Герцог-грешник - Адель Эшуорт

– О нет, сэр, миниатюрная блондинка, на вид весьма состоятельная; она хотела увидеться именно с ним. На ней была черная длинная мантилья с капюшоном, отороченным мехом, держалась она очень независимо.

Уилл тяжело опустился в кресло. Неприятная новость.

– Вы узнали, кто она?

Гастингс покачал головой:

– Пока нет. Мой человек не смог пойти за ней, когда она покинула трактир, но у нее, похоже, был собственный кучер. – Криво усмехнувшись, он добавил. – Ее короткий разговор с актером и его реакция представляются весьма интересными. Я подумал, что даже если мы не установим, кто она, вас заинтересует эта информация.

– Ну и... – Уилл наклонился вперед, – о чем они говорили?

– Мы точно не знаем, ваша светлость, но они разговаривали так, словно хорошо знали друг друга. В какой-то момент Монтегю сказал что-то очень не понравившееся женщине, и она в раздражении вскочила, так что ее стул отлетел примерно на фут. Они говорили еще несколько секунд, и затем она ушла.

– Ваш человек запомнил ее?

Гастингс отрицательно покачал головой.

– К сожалению, он не мог хорошенько разглядеть ее лица, но она привлекательна и довольно молода, скорее всего моложе тридцати. Эта леди определенно была чужой в таком месте, как «Веселые рыцари», и, несомненно, подвергалась большому риску, зайдя одна в эту таверну.

– Это все?

– Да, ваша светлость.

Несколько мгновений Уилл сидел молча, обдумывая новые частички головоломки, которая менее двух недель назад изменила мрачную реальность его рутинной жизни, приведя к нему прекрасную вдову Раэль-Ламонт.

Не в состоянии больше контролировать желание пройтись по кабинету, герцог резко поднялся. Теперь больше, чем когда-либо, ему хотелось докопаться до сути происходящего. Все продвигалось слишком медленно.

Гастингс неподвижно сидел в кресле, ожидая дальнейших указаний.

– Сколько человек задействовано в этом деле? – спросил герцог, не отрывая взгляда от ковра на полу.

– Четверо, ваша светлость.

– Я щедро вознагражу вас, если вы удвоите усилия.

– Да, сэр, но я боюсь спугнуть этого человека. Возможно, он подозревает, что за ним наблюдают...

– Откуда вы знаете?

Гастингс вздохнул и, закрыв свой блокнот, убрал его обратно в карман.

– Не могу сказать точно; это скорее интуиция. Он не нервничает, не меняет своих ежедневных привычек, но... По некоторым признакам я думаю, что он ожидает этого. – Детектив поднял голову. – Возьмем его реакцию на женщину: заметив ее, он стал нервно оглядываться, словно боясь, что кто-то увидит их вдвоем. Полагаю, они работают вместе, хотя это глупо и неразумно.

Уилл кивком выразил свое согласие.

– Возможно, блондинка использует его или платит ему, чтобы самой заполучить рукопись; и тогда, Гастингс, женщина и есть тот самый ключ. У нее, может, имеется куда больше ответов, чем у актера, и теперь главное – найти ее. Я хочу, чтобы ваши агенты разузнали, как она начала сегодняшний день.

– Разумеется, ваша светлость. Будем действовать и начнем с мантильи. Она выглядела чрезвычайно необычно и была очень высокого качества. Не много найдется портных, кому доверили бы выполнить подобный заказ. Думаю, мы обнаружим, что эта женщина богата, возможно даже, из знати, хотя непонятно, что может быть общего у благородной леди и мелкого актеришки. – Гастингс встал и одернул камзол. – Как только мы что-нибудь узнаем, я тут же сообщу. – Детектив поклонился и подошел к двери библиотеки, но вдруг замедлил шаг и оглянулся. – Ваша светлость, простите меня за дерзость...

Уилл удивленно взглянул на него.

– Что еще?

Гастингс явно колебался.

– Ваша светлость, этот человек очень умен, он исключительно хитрый и ловкий мошенник. Вероятно, он пока не знает, кто из моих людей за ним следит, но скорее всего уже догадался, что вы наняли кого-то для наблюдения за ним. В таком случае он может навести нас на ложный след. На вашем месте, сэр, я был бы очень осторожен, ведь этот человек живет обманом.

– Благодарю, Гастинг. Держите меня в курсе. Детектив вышел и закрыл за собой дверь.

В глубокой задумчивости Уилл подошел к окну и устремил невидящий взгляд на раскинувшийся вдалеке океан.

Каждый раз, когда он слышал упоминание о хрупкой блондинке, перед ним вставал образ Элизабет, что наполняло его сердце болью и мрачным отчаянием. Неужели когда-нибудь ее трагическая смерть будет вспоминаться ему без горечи лжи? Хорошо бы, чтобы это все же случилось. Тогда, он надеялся, для него начнется новая жизнь.

Неожиданно он вспомнил ясную зрелую красоту Вивьен и улыбнулся.

Когда-нибудь...

В церкви Святой Марии было жарко. Вивьен села и подобрала под себя юбки, чтобы позволить прихожанам усесться рядом с ней на жесткой деревянной скамейке. Ей не очень-то хотелось приходить сюда утром, и вовсе не из-за жары. Сегодняшняя проповедь, несомненно, будет длинной и скучной, во всяком случае, для нее, потому что, как это ни раздражало ее, она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме ощущения и вкуса губ Уилла. Хотя не пристало думать об этом в церкви, ничто, казалось, не могло остановить ее. Господь Бог, как она надеялась, сжалится над ней и поймет хрупкость человеческой натуры.

Органист заиграл печальный гимн, и Вивьен закрыла глаза, делая вид, что погружена в молитву и наслаждается красотой музыки. Лишь взглянув на ее руки, крепко сжатые на коленях, можно было догадаться, как она напряжена.

Хотя у нее не было желания присутствовать на проповеди, Вивьен заставила себя прийти в церковь, поскольку днем ей предстояла встреча с викарием Джеймсом и его женой по поводу оформления свадьбы их дочери, ожидавшейся через месяц.

Когда хор запел заключительную часть песнопения, по церкви пронесся шепоток, усиливавшийся с каждой секундой. Вивьен открыла глаза. Музыка зазвучала в ускоренном темпе, и наконец, миссис Тристер, органистка, вскрикнула, взяв не ту ноту.

Музыка затихла, и немедленно все собравшиеся повернулись к двери храма.

Только тут Вивьен поняла, что на раннюю воскресную службу прибыл герцог Трент.

Она не обернулась, что, несомненно, было ошибкой, поскольку это сделали все остальные в переполненной церкви. Мгновение спустя ей стало ясно, что герцог попытается сесть как можно ближе к ней. Вивьен быстро окинула взглядом свою скамейку, находившуюся в четвертом ряду от алтаря, и с облегчением поняла, что при таком количестве народу никто не сможет пристроиться рядом с ней. Впрочем, Уилл мог усесться где угодно, ведь он герцог. От него, вероятнее всего, ожидали, что он пройдет вперед, но Вивьен знала, что он не сделает этого.

Шум среди прихожан усилился, и Вивьен больше не в состоянии была сдерживать любопытство. Чтобы обрести уверенность, она выпрямилась и лишь тогда повернула голову ко входу в церковь.