Неоконченный рейд - Наталья Берзина

Серый тогда принял Хруста, а Клопа хотел порешить. Но Хруст молодого отстоял, заявил, что ручается. Так и стало их пятеро. Поселенцев становилась все больше, но и защищаться научились. Теперь у Серого появился шанс повернуть жизнь по-своему. Даже если старик кого и положит, не страшно. Главное, чтобы не его. По большому счету Хруст в банде явно лишний, давно в вожаки метит. Потому ему и помирать. А что Ваню, что Клопа Серый под себя подомнет. Так и будет. Хрусту пулю, малого на хозяйство вместе со стариком и девкой. Эх, до девки бы добраться, до сладкого мяса. Уже больше года Серый с бабой не забавлялся.

С собой забрали все пожитки: потрепанную одежонку, закопченный чайник, пару котелков, остатки мяса. Казалось, нет ничего, а как нагрузились, так стало понятно: поклажи на всех хватит. С самого утра, едва солнце поднялось, тронулись в путь. Выбирали самые безлюдные места, лезли через буреломы, обходили обжитые деревеньки и уцелевшие дороги. Шли почти до самого вечера. Добрались до широкой полноводной реки. Стали табором. Костер развели, разогрели уже подпортившееся мясо. Неугомонный бродяга Ваня порывался идти дальше, мол, осталось меньше двадцати верст. Но Серый решил остановиться. Тогда Ваня вызвался сбегать и поглядеть, все ли в порядке у старика.

Вернувшись под утро, быстро догрыз остатки еды и, прикорнув ненадолго, чуть свет растолкал Серого:

– Серый, видел девку, одна была, нужно было нам вчера идти. Старика не было в хате, видать, на охоту убег. Баньку девка топила. Молодая, справная, только сиськи еще маленькие, я побольше люблю.

– Тебе не на сиськи пялиться нужно было, а разглядеть все толком, – огрызнулся раздосадованный Серый.

– Так я и разглядел! Значит, так, дом громадный, по три окна с каждой стороны крыльца, две печи, чуть поодаль сеновал и хлев. Сено еще с прошлого года, видать, лежит. Запасливый старый хрыч. Овцы в хлеву содержатся, выгон там большущий. Забор крепкий, высокий, судя по столбам, старик жерди перекидывает, когда овец с места на место перегоняет. Да… там еще два сарая, тоже из бревен, крепкие.

– Ты старика самого видел?

– Вчера нет. Девка одна была.

– Старик какой из себя? Может, ему годков меньше, чем мне?

– Нет, Серый, ему лет семьдесят, не меньше. Песок из него уже сыплется.

– Гляди, Ваня, ты за базар отвечаешь!

– Штоб я сдох, Серый, ты за кого меня держишь, в натуре! Я тебя ни разу не кидал! – не на шутку обиделся Ваня.

– Ладно тебе, Ваня, – снисходительно усмехнулся Серый, – поднимай остальных, выходить пора.

Ожидание Твари затянулось. Эльза в который раз просматривала изображение на крошечном экране. Зверь и в самом деле был огромен. Редкая шерсть свалялась на боках, передние лапы мощные, с длинными острыми черными когтями. Но самой жуткой была голова: крупная, словно приплюснутая сверху, с развитыми, выдающимися вперед челюстями. Когда чудовище разевало пасть, были отчетливо видны огромные клыки.

Локис внимательно просмотрел кадры и стал готовить подарок зверю. Достал из коробки пяток патронов, начал осторожно распиливать головки пуль. Тарас посмотрел на это дело, усмехнулся.

– Ты где этому, парень, научился? – спросил Локиса. – Не иначе дум-дум решил сделать?

– Так ведь обычной его не свалишь! – довольно улыбнулся Казимир. – А научился в Афгане, духи такие подарки любили делать.

– Воевал там?

– Не совсем, журналист, больше писал, но и пострелять пришлось.

– А где пишешь сейчас? Ты же сказал, что она журналистка.

– Сейчас я простой водитель такси. – Казимир вздохнул и помолчал. – А она на самом деле журналистка. Более того, иностранная. В Германии работает, на телевидении.

– Это что ж, немцев интересует, что у нас здесь происходит?

– Они, я так понимаю, больше за себя беспокоятся. Чтобы к ним вся наша зараза не проникла. Для таких Тварей границ не существует.

– Это точно. Ты, парень, прости, что я тебя на мушке держал. Пойми, места у нас теперь стали совсем дикие, люди страшнее иного зверя.

– Ничего, Тарас, я не в обиде, сам бы то же сделал. Ты думаешь, зверюга придет сегодня?

– Надеюсь. Тварь разозлена, ранена, если у нее медвежьи замашки, придет. Слушай, ты назвался Казимиром, а дамочка тебя Локисом называет. Это что, прозвище?

– Да как сказать, скорее родовое имя. У нас в семье всех мужчин зовут Локисами.

– Словечко странное, вроде литовское. Ты сам оттуда?

– Почти. На самой границе с Литвой есть маленький поселок Гадутишки, так вот граница проходит как раз по нему. Так уж получилось, что с одной стороны Гадутишки, а со второй – Адутишкис. Народ там, естественно, перемешался. Кто чей, не поймешь.

– Я тебя не о том спрашиваю, сам знаешь, что по-литовски означает слово «локис»?

– Знаю, Тарас, слишком хорошо знаю.

– Не боишься? А вдруг?…

– Нет, Тарас, это просто мутант, я в сказки не верю. Вырос уже, – зло ответил старику Локис.

Пять раз оттянул затвор, выщелкнул патроны на траву, вместо обычных дослал с разрезанными крест-накрест пулями. Поднял рассыпавшиеся патроны, собрался вставить их в обойму, но Тарас взял из его ладони один и принялся рассматривать.

– Что тебя удивило, Тарас?

– Да вот смотрю, раньше таких вроде не было. Да и калибр странный.

– Да, этот карабин сделан на базе СКС-45. И калибр действительно девять миллиметров. Пуля видишь какая? Головка свинцовая, мягкая, экспансивная называется. Попадает в тело зверя и сминается. Эффект как от двенадцатого калибра.

– Суровая штука. А ты еще и распилил!

– Что делать, эту Тварь валить нужно, пока до остальных людей не добралась.

Эльза сидела в сторонке и наблюдала за мужчинами. Удивительно легко эти двое нашли общий язык. Пару часов назад готовы были вцепиться друг другу в глотки, а сейчас мирно сидят плечом к плечу и беседуют. Неторопливая чисто мужская беседа двух умудренных жизнью людей завораживала ее. Невольно мысли Эльзы обратились к недавнему прошлому. Сталкиваясь по работе со множеством людей, она никогда не встречала таких, как эти двое. Да еще, пожалуй, Михай, он чем-то походил на Локиса и на старика Тараса. Наверное, способностью меняться в зависимости от ситуации. То несдержанный, бурный, стремительный, то спокойный и рассудительный. Скорее всего, и Тарас в молодости был таким же. Эльзе стало интересно узнать о Тарасе побольше, как жил, чем занимался до лесничества, была ли у него любовь, а если была, то какая. В старике, судя по глазам, не угас огонь жизни. Тот самый, от которого у женщин начинает сильнее биться сердце, загорается кровь в жилах. Рядом с такими мужчинами любая женщина чувствует себя единственной и неповторимой. Да, разумеется, очень приятно находиться рядом с мечтой, киношным красавцем, но до поры до времени; для жизни, для нормального женского счастья нужен именно такой, настоящий, а не виртуальный мужчина. С сильными руками, горящим взглядом, верным, любящим сердцем. Такой не предаст, не струсит, пойдет грудью на все невзгоды, защитит свою женщину от любой опасности. Именно таким и должен быть муж. Что бы ни говорили другие, что бы ни заявляла вслух сама Эльза, но выйти замуж, стать женой лучшего из мужчин остается тайной мечтой каждой женщины. Феминистками становятся только те женщины, которые так и не встретили настоящего мужчину. Обжегшись раз, другой, они начинают думать, что все особи противоположного пола лишь жалкая пародия на женщину. Но они горько ошибаются, есть настоящие, сильные мужчины, просто их мало, они погибают, потому что первыми встают на защиту женской чести, своего дома, семьи, страны. И пусть не каждой повезет, но те счастливицы, которые встретили настоящего мужчину, остаются рядом с ним до конца.