Все без ума от Евы - Ольга Хмельницкая

– Погода как в Лондоне, – сказал Владимир Евгеньевич, глядя в светло-серое небо.

– И в Анапу она, конечно, не ездила, – в тон ему добавил Денис, нажимая на кнопку на брелоке автомобильной сигнализации. – Половина из того, что рассказала нам Анна Юдина, – враки!

Фары черной «Калины» Дениса дважды мигнули.

Ева, которую Даша так технично выпроводила из отдела, двинулась по коридору в сторону того самого туалета, где ночью разыгралась драма с участием Василия и четверых преступников.

«А Даша, оказывается, жутко ревнивая, – с сожалением думала Ершова, – прямо как цербер».

В коридоре было пусто. На двери туалета красовалась большая табличка «Ремонт». Ева быстро дошла до площадки лифтов, где стояли несколько мужчин, вытянувших при виде Евы шеи. Ершова прошла мимо, не взглянув на них. Пожарная лестница располагалась в самом конце коридора, за углом. Девушка открыла скрипучую дверь и увидала лестницу. Ночью, в панике, шуме, угаре и спешке, эту лестницу никто из стражей порядка так и не осмотрел.

Ева поднялась на пятый этаж и вышла в коридор. Отсюда был виден вход в женский туалет, расположенный прямо над мужским. Там тоже висела табличка «Ремонт».

«Они вышли отсюда, – сказала себе Ершова, – и поднялись по лестнице черного хода, пока не выбрались на крышу».

Ершова прошла по узкой лестнице с бетонными ступеньками, освещенной желтыми тусклыми лампочками. Пожарной лестницей пользовались редко, и все же пыли было немного. Видимо, здесь время от времени убирали. К тому же здесь иногда кто-то курил: приглядевшись, Ева обнаружила на бетоне следы пепла. В углу лежал окурок.

На площадке восьмого этажа Ева остановилась. Лампа тут перегорела. Пыль стала плотнее, но на полу по-прежнему нельзя было различить отдельных следов. Девушка присела на корточки, вытащила из подкладки бюстгальтера миниатюрный фонарик и посветила на бетон. Ничего. Ева наклонилась, тщательно изучая каждый сантиметр. И возле самого порога увидела еще один волос, закрученный спиралькой и покрашенный до середины рыжей краской.

«Ага, – думала она, – она была здесь, Даша Гусева!»

Раньше Ева склонялась к мысли, что Дарьины волосы подбросили на место происшествия, чтобы сбить с толку правоохранительные органы, но теперь она усомнилась в истинности этой версии.

Чабрецов и Рязанцев стояли возле машин, но уезжать не спешили. Листья на кленах уже кое-где начинали желтеть и краснеть.

– Конечно, враки, – согласился полковник, – дело было не в Анапе, никакого адюльтера не случалось, развод с Маросейчуком произошел не из-за беременности Анны… ну, хотя бы потому, что в те времена генетические методы проверки на отцовство распространены не были, а среди родственников, как известно, всегда можно найти какую-нибудь двоюродную тетушку, на которую малыш якобы удивительно похож.

– Вот насчет этого момента я не уверен, Анна – честная женщина, она могла сама во всем признаться мужу.

– Неважно, – сказал Денис, – в любом случае ребенок, конечно, не от Маросейкина, но и не от парня, с которым наша дама якобы познакомилась на курорте. Тем более сто процентов, что никакой поездки на курорт и не было.

– Не Маросейкина, а Маросейчука, – поправил его Чабрецов.

– А от кого тогда у нее ребенок? И зачем ей врать? Особенно нам? Мы-то случайные люди, нам же все равно.

– Мы вряд ли это когда-нибудь узнаем, – сказал Денис, – тем более что мне кажется, что смысла докапываться до истины нет. В советские времена к случайному сексу, супружеской неверности и внебрачным детям относились совершенно не так, как сейчас. Все пальцем показывали, стыдили, за спиной шептались. Это был ужасный позор.

– Все это ясно, – кивнул Рязанцев, тоже нажимая на кнопку брелока автомобильной сигнализации, его «УАЗ Патриот» дважды мигнул, – понятно, как дважды два, но все-таки мне хотелось бы знать наверняка, кто отец Василия Юдина, пусть это даже не имеет никакого отношения к нападениям на него. Желательно, чтобы в этой истории не было белых пятен.

– А что, если Анна не знает его имени? Отца ребенка? Например, Вася – результат секса со случайным попутчиком в поезде. Или, что тоже очень вероятно, это была связь с начальником, и Анна пообещала ему, что никогда не раскроет тайны. В общем, как бы то ни было, я не думаю, что нападения на Василия связаны с его происхождением. Лучше обратить внимание на то, что прибор, созданный его отделом, может подкосить многомиллиардную индустрию спутниковой навигации. В этой ситуации больше всего денег потеряют американские и английские корпорации. Вот в том направлении и надо копать.

– Денис, – не согласился Рязанцев, с вожделением глядя на кафе с неоновой надписью «Пицца» на крыше, – неужели ты думаешь, что эти доморощенные атаки организованы какой-нибудь корпорацией-монстром? Эти ребята просто-напросто попытались бы взять на работу Юдина, Захарову, Белобородова, Сичкарь и Копейкина. Это же всего пять человек! Даже если им платить по миллиону в год, это не такая уж большая сумма в данном случае. Думаю, корпорации еще не разнюхали об этом эпохальном изобретении, а НИИ космонавигации старается не светить свой прибор, пока не готово свидетельство Роспатента. Так что я думаю, что причина атак на Юдина – в чем-то другом. Но я пока не знаю, в чем именно.

– Мне не дают покоя Дашины волосы, обнаруженные на месте происшествия, а также любовники на втором этаже, – вздохнул Чабрецов. – Волосы, возможно, кто-то подбросил. Но зачем? Кто?

– Ну, понятно зачем, – сказал полковник. – Чтобы мы сейчас ломали голову и проверяли Дашу «от» и «до».

Чабрецов, который собрался было ехать, закрыл машину и начал неспешно перемещаться в сторону киоска, принюхиваясь. Ему очень хотелось есть. Вообще-то всегда, когда он не спал ночь, у него просыпался зверский аппетит.

– Ну пойдем поедим, – согласился Владимир, правильно истолковав намерения коллеги. – Заодно продумаем самую вероятную версию. Я не думаю, что нападение в ближайшее время повторится. Несколько дней у нас есть. Преступникам надо залечить раны.

– Я тоже так думаю, – согласился Денис.

Коллеги зашли в пиццерию, где было тепло и накурено, и сели у окна.

– В общем, особо подружиться мне пока ни с кем в отделе пульсаров не удалось, – сказала Ева Степану, – местные женщины чересчур ревностно защищают свою территорию от моих посягательств.

– Ну, – засмеялся Касьянов, – при вашей, Ева, внешности это неудивительно! Был бы я женщиной, тоже бы постарался максимально оградить вас от общения с близкими мужчинами. А то мало ли что!

Ершова обратила внимание, что Степан стал выглядеть еще хуже.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Не дождетесь, – криво улыбнулся мужчина, – все хорошо. Сейчас мы вместе сходим в отдел, к Рите Захаровой, и я скажу всем, что вы – моя кузина и что вы скоро выходите замуж. Я думаю, это позволит разрядить обстановку. Маргарита в молодости занималась рисованием, я думаю, будет вполне естественно, если я попрошу ей помочь вам с дизайном люков.