Всем сестрам по мозгам - Дарья Донцова

– Вы из-за них остались без семьи, живете один, – всхлипнула Аня. – Мне так вас жаль.

– Если ты испытываешь ко мне добрые чувства, то скажи, где спрятана книжка, – велел Мануйлов. – Полагаю, ее хранили в сейфе.

– Там были только деньги и разные документы, – возразила Аня. – А зачем вам книжонка? Что в ней хорошего?

Сергей Павлович пустился в объяснения:

– Твоя мама во время того разговора по телефону сообщила, что Алла Викентьевна вела записи. Она была прирожденным сыщиком, умела раскапывать правду и имела доступ к разным документам. После похорон Аллы Викентьевны Надя никак не могла вынести из дома ее вещи. Ей казалось, что тогда от ее матери на земле и следа не останется. Надюша заперла комнату матери, оставила в спальне все, как есть, и не заходила туда. Убирать там дочь стала, лишь когда сама поняла, что жить ей осталось недолго. Надюша не хотела доставлять хлопоты тебе, вот и возилась потихоньку с вещами старшей Муровой. Когда большой гардероб опустел, Надя обнаружила в его нижней части тайник, там лежал запечатанный конверт, на котором было начертано рукой директора интерната: «Это было привезено из дома Сергея Мануйлова, принадлежало его родителям». Надюша разорвала конверт и нашла там книжечку со странными золотистыми страницами, похоже, их сделали из особого вида фольги. Там был текст, состоящий из странных знаков, и его украшали искусные рисунки. Надя попросила меня приехать за находкой, сказала: «Поторопись, Сережа, плохо мне совсем, жизнь заканчивается, не знаю, почему мама ранее не отдала тебе эту книжечку. Думаю, в ней содержатся зашифрованные сведения о твоих предках. Вещичка явно старинная, может, создана еще в прошлые века. Ты ее расшифруешь и узнаешь много интересного о своей семье». Мы договорились, что я приеду на следующий день, в районе обеда. Но, увы, ночью Надя умерла. Когда я очутился у дверей ее квартиры, туда как раз звонил представитель похоронного агентства.

Мануйлов секунду помолчал.

– Анна, я рассказал тебе всю историю предельно откровенно, и теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему самым неприятным в жизни я считаю ложь. Поэтому скажи правду, где книжка, о которой я упомянул. Иначе никогда не получишь наследства.

– Ей-богу, не знаю, – всхлипнула Аня, – никогда ничего подобного не видела. Вероятно, мама ее спрятала. Зачем мне вас обманывать? Я очень нуждаюсь в деньгах, к чему мне какие-то дурацкие записи… Давайте сделаем так: вы отпишете мне свое состояние, а я разбомблю родительскую квартиру, разберу ее на щепочки, но отыщу блокнот и вручу его вам.

– Хорошо, – согласился Сергей Павлович. – Но я не могу сейчас объявить всем, что наследница найдена. Как-то неудобно перед людьми, ведь я оторвал их от дел, пообещал две недели прекрасного отдыха на природе, дал надежду на получение весьма крупной суммы… И в первый же день внезапно всех отправить домой? Нет, нет, лучше никого не обижать. Поступим так. Сегодня поздно вечером, когда все заснут крепким сном, я отвезу тебя в город, ты отдашь мне книжечку, мы вернемся сюда, а через оговоренный срок я объявлю тебя наследницей.

– Но честное слово, я не знаю, где она спрятана! – вскричала Анна.

– Подумай как следует над моим предложением, – вкрадчиво произнес Мануйлов. – Дом, участок, машина, яхта, патенты… Ты станешь валютной миллионершей, сможешь купить все и всех… Так как? По рукам?

– Но говорю же, я понятия не имею ни о какой книжонке! – всхлипнула Хачикян. – Клянусь своим здоровьем!

– Очень опасные слова, не надо их произносить вслух. Вдруг Господь услышит и парализует тебя? – припугнул ее отец. – Времени на размышления даю тебе до вечера. Предложение очень выгодное. Если не скажешь, где лежит то, что не отдала мне Алла Викентьевна, не видать тебе из моего огромного состояния ни копейки. Ты, Анна, даже не представляешь, о каких средствах идет речь. Короче, мне книжка – тебе наследство. Нет вещицы – нет золотых гор. Отдам накопленное Раисе Ильиничне. И ты никогда не сможешь потребовать через суд свою долю, ведь я тебя официально не признавал, в глазах закона мы чужие люди.

– Почему Раисе Ильиничне? – задала глупый вопрос Аня.

– Она мне больше всех нравится, – ответил Мануйлов.

– Да? – взвизгнула Анна. – А вот сейчас я расскажу, что замечательная Райка придумала…

В ту же секунду раздался оглушительный грохот, перешедший в звон.

– Это в бойлерной, – встревожился владелец дома. – Летом туда никто не заходит, делать там нечего. Наверное, упала какая-нибудь железка. Пойду посмотрю, что случилось. А ты, дражайшая доченька, ступай заниматься флоксами. О нашей беседе помалкивай и размышляй, как лучше поступить, ехать сегодня ночью за книжкой или нет. И не вздумай даже намекнуть другим гостям о нашем родстве! Вылетишь вон в ту же секунду.

Послышались шаги, потом все стихло. Я, простояв длительное время в крайне неудобной позе – на четвереньках, почти полностью втиснувшись в кухонный шкаф, начала выползать из него. Потом попыталась принять вертикальное положение, но ноги отказались подчиняться, я сумела лишь чуть-чуть приподняться и ощутила резкую боль в коленях. Чтобы не упасть, схватилась за то, что было под рукой. На беду, это оказался край доски, на которой стояла круглая керамическая миска с киселем. Она грохнулась на пол. Мне-то удалось быстро переместить руку, вцепиться в столешницу и устоять на ногах, а вот миска, шлепнувшись на плитку, развалилась на два куска. Из осколков выскочил глянцевый шар и бойко покатился в сторону открытой двери и коридора. Я ойкнула и кинулась за удирающим киселем.

Вы когда-нибудь пытались поймать нечто круглое, быстро перемещающееся по гладкому полу? Поверьте, это совсем не так легко, как кажется. К тому же мои ноги затекли от долгого стояния на четвереньках и потеряли резвость. А еще коридор в доме Мануйлова, по-моему, шел слегка под уклоном, поэтому кисель вмиг очутился в холле. Я же чуть припозднилась, и когда наконец достигла просторной прихожей, то не увидела там ничего похожего на вдохновенно созданный мною десерт. Слава богу, в холле отсутствовали и люди.

Я оглянулась по сторонам, потом тихо вымолвила:

– Киселек, ау, ты где?

Взгляд упал на стенные часы, и я испугалась. Скоро обед, а я играю в прятки с десертом. Что, если Мануйлов разозлится на повариху-неумеху и выставит ее вон? А я ничего до сих пор так и не разузнала, кроме того, что Анна Хачикян родная дочь хозяина. Интересные сведения, но они не объясняют, по какой причине моя тезка была включена в число претендентов на чужие капиталы. Передо мной поставлена задача выяснить, не является ли вся история с наследством неким спектаклем, затеянным, чтобы навредить бизнесмену Феликсу Головину. На то, что его любовница, роль которой я пока успешно исполняю, может заполучить огромный куш, ни Феликс, ни сама Татьяна не рассчитывают, но мне не хочется ударить в грязь лицом, я готова постараться и добыть для Тани деньги. Приготовление киселя одно из моих испытаний, и я замечательно с ним справилась. Одна беда – десерт удрал!