Почему мы толстеем. Мифы и факты о том, что мешает нам быть стройными - Гэри Таубс

Двадцать калорий в день, помноженные на 365 дней в году, дадут нам чуть более семи тысяч калорий, запасенных в течение года в виде жира, что дает нам один килограмм лишнего телесного жира.

Если ожирение действительно обусловлено разницей потребленных и потраченных калорий, то тогда именно так и получается: нужно переедать в среднем на двадцать калорий в день, чтобы набрать за двадцать пять лет двадцать пять килограмм жировых складок. А для того чтобы предотвратить ожирение, нужно лишь ограничивать себя от этого же количества калорий – недоедать по двадцать калорий ежедневно.

Двадцать калорий – это меньше одного маленького укуса бургера или круассана. Это меньше, чем небольшой глоток колы или пива. Меньше, чем три картофельные чипсы. Три небольших ломтика яблока, возможно, дадут вам такое количество калорий. Короче говоря, двадцать калорий – это ничто.

Двадцать калорий составляют менее 1 % рекомендуемой Национальной академией наук США ежедневной нормы потребления калорий для женщины среднего возраста, чья физическая активность ограничивается готовкой и подшиванием одежды. Это меньше, чем 0,5 % от рекомендуемой нормы для мужчин среднего возраста с аналогичным малоподвижным образом жизни. Подобная незначительная величина много может сказать о самой идее энергетического баланса. Если для «поддержания веса», как говорит Национальный институт здравоохранения, необходимо «соблюдать баланс потребляемой вместе с пищей и расходуемой во время физической активности энергии», то, следуя этой логике, при нарушении этого баланса всего на двадцать калорий в день человек неминуемо станет толстым.

Задумайтесь: как вообще возможно оставаться стройным, если для постепенного развития ожирения достаточно лишь превышать этот энергетический баланс каждый день на двадцать калорий? А ведь немало людей умудряются оставаться стройными.

Может быть, они и толстые, однако им все же удается уравновешивать потребляемые калории расходуемыми с точностью, судя по всему, не превышающей двадцати калорий в день, ведь они же не становятся еще толще. Как им это удается?

На самом деле даже те, кто является обладателями избыточного веса или ожирения, нередко остаются с одним и тем же весом, каким бы большим он ни был, на протяжении лет и десятилетий.

Один-два лишних укуса или глотка в день (из одной или двух сотен, которые мы совершаем ежедневно), и мы обречены. Если разница между нормальным питанием и перееданием составляет менее одной сотой от общего количества употребляемых калорий, и с такой же точностью должна расходоваться энергия во время занятий спортом, в отношении которого нам, по большей части, особо хвастаться нечем, то как кому-нибудь вообще удается соблюдать эти рамки?

Говоря проще, вопрос теперь состоит не в том, почему мы толстеем, а в том, почему хотя бы кому-нибудь из нас удается избежать этого злого рока.

Этим вопросом ученые задавались в первой половине двадцатого века, еще до того, как концепция энергетического баланса стала общепринятой точкой зрения. В 1936 году Юджин Дю Буа из Корнельского Университета, считавшийся лидирующим специалистом в США по вопросам ожирения и обмена веществ, подсчитал, что человек весом 75 килограмм, которой умудряется поддерживать этот вес на протяжении двух десятилетий – то есть за двадцать лет набравший не более одного килограмма, – соблюдает этот энергетический баланс с точностью в 1/20 %, которую, согласно Дю Буа, «способны обеспечить лишь несколько из существующих на данный момент медицинских приборов».

«Мы не знаем, почему отдельные люди становятся толстыми, – писал Дю Буа. – Возможно, будет более точным сказать, что мы не знаем, почему в этой перекормленной нации не все ее представители без исключения становятся толстыми». Учитывая точность, необходимую для поддержания постоянного веса, добавил он, «не существует более необъяснимого феномена, чем поддержание постоянного веса тела при наблюдаемых различиях в физической активности и потреблении пищи».

Тот факт, что многие люди остаются худыми на протяжении десятилетий (хоть сейчас это случается и реже, чем во времена Дю Буа), и даже то, что толстые люди не продолжают толстеть дальше, говорит о том, что проблема регулирования веса немного сложнее и что одними калориями ее объяснить не удастся.

Давайте рассмотрим несколько возможных вариантов. Предположим, что мы поддерживаем энергетический баланс благодаря наблюдению за показаниями весов или другими признаками увеличивающегося веса, после чего делаем соответствующие изменения в своем режиме питания. Эта теория серьезно рассматривалась специалистами в семидесятые годы: Эх, ремень не застегивается, опять в весе набрал, надо бы есть поменьше.

Однако животные же так не поступают, и нет никакой причины предполагать, что теория энергетического баланса не может быть применена и к ним.

И тем не менее те виды животных, которые начинают свою взрослую жизнь худыми (не будем пока рассматривать тех, у кого это происходит по-другому, например, бегемотов и тюленей), остаются худыми всю оставшуюся жизнь, не прикладывая для этого практически никаких видимых усилий. Как им это удается?

Возможно, единственный способ оставаться стройным – это быть постоянно голодным – не смертельно голодным, но как минимум слегка голодным. Если мы будем всегда оставлять на своей тарелке немного еды, никогда полностью не удовлетворяя свои потребности, то тогда сможем быть уверены, что все наши накопленные погрешности по потреблению калорий будут приходиться на недоедание, а не переедание. Лучше съедать ежедневно на несколько сотен калорий меньше, чем нам хотелось бы, чем на двадцать калорий больше, чем нам нужно. Так что либо мы живем в мире, в котором редко бывает достаточно доступной еды, либо мы сознательно постоянно себя ограничиваем, вставая из-за стола (или, для животных, оставляя нетронутой последний кусок добычи или съедая меньше корма) до того, как наедимся.

Однако если умеренное потребление пищи означает, что мы постоянно ошибаемся и съедаем меньше, чем нужно, то почему мы все не становимся в итоге настолько худыми, что это похоже скорее на истощение? Ведь в арифметике «потребленных/потраченных калорий» нет никакой разницы между набором и потерей веса; она лишь утверждает, что мы должны согласовывать количество съеденных и израсходованных калорий. А если дело действительно в том, что худыми остаются только те люди, которые не переедают (опять-таки в среднем на двадцать калорий в день), то почему народы в бедственном положении – подобно тем, что обсуждались нами ранее, в которых дети тощие и недоразвитые и показывают «явные признаки хронического истощения», – тем не менее демонстрируют огромное количество страдающих ожирением представителей взрослого населения?