Осмелишься соблазнить? - Эбби Грин

- Зачем? Прими ванну, а потом мы чего-нибудь перекусим. Я не собираюсь давать тебе слишком много отдыха.

Ее глаза расширились, когда она поняла значение его слов.

Себастио застонал.

- Эдди… в ванну. Быстро. Или ты хочешь подвергнуть испытанию свой энергетический баланс до того, как мы что-нибудь съедим?

Себастио сидел в конце длинного стола в комнате, где обычно проходили великосветские приемы. Эдди стало смешно. Она представила, как они сейчас здесь выглядят с их омлетом и простым черным хлебом.

После ванны Себастио дал ей надеть свой спортивный костюм, в котором она тут же утонула. На Себастио были потертые джинсы и клетчатая рубашка.

- Почему ты так смотришь? - спросил он, откидываясь на спинку стула.

Эдди смутилась, словно ее застали за чем-то постыдным, и сказала первое, что пришло ей в голову:

- Твоя комната… она совсем не такая, как остальные. Почему там ничего нет?

Он пожал плечами:

- Когда я купил этот дом, я дал дизайнерам полный карт-бланш за исключением своей спальни. Все эти дизайнерские штучки мне совершенно безразличны. Все, что мне было нужно, - это место для корпоративных мероприятий. Сам я предпочитаю простой стиль. В моей городской квартире просторно и чисто - что отражает мой вкус. Здесь же, - он сделал широкий жест рукой, - все так, как этого ожидает публика.

- Так же как с декорациями к Рождеству, хотя ты и ненавидишь Рождество?

Он бросил на нее быстрый взгляд - предупреждение не заходить слишком далеко.

- Именно.

Себастио поставил на стол стакан, встал, протянул ей руку и, словно выполняя священный ритуал, повел обратно в спальню.

Когда Эдди проснулась, за окном опять было темно. Она поняла, что прошел уже целый день.

Если бы мир внезапно не остановился, то Себастио вряд ли бы позволил дням и ночам так плавно перетекать друг в друга.

Она повернула голову, и у нее перехватило дыхание. Как он был красив!

Но даже во сне его лицо сохраняло слегка настороженное выражение. Эдди протянула руку, чтобы разгладить у него морщинку между бровей.

Что он сделал с ней? Что они сделали вместе? Она все еще не решалась посмотреть на это более пристально. Наслаждение, с безжалостной точностью извлеченное из ее тела, ошеломило ее.

Пока она была больна, ей трудно было представить, что когда-нибудь она снова будет чувствовать себя легко в своем теле. Теперь она знала, что она не холодна и не фригидна. Что с ней все в порядке… За исключением возможности иметь детей. Но Себастио это вряд ли могло беспокоить. К тому времени, когда у него возникнет такой вопрос, ее уже не будет в его жизни…

Себастио застонал. На его лбу выступила испарина. Неожиданно вздрогнув, он резко сел на постели, хрипло выкрикнув что-то по-испански.

Эдди протянула руку и нерешительно коснулась его плеча. Кожа была холодной от ледяного пота.

- Себастио… тебе приснился кошмар.

Он все еще был там… в этом кошмаре, держа в руках тело Майи, слыша крики Виктора…

Когда эти образы померкли, в его фокусе оказалась комната. Он услышал голос. Голос Эдди. Тихий, успокаивающий.

Но разве он мог принять что-то, кроме осуждения?

Отбросив одеяло, он встал. Ноги едва держали его.

- Иди к себе, Эдди, - хрипло сказал он. - Мне жаль, что я тебя потревожил.

Ему было трудно даже заставить себя посмотреть на нее. Он прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Несколько секунд он стоял в темноте, давая сердцу вернуться к нормальному ритму. Ему уже давно не снился этот кошмар. Но, видно, ей удалось слишком глубоко проникнуть под его кожу. Он все еще мог чувствовать прикосновение ее маленькой прохладной ладони к своему плечу. Словно бальзам. Бальзам, который был ему не нужен.

Он выругался, подавив желание проверить, вернулась ли она в свою комнату. Он зажег свет и посмотрел на себя в зеркало. На свои всклокоченные волосы и обезумевшие глаза. Умиротворенное состояние, в котором он пребывал последние тридцать шесть часов, оказалось иллюзией. Побочным продуктом его насытившегося вожделения.

И дело было не в Эдди. На ее месте могла быть любая женщина. Все это чистая биология.

Он включил воду и встал под душ. Вода барабанила по его коже, но не могла разогнать ночной ужас…

Эдди не знала, что делать. Она слышала, как Себастио включил душ. А потом услышала его приглушенный стон.

Стон был ужасный. Сплошная боль.

Она подошла к ванной и осторожно приоткрыла дверь. Себастио стоял под душем, упершись руками в стену. Не было никакого пара - вода была холодной.

Ее сердце сжалось. Сбросив халат, она вошла под душ. Холод был обжигающим. Она подняла руку и включила горячую воду. Себастио обернулся.

- Я же сказал тебе уйти… - Его голос звучал хрипло. Лицо было искажено.

- Я не уйду…

Она обхватила его руками вокруг талии и прижалась щекой к спине. Его тело было напряжено - отказ от сочувствия и утешения.

Он положил ладони на ее руки, и она подумала, что он хочет расцепить их. Но нет. Они так и продолжали стоять под струями теплой воды, и время от времени она чувствовала, как по его телу пробегала легкая дрожь.

Потом Себастио повернулся.

Теперь на его лице была не боль, а что-то другое.

- Ты нужна мне, Эдди. Здесь. Сейчас. Но не думай, что я могу быть нежным. Если хочешь уйти, уходи…

Эдди поняла мгновенно. Ему нужно было избавиться от его темного ужаса. Она была нужна ему. Ее сердце пропустило удар. Она знала, что разумнее было уйти, но не могла этого сделать.

Она положила ладони на его плечи и почувствовала, как бьется его сердце.

- Возьми меня, - сказала она. - Я твоя.

Он посмотрел на нее, явно испытывая внутреннюю борьбу, но Эдди уже опустила руку и прикоснулась к нему. Его глаза заблестели, дыхание участилось.

А потом все сомнения исчезли. Эдди оказалась втянута в самое сердце шторма, и все, что ей оставалось делать, - это пытаться удержаться на плаву.

Себастио был безжалостен. Он опустился на колени и, раздвинув ее ноги, приник к ее лону.

После потрясшего ее тело оргазма он повернул ее спиной к стене и коротко скомандовал:

- Обхвати меня ногами!

Она невольно задержала дыхание, когда он вошел в ее тело с такой точностью, что ей оставалось только одно: держаться за него руками и ногами и мчаться с ним туда, куда он ее уносил.

Это было жесткое наслаждение. Только так она могла это описать. Жестоко изысканное. Восхитительное. Потрясающее.