Камердинер, который любил меня - Валери Боумен

– Ты подслушивала! – Он опустил глаза и негромко выругался.

Марианна прислонилась спиной к двери и с вызовом уставилась на него. Настала ее очередь злиться.

– Да, и вот что тебе скажу: я всегда ненавидела лицемеров, а ты настоящий лицемер.

– Лицемер, я? – едва не задохнулся от возмущения Белл.

– Да. Ты обвинил меня в том, что я скрываюсь под чужой фамилией, а сам? Ты же вовсе не Николас Бакстер.

Его губы тронула слабая улыбка. Он оперся правой рукой о дверь – рядом с ее шеей – и, сделав шаг вперед, коснулся пальцем нежной кожи ее виска, провел по щеке, подбородку и прошептал голосом, который – Марианна в этом не сомневалась, – стал причиной грехопадения множества женщин:

– Кто ты?

Она вздрогнула и на мгновение зажмурилась. Ох! Если Николас сейчас попытается совратить ее, то вполне может преуспеть. Ей пришлось напомнить себе, что она совсем не знает этого человека, а он может быть опасен, и в первую очередь для нее, для ее сердца вне всякого сомнения.

Марианна открыла глаза и заставила себя встретить его тяжелый взгляд. Николас возвышался над ней как гора, а его на мгновение замерший на ее лице палец продолжил путь вниз и теперь путешествовал над линией декольте.

– Сначала скажи мне, кто ты такой, – горячо прошептала Марианна.

Улыбка его стала шире, и он медленно покачал головой, но при этом продолжал смотреть ей прямо в глаза.

– Ни одного шанса.

– Что ж, тогда будем называть друг друга вымышленными именами, – выдохнула она, не в силах думать ни о чем, кроме его губ…

Ее грудь поднималась и опускалась чаще обычного, а Марианна смотрела в светло-синие озера его глаз и понимала, что тонет в них. Николас продолжал поглаживать ее шею, и она чуть склонила голову набок, давая понять, что ей это нравится.

Он еще ближе склонился к ней.

– Я хочу попробовать тебя на вкус. Можно?

Не в силах ответить, Марианна только кивнула. Нет, губы ее шевельнулись, чтобы сказать «да», но не получилось выдавить ни звука. Когда его губы коснулись пульсирующей на шее жилки, она едва не лишилась чувств. Его горячий язык тронул ключицу, потом двинулся вверх, к чувствительному месту за ухом. Николас легонько прикусил мочку, и Марианна вздрогнула.

– Шшш.

Марианна попыталась взять себя в руки, успокоиться, но тщетно: от переполнявшего ее желания она буквально задыхалась. А его губы тем временем медленно, но верно приближались к ее рту, когда она, наконец, ощутила их нежное прикосновение. Марианна застонала, обхватила его за шею и ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Она мечтала об этом с момента их первой встречи, и сейчас для нее ничто не имело значения: ни их настоящие имена, ни ложь, которую они говорили друг другу. Она просто хотела его, как женщина хочет мужчину, который вызвал в ней желание.

Его поцелуй тем временем становился все глубже и увереннее, руки жадно шарили по телу. Вот он наклонился, ухватил подол ее платья и потянул вверх. Его рука коснулась лодыжки, колена, бедра… Марианна не противилась, только крепче прижалась к нему, словно хотела стать с ним одним целым.

Николас поднял ее и прижал спиной к двери. Ее ноги сами собой раздвинулись и обхватили его бедра. Удерживая ее за талию, он смахнул то, что находилось на столе, и усадил туда Марианну. Она застонала и откинула голову назад. Теперь ему не надо было ее поддерживать, и он пустил в ход обе руки, чтобы ласкать ее тело.

Марианна потерялась в благословенном мире желания. Ее соски стали твердыми, в интимном месте между бедрами выступила влага. Ее тело приготовилось принять мужчину. Если бы он захотел взять ее прямо сейчас, она не стала бы возражать, да и не смогла бы, потому что хотела этого всем своим существом. У нее не хватило бы сил сказать «нет», да и зачем?

Белл тем временем потянул вниз корсаж, обнажил одну грудь и потянулся к ней ртом. Марианна опустила глаза. Видеть, как мужчина сосет грудь, оказалось выше ее сил: девушка застонала. Он несколько секунд забавлялся, трогая ее сосок языком и зубами, потом резко всосал его, полностью лишив Марианну способности связно мыслить. Белл раздвинул рукой ее ноги пошире, нащупал пальцем маленький чувствительной бугорок в интимном месте и легонько на него надавил, потом сильнее, потом принялся описывать круги. Не выдержав, Марианна вскрикнула, но он тут же завладел ее ртом и, поглотив крик, прошептал:

– Тише. Ты так красива: позволь мне трогать тебя.

Марианна могла только кивнуть: его губы опять властно завладели ее ртом, язык проник в глубины ее рта, и ее бедра сами собой задвигались. Она хотела ощутить его глубоко внутри, но только Белл вовсе не старался отнести ее в постель.

Быть может, попросить его? Нет, пусть сначала покажет, что еще способен сделать с ее телом. А в том, что он способен на многое, она не сомневалась: его палец ни на мгновение не оставлял без внимания ее чувствительный бугорок, сводил ее с ума, а когда второй палец скользнул внутрь тела, она так крепко обхватила его бедра ногами, что он уложил ее на столешницу, продолжая восхитительные ласки, только губы оторвались ото рта и переместились к уху:

– Сделай это для меня: я хочу видеть.

Имена теперь не имели значения: они были просто мужчиной и женщиной, – и неважно, что каждый из них говорил или делал, важно, что чувствовал. Марианна ощущала, как в низу живота что-то накапливается, сворачивается в клубок и грозит вот-вот взорваться.

И спустя мгновение это произошло. Она словно разлетелась на тысячи крошечных осколков. Или это взорвался мир вокруг нее? Крик застрял у нее в горле, поглощенный его губами, очень вовремя накрывшими ее рот.

– О да, – прошептал Белл. – Ты именно такая, какой я себе представлял: страстная и требовательная.

Марианна часто и тяжело дышала, даже думать была не в силах.

Белл убрал руки из ее интимного места и пристально взглянул на нее, словно чего-то ожидая.

– Я не девственница, – сказала Марианна, постаравшись, чтобы эти слова прозвучали не как оправдание.

Белл с коварной улыбкой заметил:

– Я догадался, милая, но это ничего не меняет: с женщинами, имен которых не знаю, я не ложусь в постель.

И он отступил, оставив ее ошеломленной, и едва она успела привести в порядок платье, как открыл дверь и выглянул в коридор.

– Никого.

Бесцеремонно обхватив за плечи, он вывел ее в коридор, запечатлел на макушке целомудренный поцелуй, и, прежде чем захлопнуть дверь перед ее носом, подлый негодяй имел наглость заявить:

– Если захочешь большего, тебе придется сначала сказать мне свое настоящее имя.

Белл не слышал ни слова из того, что говорили его друзья. Они собрались в кабинете Клейтона, и Беллингем, глядя в окно на умытый дождем луг, не мог думать ни о чем другом, кроме Марианны, с которой так хотелось заняться любовью накануне ночью.