Отпусти кого любишь - Тина Милош

Проснулся Костик и тоже подключился к всеобщему кудахтанью:

— Мы перчатки не забыли? А подвязка, подвязка-то где? А кольца у Игоря, да?

Меня разрывали двойственные чувства: с одной стороны, я была очень рада за себя и что через пару часов стану законной женой известного футболиста, а с другой — безумно хотелось отыграть назад свое согласие.

— Юлька, не спи! — вывела меня из мира грез Настя. — Сейчас Макс подъедет!

О своих внутренних переживаниях я решила умолчать, чтобы не накалить и без того нервозную обстановку. И даже порадовалась, что дорога теперь прямиков в ЗАГС. Будет меньше времени для паники, а там уже поздно метаться… Надеюсь, что хотя бы в ресторане приду в себя. А макияж, выполненный недрогнувшей Настиной рукой, скроет мертвенную бледность с моего лица.

Нет, все-таки сказочный образ подобрала мне подруга. Подол пышнейшего белого платья едва удалось протиснуть в двери. И макияж, выполненный ее легкой рукой — нежный, почти невидимый, и кожа оттого едва ли не просвечивается. И букет в тон, такого же прозрачно-фарфорового цвета. И Костик как маленький паж для принцессы — в костюмчике, с галстуком-бабочкой сын показался мне совсем взрослым.

— И почему жених Игорь, а не я? Юлька, ты на ангела похожа, — высказал всеобщий комплимент Максим, взваливший на себя роль моего шафера. — Ты рада?

Я недовольно поморщилась, показывая, что сейчас уже поздновато задавать подобные вопросы, но все же ответила:

— Очень рада.

Ответила предельно честно и тут же пожалела об этом. Потому что к нам, словно назойливая тень, подошел человек, которого я ожидала увидеть меньше всего на свете. Благо не додумался подъехать к ЗАГСу!

— А его кто приглашал? — совсем не дружелюбно спросила вслух Настя и придирчиво оглядела Женьку. В джинсовых шортах по колено и футболке с нарисованным верблюдом он выглядел ну никак не приглашенным гостем на чужое бракосочетание, а, скорее, как уличный шляпник.

— Юля! — подскочил он ко мне, но Макс вовремя заслонил меня плечом, да и Настя подсуетилась, выскочив грудью на амбразуру. Она мигом подхватила Костика на руки, защищая ребенка от возможных посягательств. — Выслушай меня! В последний раз…

Я замялась, и, видя мое смущение, стушевались и друзья. Первой выполнила просьбу Настя. Во-первых, она всегда была любительницей подобных историй, а во-вторых, на меня в этот момент действительно было жалко смотреть. Еще немного — и ей придется снова садиться на кресло визажиста — а ну если макияж «поплывет»?

Никого не замечая, я подошла к Жене. Макс стоял в нескольких шагах и в случае чего был готов оттолкнуть парня и силой увести меня к будущему жениху.

— Юль, прости… я виноват… я очень виноват перед тобой и сыном… я хочу все исправить…

Я, я, я — сплошные единоличие и эгоцентризм. Да и запоздалые извинения ничего не исправят.

— Ты изменил мне тогда, Жень, — гордо подняла я подбородок, изо всех сил стараясь сдержать предательские слезы. — Такое не прощается. Забудь о Костике. Ты нам не нужен.

Друзья, глаз с нас не сводившие, не могли расслышать те слова, которыми обменивались мы с Женей, но отчетливо понимали, что нас связывает нечто гораздо большее, чем общий ребенок. Еще вчера я уверяла Настю, что ненавижу Женю и тем более не скучаю по нему, а сейчас всеобщему взору открылась совершенно противоположная картина. Дрожащими руками я убирала руки бывшего парня со своих оголенных плеч, с невыносимым усилием воли отстраняла все его попытки обнять и отрицательно качала головой на все его слова. В глазах Жени открыто выражались все чувства, проносимые в его голове — любовь, отчаяние, внутреннюю борьбу… И эти чувства мне были очень хорошо знакомы…

Когда Женька крепко обнял меня, резко повернув к себе — я была готова зарыдать. Букет в это время выпал из моих рук, и Настя его бережно подняла. А вместо цветов я почувствовала в руках холодный клочок бумаги…

Все же я увернулась из запретных объятий и оттолкнула Женю. Отрицательно покачав головой, выдавая всю серьезность своих намерений, буквально побежала к машине, которая вот-вот готова была увести меня в счастливое будущее…

— Главное, глупостей не наделай… — предупредила меня Настя.

Я так и не поняла, какие «глупости» она имела в виду.

— Настюх, у нее тушь водостойкая? — поинтересовался Макс, садясь за руль.

— Она не будет плакать, — уверенно ответила за меня подруга. — Она сильная. Гораздо сильнее всех нас, вместе взятых, — она говорила, а не верила ее словам. — Плакать она не будет.

Настя оказалась права — я не заплакала. До крови сжав кулачки, едва не сломав наращённые к сегодняшнему событию ногти, я с полнейшим отсутствием смотрела в окно. Костик, заметив мою напряженность, притих, хотя все утро он болтал без умолку.

— Юль, у тебя сегодня самый счастливый день в жизни, — напомнила подруга. — Не разрешай никому его испортить.

Ответом ей было холодное молчание. Я посмотрела на бумажку, которую всучил мне Женя, и только теперь поняла, что это был сложенный в несколько раз билет на поезд.

Макс недовольно повернулся и пробормотал, будто заранее предчувствуя проблему:

— Я еду прямой дорогой в ЗАГС. Никуда не сворачивая. Иначе Игорь с меня три шкуры сдерет.

— Нет, — неожиданно заявила я, и хоть Настя и надеялась на что-то подобное, все открыла от удивления рот. А я не могла уже по-другому. Да, я не должна возвращаться к Жене, но сегодняшняя встреча с ним стала для меня чем-то вроде триггера. Теперь я могла думать только о нем.

— Полагаю, стерпится-слюбится говорить не стоит?

— Свадьбы не будет, — теперь в моем голосе слышались стальные нотки.

Богачев выругался и остановил машину.

— Ты с ума сошла? Там гостей полный ресторан! — выкрикнул он. — И не надо реветь! Сказала глупость и ревешь! Сейчас до ЗАГСа доедем, и все глупые мысли оставишь в своей холостяцкой жизни, поняла?

Я размазала по щеке тушь, во всю глядя на Костика, а потом четко произнесла, удивительно, но даже голос не дрогнул:

— Нет. Я так решила. Едем на вокзал.

— Ку-да? — переспросил по слогам парень.

— Макс, лучше не спорить, — видя мое состояние, Настя встала на мою сторону. Чувствую, достанется мне от нее как той самой козе, и обломают мне все рога с копытами.

— Юлька, одумайся… Тебе это действительно нужно? Сбегаешь со свадьбы в белом платье? Классика жанра! — ядовито произнес шафер. — Кто-то бежит с корабля на бал, а ты, наоборот, на корабль.

— Не твое дело! — огрызнулась я. — Езжай на вокзал!

Макс свернул в сторону Ладоги, продолжая ругаться и призывая к здравому смыслу, только его злостное бормотание уже никому не было интересно. Решение уже принято, и судя по моему настроенному виду — обжалованию не подлежит. Я так и не смогла отпустить свое прошлое.