Добавь огня этой ночи - Морин Чайлд

И оставила братьев наедине, раздумывая об истинном значении ее слов.

– Любопытное дельце.

Шон присвистнул, едва Клара выскользнула в коридор, и обернулся к брату:

– Может, поделишься с классом?

– Нет. – Майк надеялся, что Шон оставит его в покое. Но не тут-то было.

– Я так и знал, что между вами что-то есть.

– Ты ничего не знаешь.

– О, ради бога, я же не слепой! – Шон рассмеялся и опустился в кресло напротив. – Если бы я вошел чуть позже, вы бы уже лобызались.

– Слушай, отвали.

Но младший брат проигнорировал его.

– До того как вы поехали в Лафлин, от вас можно было прикуривать. Но когда вернулись… – Он сделал эффектную паузу.

– Какое именно слово во фразе «Шон, не лезь не в свое дело» мне нужно тебе растолковать?

– М-м-м… Ну и какая она, наша Клара Маршалл?

– Следи за языком.

– О-о-о. – Шон едва не захлопал в ладоши. – Указываешь мне на границы. Хороший знак.

– Во что я ввязался?! Черт возьми, Шон, остановись. – Майк даже начал вбивать в поисковик бессвязные предложения, чтобы внушить брату, будто у него по горло дел. – Зачем ты вообще пришел сюда?

Ухмыльнувшись, Шон откинулся на стуле:

– Хотел рассказать об участке в Вайоминге.

Майк нахмурился:

– Какая-то проблема?

– Не с домом или участком. Продажа прошла успешно, все это наше. Проблема с подрядчиком.

– У меня возникли неполадки. – Майк задумался над трубами. Это же целое состояние.

– Да, но твой подрядчик парень.

– А у тебя?

– Якобы одна из лучших в этой области. Девушка. Кейт Уэллс. – Шон вскочил со стула и прошел к окну. – Сейчас середина проклятой зимы, и она хочет начать работу во внутренних помещениях отеля. Говорит, зачем тратить время, она не сможет заставить людей копаться в снегу, а реконструкцию внутри начать ничто не мешает.

– Это проблема? – Майк попытался сосредоточиться на проблеме Шона. Нелегко, ведь младший брат прав насчет поцелуя. Подумать только, несколько минут назад он собирался… Что? Поцеловать Клару? Обнять? Удержать и взять прямо на столе?

Черт! Теперь он возбудился, и ему еще труднее следить за мыслью брата.

– Послушай, мне это кажется довольно хорошим планом. У этой Уэллс превосходная рабочая хватка. С места в карьер. К тому моменту, как растает снег, она сможет отремонтировать половину здания.

– Да?! Сначала я должен полететь туда, к черту на кулички, чтобы вместе с ней изучить все планы! Изучить и рассмотреть помещения, как вы с Кларой в Лафлине.

– Вот оно что. – Майк невольно улыбнулся. – Ты не хочешь лететь в Вайоминг.

– Конечно нет! Там же снег. И его чертовски много. Ты смотрел сегодня в окно? Небо голубое! Облака вот-вот рассеятся. Солнце! Сегодня почти плюс тридцать. Знаешь, какая погода в Вайоминге? А я знаю. Проверял. Минус двадцать восемь.

Майк изо всех сил старался не расхохотаться брату в лицо.

– Шон, ну это не навсегда. Поезжай, сделай дела, возвращайся. Ну поживешь какое-то время без серфинга и загорелых нимф. Кто знает, что там у этих дамочек под пуховиками? Словом, выживешь.

– Спасибо за поддержку. И теперь мне тоже нужен художник, который создаст росписи. Эй! – Его лицо просияло. – Может, Кларе интересно перенестись со мной на Северный полюс?

– Нет.

Еще чего. Майк не собирается отпускать Клару в Вайоминг с Шоном. Они останутся один на один в самолете, в отеле. Нет.

– Что ж, вероятно, приговор обжалованию не подлежит.

– Просто выбери кого-нибудь другого. У нас немало хороших специалистов.

– Интересное дело. Думаешь, многие решатся перебраться с пляжа в сугроб?

– Нам даются испытания, с которыми мы сможем справиться.

Майк тотчас подумал о Кларе.

Настоящая проблема в том, что он делает это постоянно. Не может перестать думать о ней, желать ее. И он так же хорошо понимает, что ей нет места в его жизни. Она лгунья. Да, она не лжет в последнее время. Но это еще ничего не значит. Что-то подсказывало ему, грядет нечто. Черт побери, как можно быть одержимым женщиной, которой он не доверяет.

Шон вернулся в кресло, оперся локтями на стол и наклонился:

– Поговори со мной, Майк. Что с тобой происходит? Что у вас с Кларой?

Соблазн довериться брату был велик, но в глубине души Майк не любил откровенничать, держал при себе свои мысли, эмоции. Немногим удалось проникнуть за стены, которые он построил вокруг себя. Он любит брата, но есть вещи, которые мужчины просто не обсуждают. Ни с кем.

Покачав головой, он снова провел рукой по лицу:

– Я не хочу говорить об этом, хорошо?

Шон немного помолчал, вглядываясь ему в лицо, вздохнул:

– Хорошо. Но я всегда рядом. Помни это.

– Хорошо.

– Чудно. Ты же собираешься к маме с папой сегодня, верно? Помнишь? Никаких отговорок.

Между молотом и наковальней. Майк действительно подумывал о том, как бы под благовидным, но тем не менее фантазийным предлогом отказаться от дня рождения отца. Не хотел усугублять то, что навалилось в последнее время. Хотелось залечь на дно. Правда, мама поквитается с ним, если он не появится. Каким бы взрослым ни был человек, власть матери остается безграничной.

– Да, собираюсь.

– Ты просто лучишься энтузиазмом.

Майк бросил на брата выразительный взгляд:

– Короче, я буду.

– Ты не прекращаешь интриговать меня. – Шон пнул Майка носком ботинка под столом. – Я еще могу понять то, что ты не хочешь говорить о Кларе. Но объясни, чем перед тобой провинился отец?

– Не будем об этом.

– Знаешь, ты, конечно, мой брат, но порой мне кажется, у тебя больше секретов, чем у ЦРУ.

– Суть секрета в том, что о нем никто не говорит.

– Это ты так думаешь. Я мог бы и сам узнать, скажем, пойти к маме.

– Не нужно.

Нельзя, чтобы кто-то напоминал матери о том, что ей пришлось пережить. Тем более чтобы ей пришлось объясняться перед сыном.

– Просто так делать, и все? А что мне будет? Черт, Майк, что происходит? Вы с папой уже много лет в состоянии войны, и ты не объясняешь почему. Если знаешь то, что и я должен знать, расскажи.

Майк рассматривал брата. В голове разворачивалось множество сценариев предстоящего вечера. Напряженные беседы, мать будет слишком громко смеяться, притворяясь счастливой, пока Майк с отцом обмениваются многозначительными взглядами.