Добрый волк - Александр Содерберг

– Проследить кое за кем из пассажиров, если я, конечно, найду то, что мне нужно.

– О’кей.

Томми положил трубку и прожевал кусок, с наслаждением втягивая в ноздри будоражащий запах.

* * *

Спустя несколько часов он вел машину по Е4 в северном направлении. Время было раннее, и до конторы Конни Янссон добрался без пробок. Дверь в кабинет была оставлена приоткрытой, жалюзи – опущенными.

Бумаги на столе лежали аккуратными стопками. Взгляд Томми упал на фотографию подростка в прямоугольной рамке, – сын Конни с блестящими от гормонального перевозбуждения глазами. Чертов ноль…

Янссон порылся в бумагах и вытащил то, что искал. Несколько раз сфотографировал списки пассажиров на мобильный.

Вернувшись в свой подвальный офис, Томми еще раз пересмотрел их. Четыре рейса, всего около четырехсот имен, фамилий и идентификационных номеров. Работа предстояла большая – пробить по базе номера паспортов всех женщин в списках. Поначалу Янссон не обнаружил ничего подозрительного, но потом наткнулся на паспорт, которого не было в базе данных, – очевидно, номер был фальшивый.

Это открытие подогрело азарт Томми. Все-таки он был хорошим полицейским – удачливым и изобретательным.

Янссон переслал номер этого паспорта Конни Клингу.

Потом откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову. Куда же она все-таки полетела?

Он повернулся к полкам, перебрал пальцами несколько папок и выбрал одну. Майлз Ингмарссон – полицейский-недотепа, до недавнего времени незаметный клерк из отдела борьбы с экологическими преступлениями. Но это Майлзу и Софии удалось нарыть материал против Томми Янссона – задача не для средних умов. Для этого они должны были иметь выход на секретные базы данных.

Янссон перевернул страницу – мертвая информация, ничего интересного. Он захлопнул папку.

Когда он поднимался по лестнице, в наушниках запищало. Сообщение от Конни Клинга. На дисплее высветилось одно-единственное слово: «Франкфурт».

Томми не располагал информацией, каким-либо образом привязывающей Софию или Майлза к Франкфурту или вообще к Германии. Быть может, она подалась туда по какому-нибудь случайному делу? Янссон взвесил телефон на ладони. В конце концов, в качестве укрытия Франкфурт подходит не лучше и не хуже, чем любой другой город. Мужчина поставил ногу на следующую ступеньку, когда его поразила одна мысль. Он остановился, повернулся и снова пошел в подвал.

На этот раз досье Майлза бросилось ему в глаза сразу. Томми перелистывал его страницы, теперь наверняка зная, что ищет… Вот оно – Ингмарссон получил полицейское образование в возрасте тридцати лет. Чем он занимался до этого? Янссон задумался, чмокнул губами… Что-то такое крутилось у него в голове, чего он никак не мог вспомнить. Ну как же! Майлз сам говорил ему, что работал дипломатом в Министерстве иностранных дел.

Уже тогда Томми удивился: с какой стати дипломату вздумалось пойти в полицейские?

Мысли так и вертелись у него в голове.

Семья Майлза Ингмарссона состояла в основном из дипломатов – так он сам говорил. Дипломатами были его отец, дед, брат и жена брата. И, наконец, сам Майлз…

Чем они вообще занимаются, эти дипломаты? Тусуются на вечеринках в посольстве и министерстве да попивают шампанское. И у них есть доступ ко всем секретным базам, ко всем расследованиям… Так вот как, значит, Ингмарссон все это устроил – через посольство…

Но во Франкфурте нет никакого посольства. Она полетит дальше – но куда?

Томми снова набрал номер Конни.

– Так, значит, во Франкфурте была только пересадка?

– Да.

– Надо проследить, куда она направилась дальше. Под именем Софии Бринкман, если только у нее нет еще одного фальшивого паспорта. Пошли запросы куда только можно. Я должен знать ответ.

* * *

Спустя четыре часа, когда Томми стоял в пробке по дороге к полицейскому участку, Конни перезвонил ему снова.

– За интересующий нас промежуток времени еще одна женщина с неидентифицируемым паспортом вылетела из Франкфурта в Прагу.

Круизный корабль представлял собой небольшой город – с театрами и кинозалами, ресторанами и спа-салонами, бассейнами, барами и торговыми переулками.

Кевин Горман был под впечатлением от всего этого, но в первую очередь – от их каюты.

Две кровати, маленькая ванная, балкон с видом на море. Йенс Валь положил свои вещи на ближайшую к двери кровать. Горман бросил свои рядом, а сумку Йенса столкнул на пол. Выбери Валь другую кровать, он сделал бы то же самое. Затем Кевин стянул с себя штаны и, вскрикивая от боли, отлепил прикрепленный под мошонкой пакет.

Под несколькими слоями замотанного скотчем пластика был кокаин. Горман вскрыл пакет карманным ножом, насыпал на полку под телевизором кучку белого порошка, разровнял ее ножом и разделил на три части, которые всосал в себя одну за другой.

Йенс наблюдал, как он запрокидывает голову, путаясь в кальсонах и брюках, болтавшихся где-то на лодыжках. Комнату огласил торжествующий вопль, Горман выбросил вперед кулак и энергично потер переносицу.

Потом он надел кальсоны, оказавшиеся вдруг слишком тесными, стоптал с себя штаны, не прибегая к помощи рук, и с громкими стонами повалился на постель. При этом не выпускал зажатый в руке пульт от включенного телевизора. Когда же действо на экране попало в поле его зрения, Кевин истерически захохотал. Он выставил вверх указательный палец парню, анонсировавшему погоду по Си-эн-эн, а ведущего Евроновостей Жан-Клода Юнкера расстрелял из воображаемого пистолета, который сложил из двух пальцев. Таково было обычное поведение Гормана под кайфом.

– Ну а сейчас пойдем смотреть на кораблики. – Он снова потер переносицу и вскочил с постели, натягивая штаны.

Вероятно, Кевин Горман был последним человеком, которого Йенс желал бы видеть рядом в такие моменты. Самым последним из почти семи миллиардов населения Земли. Может, Горман и вел себя так потому, что неосознанно понимал, что он самый никчемный из представителей рода человеческого.

Валь хотел бы убить его. Это подсознательное желание не покидало его ни днем, ни ночью. Открыть балконную дверь и выбросить Кевина за борт – на корм рыбам. Утешительная мысль.

Но вместо этого Йенс продолжал исполнять все его приказы. В одном из баров Горман подцепил Розиту – шлюху не первой свежести из Пуэрто-Рико. Он пригласил ее на бокал шампанского, представившись бизнесменом, директором предприятия. А Валя рекомендовал как одного из своих подчиненных.

Нажравшись до положения риз, Горман и Розита не без помощи Йенса спустились в каюту. Там Кевин, до отказа набив кокаином обе ноздри, повалил женщину на кровать. Валь открыл балконную дверь, чтобы не присутствовать при всем этом.