Требуется няня с проживанием - Юлия Чернявская

С удивлением обнаружила, что на глаза навернулись слезы. Подняла голову наверх. Нельзя плакать. Увы, леди Тан не может позволить себе такой роскоши, иначе рискует испортить макияж. Еще одно досадное ограничение. Тяжела жизнь леди. Хорошо, что большинство маленьких радостей, вроде вкусного пирожного, мне доступны. Иначе стало бы совсем грустно. Ведь леди должна хорошо выглядеть. А лишний вес не входит в понятие хорошо. Иначе пришлось бы голодать. От этого портится характер.

Неожиданно для себя я улыбнулась. Наверное, леди Сабрина и леди Малия худеют, иначе, почему бы они так обозлились на меня. Видимо, все дело в кусочке торта, который я благополучно съела во время последнего визита. Тогда я не обращала внимания, ел ли кто-то еще из дам, кроме хозяйки дома, с которой и вела беседу. Не зря же Летиция обратила мое внимание на их фигуру. Хотя, какое мне до них дело.

Слезы благополучно подсохли. Я снова могла нормально смотреть на дорогу, не рискуя испачкать лицо. Воспользовавшись этим, огляделась. Все правильно, лавка сапожника оказалась рядом с модисткой. Я мысленно прикинула, какие магазины нужно еще посетить. Мы прибыли в город летом, когда большая часть знати отправляется по своим имениям, чтобы переждать сильную жару. Но скоро все должны будут съехаться обратно, чтобы присутствовать на одном из больших праздников — дне независимости королевства. В этот день несколько сотен лет назад, воспользовавшись слабостью империи, местные власти объявили о независимости. Войска и народная дружина поддержали это решение, а правитель не смог прислать достаточно войска для подавления мятежа. Было несколько небольших стычек, после чего стороны подписали договор. Те, кто оказался недоволен итогом, покинули новое королевство, но большая часть жителей осталась. Со временем наладились связи с соседями, а бывшая метрополия благополучно отказалась от каких-либо притязаний. И все эти события отмечались с размахом в течение недели. Балы, приемы, маскарады, театрализованные представления. Мероприятия на любой возраст, для всех слоев населения.

Вот и еще одна проблема, которую мы спешно пытались решить — я не умела танцевать. От слова совсем. Няне не положено веселиться на балах. Равно как ее подопечным не положено там присутствовать. К тому времени как девочка отправляется на свой первый бал, няня благополучно успевает покинуть дом. Или стать наставницей младших детей. Так что, в любом случае, веселиться ей не приходится. Мое неумение можно было бы объяснить жизнью в глуши, но для этого я должна знать хоть какие-то движения. Поэтому мы и пытались разучить некоторые фигуры.

Стоит ли говорить, что ругался Кристоф знатно. Но только когда я выходила из залы. В остальное время он или стоически объяснял мне, что делать, или шипел сквозь зубы, когда я наступала ему на ногу. А я все больше склонялась к мысли, что обойдусь без танцев. Замужние женщины не обязаны кружиться по паркету. Разве что это нужно самому некроманту. В любом случае, мне нужны туфли. А еще веер, шляпка, украшения и много чего еще. Если украшения приобретет мой якобы муж, все остальное придется приобретать самой. Это значит, придется снимать мерки, выслушивать множество советов, сталкиваться с разными леди, незнакомыми и знакомыми. Без последнего я бы благополучно обошлась, но у судьбы на все свой взгляд. Двух женщин я уже встретила, интересно, сколько встречу еще.

Вопреки ожиданиям, все необходимое я заказала или купила быстро. То ли сейчас не сезон, и наплыва желающих обновить гардероб мало, то ли я просто не знаю, как обстоят дела в таких вот лавках. Это в магазинах готового платья всегда людно: примеряют, выбирают, критикуют, подгоняют по фигуре. Здесь ты выбираешь материалы, фасон, даешь снять мерки, после чего ждешь выполнения заказа. Больше всего времени я потратила, выбирая веер и прочие мелочи, которые под заказ не делают. Поэтому домой вернулась много раньше.

Подходя к дому, подумала, что надо будет послать за врачом. Последние дни мне не нравилось состояние малыша. Пусть Кристоф говорил, что он не болен, я все равно тревожилась. Мой якобы муж активно решал какие-то вопросы, поэтому видел сына, только когда тот спал. Я же замечала, что малыш стал меньше улыбаться, плакал, просясь ко мне на руки, и со слезами возвращался в кроватку. Приходилось укачивать его, и только потом укладывать. К тому же он стал бледнее, со щек пропали очаровательные ямочки, да и сам он казался несколько похудевшим. Кормилица утверждала, что так на него мог повлиять переезд. Плюс растет быстро. Но я все равно хотела услышать мнение стороннего человека.

Уже на лестнице я услышала громкий плач. Так может плакать только несправедливо обиженный ребенок. Маленький ребенок. Я бегом преодолела оставшиеся ступени и расстояние до комнаты моего подопечного. Распахнув двери, увидела, как кормилица с остервенением трясет колыбельку, в которой заходился плачем Винченцо.

— Заткнись, тебе говорят, — кричала она на него. — Чего разорался. Другие с голоду не помирают, и тебе ничего не будет. Потерпишь до вечера, не загнешься. А и помрешь, папаша новых настрогает.

Я захлопнула дверь. От неожиданности женщина вздрогнула, медленно обернулась, потом увидела меня, побледнела и попятилась к окну. Я же подлетела к люльке и быстро взяла малыша на руки. Надо срочно успокоить его. Крошечное тельце сотрясалось в рыданиях, грозящих перейти в судороги. Последнего ни в коем случае нельзя допускать.

— Спускаешься вниз, — прошипела я кормилице, понимая, что только чудо спасло ее сейчас как минимум от увечий, — сцеживаешь молоко и передаешь бутылочку служанке. А сама сидишь в своей комнате. И только попробуй сбежать. Мой муж тебя даже с того света достанет.

Женщина по большой дуге обошла меня и неслышно выскользнула за дверь. Я же переключила свое внимание на ребенка.

— Все хорошо, мой маленький, я с тобой, теперь все будет хорошо…

Я говорила. Медленно, тихо, спокойно, хотя внутри все клокотало от гнева. Но сейчас ни в коем случае нельзя показать ребенку свои чувства. Он может догадываться о них, но я для него островок безопасности. Действительно, через какое-то время Винченцо начал успокаиваться. К тому моменту, как плач стал не таким пронзительным, появилась служанка с бутылочкой молока.

— Давайте, я покормлю его, леди, — предложила девушка.

— Не стоит, Ана, — я забрала бутылочку, — я сама. Сейчас малышу нужна мама. Распорядись, чтобы кормилицу не выпустили за пределы особняка. И постарайся выяснить, можно ли в этом городе найти женщину или несколько, которые согласятся продавать нам молоко для малыша.

Пока я отдавала распоряжения, малыш Винс уже окончательно успокоился, активно чмокая соской. Голодный. Ребенок все это время просто голодал, пока нас не было дома. Привезенная кормилица благополучно занималась своими делами, пока ребенок надрывался от плача. Никто не ожидал, что я вернусь сегодня раньше, иначе все продолжалось бы так и дальше.

Поняла, что этим вопросом мне лучше заняться самой. Просто потому, что Кристоф убьет женщину, потом поднимет труп и отправит домой. И ведь дойдет. А там упадет окончательно. И откуда в ней столько жестокости. Ведь сама не так давно стала матерью, сама согласилась поехать с нами, насильно мы ее не увозили. Деньги, которые должна была получить за те четыре или пять месяцев, что ей предстояло отработать, позволяли выстроить большой дом, да еще оставалось бы на несколько лет, если тратить разумно.