Два одиночества - Сандра Джоунс

Так или иначе, но с Терри все по-другому.

Кейна пронзило желание. Но к плотскому желанию примешивалось и другое, неизведанное ранее чувство. Потребность не только брать, но и давать? Потребность выразить нечто, невыразимое словами?

Кейн покрывал поцелуями все ее лицо, нежно покусывал мочку уха. Она судорожно хватала ртом воздух, и Кейн коснулся губами ее подбородка. Точеного, упрямого подбородка, сводящего его с ума, и снова припал к ее губам.

Парень, не теряй голову! — раздался из глубин сознания внутренний голос, но Кейн не внял предостережению. Он нащупал ее груди, нежные бугорки, напрягшиеся под его руками, и почувствовал, что она вся дрожит.

— Терри, — жарким шепотом выдохнул он. — Если вы не хотите, мы не зайдем слишком далеко. Обещаю.

— Нет, я хочу! — Она перевела дыхание, и Кейн ощутил, какая нежная у нее кожа в ямочке на шее. — Хочу...

— Я тоже, — пробормотал Кейн.

Он опьянел от желания и напрочь лишился рассудка. Раньше он и не представлял, что может испытывать столь сильные чувства к женщине. Нет, в его возрасте это чистое безумие! Особенно после всего, что он пережил. Ну почему его угораздило повстречаться именно с Терри Картер?

С женщиной, у которой есть сын.

7

Терри тоже не прислушалась к сигналу тревоги, звеневшему у нее в голове. И мало-помалу он стих, перейдя в невнятный шепот, упрямо твердивший, что потом она пожалеет, ох как пожалеет...

— Зачем прятать такую красоту? — пробормотал Кейн, распахнув халат, и дрожащими от нетерпения пальцами расстегнул пуговички ночной рубашки. Обнажив грудь, простонал: — Ты такая красивая...

— Я не... — Терри осеклась.

Вспомнились слова, которые столько раз она выслушивала от мужа.

— Ты что, вообразила себя записной красавицей? Видно, вбила себе в голову, что неотразима! — с ехидцей говорил он, стремясь задеть побольнее. — Увы, детка, не обольщайся! Тебя и привлекательной-то можно назвать с бо-о-льшой натяжкой.

Терри обхватила Кейна за плечи, неотрывно глядя ему в глаза.

Если бы она могла знать, как они сейчас выразительны, ее глаза!

Это Кейн, а не Джон! — твердила она себе. И она уже не та прежняя, беззащитная толстуха в очках.

Она привлекательная, интересная и независимая женщина, черт ее возьми! И заслуживает восхищения. Да-да! И может возбудить желание в любом мужчине.

Господи, что я делаю?! Какого черта так распалился? Ведь я не собирался даже целовать ее! И все-таки поцеловал, и одного поцелуя оказалось недостаточно. Решил как следует рассмотреть и ощупать ее всю. И что теперь? Снова завернуть во фланель и поставить на место, откуда взял?

Вот идиот! Спрашивается, над кем же он подшутил?

— Терри, дорогая, я слишком стар, чтобы заниматься этим на диванчике в гостиной.

— Да... — беззвучно прошелестела она одними губами.

А ее глаза словно прилипли к зеркалу над камином. Широкие плечи и мускулистый торс Кейна, склонившийся над ней. Светло-русая голова над ее черноволосой и ее молочно-белая обнаженная грудь в вырезе сорочки. И острые, возбужденные соски, зажатые загорелыми чувственными пальцами Кейна...

Терри казалось, будто она подсматривает за посторонними людьми, и в этом было нечто столь интимное, что у нее голова шла кругом. Ни разу в жизни она не испытывала подобного возбуждения. Желание накатило на нее с новой силой, и она шепнула:

— Кейн, а вдруг мы совершаем ошибку?

— Может, ты и права, — севшим от волнения голосом ответил он и втянул ртом ее губы.

И когда они снова слились губами, последние крупицы разума утонули в долгом, пленительном поцелуе.

— Терри... — выдохнул Кейн, оторвавшись от ее рта. — Я думал, опасный возраст для меня позади, но теперь вижу, что ошибался.

И не в силах побороть притяжение — притяжение ее атласной кожи, вкуса губ, восхитительного женского аромата, — он целовал ее снова и снова, каждым движением языка выражая то, к чему неумолимо стремилась его плоть.

Терри застонала. Одной рукой она еще крепче обвила его шею, а другой играла его волосами. Кейн старался не наваливаться на нее всем своим весом, но на узенькой кушетке это было не так-то просто.

— Терри, сладкая моя, где у тебя тут кровать?

Она лишь замотала головой, а когда он вновь принялся покрывать поцелуями ее подбородок и шею, слабо запротестовала:

— Нет, Кейн, не надо... Прошу вас...

«Нет, Кейн, не надо»? И это в тот момент, когда он вот-вот взорвется? «Прошу вас»... Ну что ж, он — истинный джентльмен и пожелание дамы для него закон. Не надо так не надо. Нет! Не такие слова он хотел от нее услышать. И не таких слов ждал.

Впрочем, может, все к лучшему? Кейн неловко скатился с кушетки, потом поднялся и, прерывисто дыша, сел рядом с Терри. Когда она повернулась на бок и коснулась его бедра, он чуть не сбросил ее руку, но поборол себя и грубовато потрепал ее по плечу.

Черт! Разве она виновата в том, что у него нервы на пределе? Просто он слишком стар для таких игр. Да и перерывчик у него изрядно затянулся...

Терри лежала на боку, подперев голову рукой, и невидящими глазами смотрела на букет пожухших кленовых листьев, которые ей подарил на днях Фред.

Она чувствовала себя поникшей и безвольной — словно ее разом оставили все силы. Господи, ну какая же она все-таки дура! Дожила до тридцати пяти, а ума так и не нажила. А ведь могла бы вести себя подостойнее, даже если ее отвергли.

Хотя Кейн ее не отвергал! Она сама его отвергла. Ну что ж! Значит, не так она и глупа: вовремя смекнула, что влюбляться ей совершенно ни к чему.

Но в глубине души Терри чувствовала — она пропала.

— Терри? — бесстрастным тоном произнес Кейн. — Все в порядке?

Она кивнула, а потом, сообразив, что он не смотрит в ее сторону, ответила:

— Да, все в порядке.

А про себя подумала: если ты поверил, то даже еще глупее, чем я сама.

Она села и принялась застегивать пуговицы. Кейн сидел рядом, глядя в пол. Дыхание у него выровнялось. Терри пыталась не смотреть на него, но у нее ничего не получалось. Глаза снова и снова поворачивались к нему. Душу сжало тоской. Наверное, что-то подобное происходит, когда тебя настигает волна или снежный обвал. Как завороженный смотришь, а когда опомнишься, лавина накроет тебя — и спасения уже нет.

С годами Терри научилась владеть собой. Она пригладила волосы, завязала пояс халата и принялась придумывать реплику поумнее.

Размечталась! Сказать бы хоть что-нибудь членораздельное. Почему-то вдруг вспомнился первый поцелуй. Это было в выпускном классе на большой перемене, сразу после ланча. Она шла по коридору, и вдруг ее нагнал Тэд Уилси. Какое-то время они молча шагали рядом, и он даже не смотрел в ее сторону. Терри сделала вид, будто не замечает его. Тед был тот еще приколист, и она знала: стоит его зацепить — и он непременно отпустит какую-нибудь убийственную шуточку.