Канабарро. Вечером гонец вернулся ни с чем, привезя лишь напутствие «стоять до конца, как подобает истинным парагвайцам».

На следующий день судьба колонны Дуарте решилась в первом крупном сухопутном сражении Великой войны, вошедшем в историю как битва у Ятаи. Она началась в 10 часов утра с атаки уругвайской пехотной дивизии под командованием полковника Леона Пальехаса. Пальехас атаковал без артподготовки, поскольку считал бесчестным расстреливать из пушек людей, которым нечем на это ответить. Уругвайцы во главе с полковником смело шли вперед под ружейным огнем, но когда они приблизились к вражеским окопам, Дуарте послал в контратаку конницу. Солдаты не выдержали удара и побежали вниз по склону холма, однако им на выручку уже спешила аргентинская кавалерия, гораздо более многочисленная, чем парагвайская.

Финальная сцена битвы у Ятаи. Парагвайцы опрокинуты атакой бразильцев и обращены в бегство

Несмотря на вопиющее неравенство сил, парагвайские всадники продержались более часа в череде жарких рукопашных схваток. Большинство из них погибло, а уцелевшие попали в плен. Уничтожив вражескую конницу, аргентинцы зашли парагвайцам в тыл, отрезав им путь к отступлению. В это время бразильцы и уругвайцы предприняли новую атаку на холм и в штыковом бою опрокинули пехоту противника. Раненый в бедро майор Дуарте сдался, а вместе с ним сложили оружие окружавшие его бойцы.

Рисунок бразильского художника Виктора Мерелеса «Капитуляция Уругваяны». Посередине, в шляпе и пончо, изображен император Педро, за ним на втором плане – генерал Озорио, правее – президент Аргентины Митре, далее – зять бразильского монарха принц Гастон Орлеанский, генерал Кашиас, президент Уругвая Флорес и генерал де Суза в треуголке и пышном мундире с орденской лентой. Слева в покорных позах – командование парагвайского гарнизона, среди которого выделяется тучная фигура полковника Эстигаррибии, снявшего шляпу и почтительно склонившего голову перед императором. Вряд ли эта помпезная мизансцена имела место в реальности

От 200 до 300 солдат и офицеров сумели прорваться к реке и попытались пересечь ее вплавь, но многие из них утонули или были убиты. Не более сотни человек добрались на подручных средствах до восточного берега. Это было все, что осталось от колонны Дуарте. Спасшиеся пополнили гарнизон Уругваяны, но отнюдь не повысили его боевой дух. Их рассказы о побоище вызвали у парагвайцев чувство уныния и обреченности.

В битве у Ятаи парагвайцы потеряли около 1600 человек погибшими и пропавшими без вести, а также более тысячи – пленными, из которых примерно 300 были ранены. Среди пленных оказалось несколько десятков уругвайцев из числа бежавших ранее в Парагвай членов партии «Бланкос». Флорес объявил их предателями и приказал расстрелять, хотя сам он, по сути, ничем от них не отличался, придя к власти на бразильских штыках.

Остальным предложили небогатый выбор: либо продажа в рабство, либо вступление в так называемый Парагвайский легион – воинское формирование, которое союзники решили сформировать из парагвайских эмигрантов, дезертиров и военнопленных. К сожалению, у меня нет данных, сколько человек выбрало первый, а сколько – второй вариант.

Дуарте предложили возглавить легион, но он отказался. Тогда его отконвоировали в Буэнос-Айрес и поместили под арест, а во главе легиона поставили аргентинского полковника парагвайского происхождения Федерико Гильермо Баеса, бывшего коменданта Корьентеского порта, бежавшего из города вместе с губернатором Лаграньей и вступившего в армию Паунеро.

Потери альянса составляли 318 убитых и 220 раненых. Такое соотношение выглядит довольно странно, поскольку раненых всегда бывает больше, за исключением тех случаев, когда победители не берут пленных. Но тут победителями были союзники. Возможно, подсчет сделан через некоторое время после сражения и уже с учетом умерших от ран.

Если бы союзники более активно применяли свою артиллерию, которая в ходе боя выпустила всего 50 зарядов (то есть, в среднем по полтора выстрела на орудие), то им наверняка удалось бы победить и с меньшими потерями. Но «рыцарская» атака Пальехаса исключила такую возможность. Интересно, что за свое самоуправство он не понес никакой ответственности, а наоборот, стяжал репутацию благородного и отважного человека.

Построение «Парагвайского легиона», сформированного бразильцами из военнопленных, захваченных в битве у Ятаи и в Уругваяне

Бразильская армия, которая 16 августа блокировала Уругваяну, изначально насчитывала примерно 7000 солдат и 22 пушки. Но уже 19 августа к ней присоединились войска альянса, одержавшие победу при Ятаи и переправленные на восточный берег реки. Это сразу увеличило численность осаждавших до 17 300 человек при 54 орудиях.

Таким образом, у союзников снова было тройное численное превосходство в живой силе и абсолютное – в артиллерии. 20 августа они направили в город парламентера с посланием, в котором Эстигаррибии предлагалось сдаться ввиду безнадежности его положения. Однако полковник, надеясь на подмогу, решил обороняться. В ответном письме он с пафосом заявил, что ему безразлична численность врагов, и что он будет сражаться за Уругваяну так же стойко и упорно, как спартанский царь Леонид дрался с персами в Фермопилах.

Союзников отнюдь не прельщала участь фермопильских персов и не радовала перспектива потерь при штурме, поэтому они решили задушить парагвайцев блокадой. От своих лазутчиков осаждающие знали о скудных запасах продовольствия в Уругваяне. День за днем Эстигаррибиа ждал подкрепления, но Лопес то ли не получил, то ли проигнорировал его просьбу о помощи. Вскоре в Уругваяне начался голод, усугубленный эпидемией дизентерии.

Силы гарнизона быстро таяли, а одновременно с ними таяли и надежды на спасение. К началу сентября судьба города уже ни у кого не вызывала сомнений, поэтому в осадный лагерь прибыла вся правящая верхушка альянса, чтобы лично присутствовать при скором триумфе. Свои шатры там поставили император Бразилии Педро с двумя сыновьями и зятем – принцем Гастоном Орлеанским, президент Аргентины Митре и уругвайский президент Флорес.

11 сентября, когда запасы еды в городе почти иссякли, Эстигаррибиа выпустил всех жителей, но его солдаты еще держались.