Трое в Долине - Юрий Никитин

Таргитай с готовностью вытащил дудочку. Олег поморщился,отнял и сунул ему снова за пазуху:

— Он только доказал, что сердце сильнее... пока что, чеммозги. Нас великий Род выпустил в свет недоделанными, даже недодуманными.Сердца пока что в самом деле сильнее, чем мозги. Не у всех, конечно, а у тупойтолпы. Правда, любой народ — это тупая толпа, включая царей. Мудрецы, конечноже, зову сердца не поддаются. У нас есть мозги!.. И не такие, как у дятла,такие даже у Таргитая есть, а... ну, в общем, мозги.

Таргитай преданно посматривал на Мрака и Олега: одинвытянулся в седле, поводит хищным носом, второй двигает бровями, словнопытается мысленно узреть леших, упырей или людей из того племени, что тянется кПеру.

Олег помалкивал, а Таргитай не спрашивал, что будут говоритьи делать. В голове складывалась новая песня, яркая и трепетная, а это самоеважное, только нельзя это говорить даже Мраку, который любит его песни, хотяпризнается с неохотой, а уж Олегу нельзя даже намекнуть: взъярится, вообщепесни не терпит...

Конь ступал мерно, слова покачивались и лепились одно кдругому вроде бы вкривь и вкось, но получалось необычно и здорово, мелодиязвучала в голове сперва едва слышно, урывками, потом громче, обрастала руладами.Конечно же, про любовь, ибо хорошая песня может быть только про любовь иликоней, но, как сказал как-то Мрак, песня про любовь ссадила кочевников с конейи заставила пахать землю, что раньше они презирали, а песни про конейраскрывают души как раз людям...

Тени постепенно сгущались, а яркие солнечные лучи, что всамом начале пути пронизывали листву до самой земли, теперь поднимались постволам наверх.

Мрак нетерпеливо приподнимался, нюхал воздух. Лес оставалсячистым, толстые стволы мощно подсушивали почву и глушили не только кустарник,но даже траву. Кони ступали уверенно, только изредка шарахались отвыскакивающих из папоротника зайцев.

Олег посматривал на ногу Мрака. Повязка над коленом ужепотеряла цвет, скомкалась. Оборотень сжимает коня коленями легко, не похоже,что нога болит. Кивнул ему на повязку:

— Я так и не понял тогда...

— Да все забываю снять, — отмахнулся Мрак. — Узел тугой,какой дурак завязывал! Когда на голове была, еще щемило малость, а как сползласюда, уже и забыл, а развязать некогда.

Олег смотрел долго, внимательно. Мрак чувствовал егоощупывающий взгляд то на голове, то на плечах, то уже на колене. Наконец волхвсказал напряженно:

— Это что-то совсем уж непонятное. Такое же, как вотТаргитая в боги... Сколько ни думаю, все как-то не получается...

— Что?

— Ну, это... повязка.

Мрак сказал с досадой:

— Да что ты со своей повязкой? Я ж говорю, сползла!

Олег покачал головой, глаза были встревоженные:

— Мрак, здесь замешано злое колдовство. Иначе быть не может.Посуди сам. Вот твоя повязка. На голове. Допустим, разболталась так, чтоослабела и поползла вниз... Я тебе это уже говорил, знаю, но хочу разобраться.Так вот, тогда бы закрыла тебе глаза хоть на время, а ты этого не потерпишь.Потом должна как-то пройти через твои плечи, а они, надо признать, раздвинулисьтак, что Лиска не обхватит... а то и Кора. Нет, Кора, пожалуй, обхватит. Нодаже если предположить и такое, что просто дико... нет, не то, что Кора станетобхватывать, кто ее знает... я все о том же, о повязке... то твои руки надолгое время оказались бы скованными...

Мрак фыркнул,

— Но она все-таки сползла? Сам видишь!

— Но как? — спросил Олег, морща лоб. — Вот в чем вопрос...

Мрак отмахнулся:

— Разве во всем надо искать причину?

— Во всем, — ответил Олег убеждено. — И все можно понять иобъяснить.

Мрак буркнул:

— Зачем? Что-то надо принимать так, как есть.

Деревья стали словно бы еще толще, но по-прежнему надголовой проглядывало небо, а земля была теплая, сухая. Расстояние междудеревьями увеличилось, можно было ехать втроем в ряд. Наконец гигантские стволырасступились вовсе, открыли обширную поляну, где можно было бы разместитьдеревушку невров. В середине поляны возвышалось гигантское толстое дерево.Таргитай ахнул и запрокинул голову. Немыслимо толстый ствол уходил бесконечновверх, а там в синеве раскинул зеленые ветви, которые и накрывали поляну, недавая поселиться другим. А как Таргитай знал с детства, размах кроны дерева икорней обычно идут ноздря в ноздрю, так что по всей поляне хозяйничаютгигантские корни этого исполина, выпивая воду, соки и отбирая все съестное увсякого, кто попытается укорениться.

— Здесь и заночуем, — решил Мрак. Он выехал на поляну,буркнул с удовлетворением. — И ручеек неплох.

Из-под корней выбивался ключик, серебристый бурунчикподпрыгивал, как живой, бежал веселой змейкой, но с высоты седел было видно,как постепенно мельчает, а уже за сотню-другую шагов полностью уходит в землю,разобранный по дороге корешками.

Вдали виднелся забор из деревьев, настолько плотный, чтополяна казалась окруженной частоколом. Деревья стояли на почтительномрасстоянии, словно это гигантское дерево очертило незримый круг, за чертукоторого переступать запретило. Внутри круга зеленела трава, впрочем, мелкая.

Таргитай, стараясь быть полезным, суетливо расседлывалконей, вытер им потные бока пучками травы, бегом отвел подальше от дерева. Мракприбьет, если коня поить рядом.

А Мрак, уперев руки в бока, уже стоял перед могучим дубом.На высоте в полтора человеческих роста тускло блистал круглый щит. Массивный,медь потемнела, взялась зеленью, но полосы отливают металлом, что не поддалсявремени. В середине щита уцелела странная звезда с крестом внутри, а рядом сощитом, окруженная кольцами наплывов, из коричневого ствола торчала рукоятьмеча. Меч был погружен почти по рукоять, оставалась полоска булата не ширеладони, плоть дерева наступала, поглощая металл, вбирала его в себя.

Таргитай хлопотал по поляне, собирал хворост, огонь —священен, так что разжигать костер отныне доверено только ему, а Олег подошел кМраку, указал на едва приметную выпуклость на земле:

— Если бы не ветви, дождем бы давно размыло.

— Да, — сказал Мрак задумчиво, — не волхв здесь похоронен,не волхв. И не простой разбойник...

— Уже не узнаем, — сказал Олег трезво. — Века прошли.

Таргитай стоял на четвереньках, страшно шипел, свирепораздувая щеки. Крохотные искорки гасли, не желали цепляться за крупные куски,пусть и сухие, Таргитай снова колотил кремнем по огниву, пока Мрак не буркнулраздраженно: