(Не)твой Сладкий Папочка - Ева Мелоди

Конечно не из-за тебя, Василькова, как можно быть такой идиоткой?

Я так увлечена готовкой, что даже не слышу хлопок входной двери. О возвращении хозяев сообщает прибежавший голодный Маркиз. Кормлю собаку, выключаю плиту и отправляюсь в свою комнату. Одежда на мне пропала едой, хочется переодеться.

Тебе хочется выглядеть перед Олегом красивой, — ехидно шепчет коварное подсознание. И как ни пытаюсь отбросить эту мысль, не выходит.

Причесываюсь, наношу немного тона на лицо — чтобы не было таким бледным.

Скидываю домашние штаны и футболку, беру в руки джинсы…

Нет, так нельзя, Василькова! Ты окончательно умом двинулась! Он же догадается что ты неровно дышишь в его сторону. Либо осудит, либо…

Ответит?

Но я же сгорю!

Стоит только представить его прикосновение и становлюсь сама ни своя. Откуда такая жажда?

Ни по одному мужчине так не сохла…

Это унизительно.

Лучше вообще не выходить из комнаты до завтра. Пусть ужинает один. Он меня и не приглашал… Сама, идиотка, чуть не напросилась…

Стоит только принять решение, и потянуться к пижаме… как дверь распахивается. На пороге замирает Олег. Наши взгляды встречаются в зеркале, и пижама выскальзывает из трясущихся рук…

Ощущение, что пространство комнаты становится вязким, что двигаюсь крайне медленно, приседая, поднимая упавшие вещи, вновь выпрямляясь, и глядя на входную дверь в надежде, что Олег понял свою оплошность и скрылся за ней.

Но увы, он этого не сделал. Наоборот, пара шагов, и он приближается ко мне вплотную.

Прижимаю к себе вещи, которые подняла с пола, дрожу как осиновый лист, делаю шаг назад, лихорадочно соображая, что сказать, чтобы Олег покинул эту комнату. Ощущение опасности зашкаливает, мигая красным в воспаленном сознании.

Сильные руки обхватывают мои предплечья и сжимают, несильно, но ощутимо.

— Яна… Ты в порядке? — голос Архипова звучит низко и хрипло. — Извини, что так ворвался.

«Зачем? Зачем ты ворвался в мою жизнь как торнадо?» — бьется в голове мысль, которую я, конечно же, не решаюсь произнести вслух.

Олег слишком, слишком близко. Поворачиваю к нему голову, чтобы попросить оставить меня в покое, отчитать, что нельзя так врываться… но его губы… такие твердые, резко очерченные, мужественные, так близко… всего в паре сантиметров от моих губ. Это сбивает, дурманит. Делаю глубокий вдох и ноздри заполняет аромат терпкого мужского лосьона, туалетного мыла и… горячего мужского тела. Архипов стоит так близко, что наше дыхание смешивается.

Одно движение — и можно очутиться в его объятиях, быть окутанной его теплом и силой. Провести ладонью по упрямому квадратному подбородку, только немного выдвинув вперед руку. Прикоснуться к темнеющим местам, где уже отросла щетина, ощутить шероховатость жестких волосков. Зарыться пальцами в его волосы…

Время будто застыло, и в безмолвии этого мгновения заглядываю в глаза Олега. Он не собирается останавливаться — вижу решимость в его взгляде. Он проводит пальцами по моей шее. Обхватив ладонью мой затылок, нежно, но настойчиво притягивает меня к себе. Слегка покачнувшись, подаюсь к нему, ощутив мягкость хлопка его рубашки. Похоже, он переоделся и принял душ…

Хочу ощутить вкус его поцелуя больше всего на свете. Прямо сейчас. Но именно эта отчаянная жажда помогает мне отрезветь, вспомнить кто этот мужчина и сколько неприятностей может принести собственная слабость. Для меня всегда дружба была на первом месте. Мой поступок больно ранит Дашу, в этом не сомневаюсь… Как и в том, что она этого не заслуживает…

Эта мысль помогает собраться с силами и вырваться. Отойти от Олега. Пижама все еще в моих руках, плывущим взглядом понимаю, что только верх, и поспешно натягиваю его на себя.

— Это неприлично, так врываться к девушке, — произношу тоном строгой учительницы и бросаю взгляд на Олега, вложив в него все равнодушие на которое способна. Не уверена, что получилось, потому что Архипов в ответ улыбается краешком губ.

— Я знаю, извини меня. Пришел на кухню, увидел шикарный ужин и мозги немного поплыли от невероятных запахов. Пошел выразить повару свое восхищение…

В его глазах такой голодный блеск, но явно не по еде страдает сейчас этот хитрый и упрямый мужчина. Его намерения и желания слишком очевидны.

— Тогда приятного вам аппетита. Я решила лечь пораньше…

— Яна…

Похоже Архипову плевать на мои слова. Широкими шагами он подходит ко мне вплотную.

— Я сам жалею, что зашел сюда, Яна. Это было глупо и необдуманно… Мы все решили с тобой, разумно и правильно. Но к сожалению, случаются вещи сильнее…

— Не надо, — лепечу беспомощно, понимая, что у Олега, как и у меня, отказали чертовы тормоза.

— Поздно…

Олег прижимает меня к себе — не грубо, но и не нежно.

Я должна что-то сделать, должна остановить его! Но не делаю ни одного движения, чтобы оказать сопротивление или хотя бы создать его видимость. Во мне словно разом исчезает вся защита, нет больше ни гордости, ни стремления дать отпор. Снова, как и в первый раз, захлестывает чувство, уносящее прочь силы и волю, оставляющее в душе лишь странный коктейль из желания и боли, возникшей от безысходности, от полной неспособности противостоять желанию.

Рот Олега приближается к моим губам и заставляет их раскрыться навстречу. Кажется, даже дышать перестаю. Архипов крепче прижимает к себе, и я льну к сильному телу, ощущая каждый его изгиб. Спина выгибается непроизвольно, потому что стремлюсь как можно теснее прижаться к нему. Язык Олега проникает в мой рот и на меня обрушивается огненный поток. Трепеща, обвиваю руками шею Архипова. Возвращаю ему поцелуи с жаром, о существовании которого даже не догадывалась. Внизу живота становится жарко, будто там раскручивается раскаленная проволока. Чувствуя под пальцами его широкую спину, издаю стон. Мне хочется прижать его к себе со всей силой, чтобы наши тела слились воедино, чтобы раствориться в нем. Теперь страсть сильнее страха…

— Черт, я хочу тебя, — шепчет Олег, тесно прижимая меня к себе. Вздрагиваю, ощутив его возбужденную плоть, горячую и твердую. Безотчетно подаюсь ему навстречу, судорожно вдыхая воздух, наполненный страстью. Архипов отстраняется.

— Скажи это. Скажи, что тоже хочешь меня…

— Хочу, — шепчу едва слышно.

Он снова начинает меня целовать. Его рука скользит под пижамную кофту. Он гладит мою спину нежными круговыми движениями, приносящими блаженство. Под его рукой тело мое тело словно оживало, наполняясь густым, тягучим и сладким медом.

— Малышка, — шепчет где-то возле моего уха, перебирая волосы, согревая своим дыханием. Чувствую, как по его телу прокатилась дрожь возбуждения, осознавая, что он сдерживается из последних сил и вот-вот потеряет власть над собой.