Испанские грезы - Барбара Картленд

– Это очень большая честь для меня, сир, – отвечала Вильда. – Но… в то же время… я уверена, что это очень… странно, что ваше величество желает говорить с такой незначительной персоной, как английская гувернантка.

– Вы слишком скромны, – сказал король, – и я сам выбираю, с кем мне говорить и о чем.

Его взгляд смутил Вильду. Она вспомнила рассказы няни-испанки.

Это казалось невероятным, но ей пришло в голову, что король искал ее совсем не для беседы наедине.

Она настолько встревожилась, что сказала, не думая, как грубо это могло прозвучать:

– Я думаю, ваше величество, что мне следует проведать мою воспитанницу Мирабеллу. В незнакомом месте я могу оказаться ей нужна.

Король засмеялся, как будто понимая, что она пытается сбежать.

– Мне вы тоже нужны! Вы очаровательны, моя прелестная английская гувернантка, и я намерен вам об этом рассказать.

Он привлек ее к себе. Вильда пыталась высвободиться.

– Нет… нет, ваше величество! Прошу вас! – взмолилась она.

Король обнял ее. Она уперлась руками ему в грудь, чтобы помешать ему обнять себя теснее.

– Ты восхитительна! Абсолютно восхитительна! Мой дивный английский цветок, ты будешь моей!

Вильда с ужасом поняла, что ему было от нее нужно.

Его чувственные губы приближались к губам девушка.

– Нет… нет, вы не смеете! Я… я вам не позволю!

– И ты думаешь, что сможешь меня остановить? – спросил он.

И тогда она в отчаянии вскрикнула и, вырываясь из его объятий, кричала снова и снова.

Маркиз открыл дверь и остановился на пороге, глядя на происходящее. Король повернул голову, его руки, обнимавшие Вильду, разжались.

Вырвавшись, девушка подбежала к маркизу.

Не двигаясь с места и даже не прикасаясь к ней, он чувствовал, как она дрожит всем телом.

Всхлипнув, она выбежала в раскрытую дверь. Было слышно, как она побежала по коридору.

Расправив лацканы сюртука, король сказал с легким смехом:

– Она очаровательна! Настоящий английский цветок!

Маркиз медленно вошел в комнату.

– Вы желали меня видеть, сир?

Король взглянул на него с усмешкой.

– Я предполагал, ты занят другим делом, Карлос. Ты появился в неподходящий момент, но это не имеет значения. Всегда найдутся другие дни и моменты.

– Она очень молода и неопытна, – медленно сказал маркиз.

Король бросил на него взгляд, по которому было заметно, что ситуация его забавляла.

– Уж не придираешься ли ты ко мне, Карлос? – осведомился он. – Я же оставил тебя с прекрасной миллионершей, ты не вправе жаловаться.

Маркиз сделал движение в направлении двери.

– Я не вижу необходимости оставаться в классной комнате, сир. Внизу есть куда более удобные апартаменты.

Он продолжал держать дверь открытой. Проходя мимо него, король сказал:

– Я возвращаюсь во дворец. Поедем со мной, Карлос, мне нужно с тобой поговорить.

Они прошли по коридору до парадной лестницы, когда маркиз сказал:

– С вашего позволения, сир, мне надо кое-чем заняться. Я присоединюсь к вам позже – через час, если можно.

– Отлично! – сказал король. – Я хочу услышать все о твоем романе с прекрасной графиней. – Искренне рассмеявшись, он добавил: – Не могу не заметить, что отношение к ней твоего семейства существенно изменилось, с тех пор как они узнали об ее состоянии.

Маркиз не ответил.

У парадного подъезда короля ожидал экипаж, запряженный парой великолепных белых лошадей.

Он уселся, бросив на ходу:

– Не задерживайся, Карлос. Я буду тебя ждать.

Маркиз наклонил голову в придворном поклоне. Король удобно расположился на подушках, и лошади тронулись.

Возвращаясь в дом, маркиз нахмурился.

Постояв мгновение в мраморном вестибюле, он пошел по коридору в южное крыло дворца.

Можно было ожидать, что король, отличавшийся склонностью к прекрасному полу, не останется равнодушным к очарованию английской гувернантки.

Не было ничего удивительного и в том, что его величество, посещавший маркиза без предупреждения или навещавший кого-то из его гостей, мог никого не оповещать заранее о своем намерении.

Король обходился с маркизом, как с братом, и считал, что, предоставляя ему все, чем обладал сам, он имеет право на взаимность.

Но маркиз чувствовал, что на этот раз он был сердит на короля, как никогда раньше.

После смерти инфанты Мерседес ему случалось так часто наблюдать многочисленные королевские романы, что он привык считать право короля выбирать любую красивую женщину неоспоримым.

Он никогда не завидовал этой привилегии монарха, и их интересы никогда не пересекались.

Сейчас маркиз впервые подумал, что король злоупотребляет своей прерогативой.

Он ошибся, думая, что эта англичанка захочет принимать его ухаживания, как многие другие.

Маркиз подошел к боковой двери, которая вела в сад. Эта дверь была непосредственно под лестницей в детские комнаты.

Он подозревал, хотя у него не было для этого никаких оснований, что Вильда, сбежав от короля, не спряталась у себя в комнате, а спустилась вниз на свежий воздух.

Он не знал почему, но ему казалось, что расстроенная и взволнованная девушка станет искать утешения в саду, среди деревьев и цветов.

Однако, проходя по площадке, специально устроенной для детей, он никого там не увидел. Площадку со всех сторон окружали клумбы с яркими цветами. За ней были заросли кустарника, где племянники маркиза обычно играли в ковбоев и индейцев.

У него было предчувствие, что именно там он найдет Вильду. Маркиз долго шел по извилистой тропинке, затененной пышной зеленью деревьев, пока не увидел ее.

Вильда была на поляне, окруженной березами, посередине которой находился фонтан и небольшой пруд с золотыми рыбами. Она сидела на мраморной ограде пруда, глядя на воду. Девушка слегка наклонила голову, и ее волосы, вспыхнувшие золотом в солнечном свете, были такого же цвета, как у Мадонны на картине де Моралеса.

Маркиз постоял с минуту, наблюдая за ней. По тому, как она опустила плечи, он понял, что она огорчена и встревожена. Он сделал шаг вперед, испытывая настоятельную потребность приблизиться к ней.

Когда она подняла на него взгляд, глаза ее были широко раскрыты и полны страха.

Узнав его, Вильда встала. Маркиз увидел, что она все еще дрожит, и грудь ее тяжело дышит под кисеей платья.