Подлинное искушение - Джанис Мейнард

Толпа почти рассеялась. Гости, каждый из которых получил глянцевую брошюру, включавшую не только историю отеля, но и предложенный график реконструкции, а также архитектурное изображение того, как будет выглядеть готовый клуб скотоводов, устремились к фуршетному столу. Началась неофициальная часть приема, на этом обязанности Итана и Арии были выполнены.

Когда они скрылись из вида, он достал из кармана ключ, открыл дверь, придержал ее, и Ария вошла внутрь. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению.

Но потом Ария запротестовала:

– Я не хочу входить в этот жуткий старый лифт!

Итан нажал кнопку верхнего этажа.

– Мы их уже осмотрели и полностью отремонтировали. Я никогда не подвергну тебя опасности, ты же знаешь.

Поездка на лифте была короткой. И все же в этот момент время, казалось, замедлилось. Он взглянул на отражение Арии в зеркале лифта. Ее глаза были опущены, будто она боялась показать ему, о чем думает. Сегодня она сияла. Платье длиной до колена, расшитое крошечными прозрачными бусинками, которые образовывали цветочный узор, демонстрировало ее красивые ноги. Холодный голубой цвет наряда эффектно оттенял ее глаза. Хотя вырез платья был довольно скромным, ткань, облегающая грудь и бедра, подчеркивала женственность фигуры. Внезапно, без какой-либо явной провокации с ее стороны, Итан почувствовал сильное возбуждение.

Лифт звякнул, сигнализируя о прибытии.

Итан взял ее за локоть и повел по коридору.

– Будь осторожна, – предупредил он. – На этом этаже вообще ничего не сделано.

Ободранные обои, вытертый, местами порванный ковролин. В заброшенном отеле стоял дух запустения.

Ария бросила на него взгляд.

– Тогда зачем мы сюда пришли?

– Я подумал, что ты захочешь посмотреть номер «Элизиум».

Итан выудил из кармана еще один ключ и открыл двойные деревянные двери.

Ария чихнула от пыли, но ее взгляд стал восхищенным.

– Ух ты! Это невероятно.

– Понимаю. Когда я увидел это в первый раз, то начал искать людей.

Декор был французским, вероятно, середины XVII века. Много парчи, шелка и беззастенчивой роскоши. Позолоченная отделка и много зеркал.

– Похоже на будуар куртизанки, – пошутила Ария, присев на высокую кровать.

Итан держался на расстоянии, только теперь понимая, что даже старая замшелая кровать вызывает у него желание заняться любовью с Арией.

– Ты недалека от истины. Мне рассказали об одной постоялице, итальянке королевского происхождения. У нее был любовник, владелец виноградника в Калифорнии. Они встречались в Хьюстоне несколько раз в году и проводили неделю в этом самом номере. Ходят слухи, что на протяжении недели они не выходили из комнаты.

– О-о.

Итан уставился на нее, нахмурившись.

– Ты не собираешься сказать, как это романтично?

Ария сморщила нос.

– Чтобы ты в очередной раз укорил меня? Нет, спасибо.

Итан ожидал иной реакции. Он хотел быть героем ее романа. Но не мог. Он также хотел извиниться за свою бессердечную речь в последний раз, когда они были вместе в Ройале, но, возможно, лучше оставить все как есть.

Ария встала, подошла к окну, откуда открывался вид на Хьюстон.

– Так что же будет с этим номером? Его разделят на маленькие скучные гостиничные номера?

Итан пожал плечами:

– Еще хуже. Здесь будут ультрасовременные шикарные апартаменты для президента и председателя правления.

Выражение ее лица стало удрученным.

– Да, это ужасно.

– Да. В следующий раз, когда ты сюда войдешь, от «Элизиума» останутся одни воспоминания.

Ария повернулась спиной к окну и обхватила себя руками.

– Ты когда-нибудь хотел женщину так сильно, чтобы запереть ее в комнате на семь дней?

Волна желания обдала его жаром. Итан почувствовал, что воротник рубашки стал тесным, захотелось избавиться от галстука, а за ним и от других предметов одежды. Если ответить честно, это повлечет за собой цепь событий, которые невозможно контролировать. Поэтому он принялся расхаживать по комнате, беря в руки и рассеянно рассматривая то позолоченную пепельницу, то хрустальную вазу.

– Мне нравятся короткие связи по взаимному согласию, и никакого драматизма. Так проще.

– Значит, ты трус. – В ее голосе слышался вызов.

Итан вскинул голову, едва удержавшись от гневного ответа.

– Не выводи меня из себя, Ария. У меня была адская неделя.

– Какое же место я занимаю в твоей жизни, Итан?

– Мы друзья.

– Друзья? – произнесла она так, словно это было оскорбление.

– Хорошие друзья.

Глаза Арии вспыхнули голубым огнем.

– Тогда почему я всегда хочу видеть тебя голым?

Ни один мужчина не смог бы не поддаться на столь откровенную провокацию. Подхватив на руки, Итан понес ее к кровати. Он не собирался заниматься с ней любовью на простынях, которые не менялись бог знает сколько. Значит, придется импровизировать.

Его грудь тяжело вздымалась.

– Если надо остановиться, скажи, и я остановлюсь.

Лукавая улыбка Арии сделала бы честь самой опытной куртизанке.

– Я этого не произнесу, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты останавливался. Но тебе придется сделать это быстро, потому что рано или поздно нас хватятся.

Итан не знал, что послужило причиной – романтическая обстановка номера, или осознание того, что их могут застукать, или просто тот факт, что он жаждал ее весь этот чертов день, но он немного сошел с ума.

Хорошо, что у него в бумажнике был презерватив.

Он поставил Арию на ноги.

– Не двигайся.

Он взял то, что ему было нужно, и бросил упаковку на кровать. Затем глубоко и долго поцеловал Арию. Каждый раз, когда он делал это, то забывал причины, по которым ему нужно было держаться подальше. Ария хотела мужа, семью и любовь навсегда. А он хотел только ее.

Она обвила его шею руками.

– У нас нет времени раздеваться, – выдохнула она. – Просто подними мне подол.

От ее слов у него пересохло в горле, и он сразу же представил, как это будет.

– Звучит немного безумно, тебе не кажется?

Ситуация выходила из-под контроля. Его мозг отключился, когда она коснулась молнии его брюк. Проворные женские пальчики пробрались под одежду и начали ласкать его член.

Итан выругался. Ария рассмеялась. Ее знойный смех воспламенил его кровь. У них была не та игра, где мужчина выступал властным агрессором, а женщина – невинной крошкой. На этом роскошном сексуальном плацдарме они сошлись на равных.