Поймай меня - Татьяна Маймулина

Он закрыл глаза и попытался отдышаться.

Анна повернулась и положила голову ему на грудь, закинув руку поперек. Она тоже тяжело дышала.

Не было стыда, угрызений совести и мыслей о будущем. Было обычное спокойствие двух людей. Как только дыхание выровнялось, Анна тут же уснула. Виктор не шевелился, чтобы дать ей заснуть покрепче, затем повернул ее на бок, обнял и тоже уснул.

Утро выдалось солнечным. Ослепляющие лучи проникали в комнату сквозь занавеску и чертили широкие полосы на полу.

Анна почувствовала яркий свет и нехотя открыла глаза. Она лежала на плече у Виктора, подложив под щеку ладонь, и чувствовала, как вздымается его грудь.

Девушка улыбнулась. Волна нежности разлилась где-то глубоко внутри. Она пальцами провела по его груди, животу. Виктор перехватил ее ладонь и поднес к своим губам, поцеловал.

Анна подняла голову, чтобы посмотреть на его счастливое лицо. Да, таким она видела его впервые. Глаза блестели, еле заметные морщинки в уголках предательски углублялись, когда он улыбался. А он улыбался! Целовал ее пальцы и улыбался.

— Я так тебе благодарен…

Она приподнялась на локте, прикрыв одеялом грудь, вырвала свою руку.

— Почему "благодарен"? — не поняла девушка. — Я же тебе не подарок сделала.

Он растерянно попытался что-то объяснить:

— Я имел в виду…

Виктор многое имел в виду. Все свои страхи и всю свою неуверенность, но сказать об этом не мог.

Анна прильнула к его губам, освобождая от неловкой попытки объясниться. Он обнял ее за шею и ответил на поцелуй. Вот бы это утро не заканчивалось! Внезапно Анна отстранилась и весело сообщила:

— Я в душ!

Она надела халат и убежала. Виктор закинул руки за голову, закрыл глаза и попытался вспомнить каждое мгновение прошедшей ночи. Его мужское естество тут же проснулось и потребовало продолжения. Недолго думая, он вскочил с кровати, надел брюки и вышел из спальни, чтобы присоединиться к Анне в душе, но увидел на полу Цезаря.

Пес поднял голову и, казалось, оглядел его снизу вверх. Он сразу понял, куда направился человек, и поспешил его успокоить:

— Я — пес, мне пофиг.

Человек, видимо, не поверил, потому что продолжил стоять на пороге. Цезарь встал с лежанки и направился к выходу:

— Если тебе не пофиг, я могу и погулять. Все равно пора уже.

Виктор даже не понимал, как общаться с псом в данной ситуации, поэтому просто открыл тому дверь, выпуская на улицу. И тут же метнулся к Анне.

Она терла себя мочалкой, пена стекала по ложбинке между грудей. Девушка улыбнулась:

— Почему так долго?..

Тонорсис встретил Анну пронизывающим ветром. Высокие холодные дома из серого и иссиня-черного камня не были похожи на задорные дома города Астрономов.

Подкованные копыта Ветра звонко отзывались от стен и уносился куда-то ввысь. Анна скривилась и поежилась одновременно.

Летур ехала в экипаже. Он остановился возле кованых ворот, и девушка вышла. Забор охранял особняк в два этажа с высокими окнами и башенками.

Большие дубовые двери тут же отворились, и из дома выбежала невысокая полноватая женщина. Она широко улыбалась, вытирая руки о серый передник.

— Ну, наконец-то! — с облегчением воскликнула женщина. — Больше никогда тебя не отпущу!

Летур рассмеялась:

— Отпустишь. Куда ты денешься?!

Она обняла женщину и повернулась к Анне:

— Это — Анна, моя подруга. Папа должен была предупредить.

Женщина всплеснула руками:

— Да-да, конечно! Комната уже готова.

— А это — Марун, моя няня, — представила Летур приветливую женщину. — Была няней, — поправилась она. — Теперь… Э-э-э… Как мы тебя называем?

— Помощница по хозяйству, — захихикала Марун. — Но, надеюсь, не за горами тот день, когда я снова стяну няней.

Летур потрепала ее по щеке:

— Кто знает, кто знает. Может, этот день не за горами.

Анну больно укололи ее слова. Не за горами она явно представляла свой союз с Виктором. Союз, которому не суждено было сбыться.

Летур не стала тянуть со встречей, уже не следующее утро они поехали к Всемагу.

Всемаг был похож на православного священника: седые, ниспадающие на плечи волосы и длинная бородка. Он склонился над столом, потирая виски. Дверь была открыта, Летур постучала по косяку, привлекая внимание.

— Отец!

Мужчина медленно поднял голову. Он казался изможденным старцем, но улыбка, вызванная появлением дочери, сразу скинула добрый десяток лет. Навстречу он не встал, лишь широко развел руки, предлагая девушкам занять удобные места.

Летур кивнула Анне на один из стульев с красной подушкой и высокой резной спинкой.

— Отец — это Анна. Ты ждал нас?

— Да-да, конечно, — кивнул он. — Женщина из Иномирья, которая решила встряхнуть основу основ.

— Я не хотела чем-то задеть Вас, — начала она. — Или Вашу культуру…

Всемаг улыбнулся в седые брови:

— Деточка, вам не удастся сделать что-либо, что способно сильно задеть этот мир.

Краем глаза Анна заметила, как нахмурилась Летур.

— Мы изначально пошли совершенно по другому пути. Пока вы неслись семимильными шагами в попытке обогнать сами себя, мы спокойно растили детей, наслаждаясь тем, что имеем.

— Вы считаете свою жизнь спокойной? — возразила Анна, слегка подавшись вперед.

— В сравнении с вашими нескончаемыми войнами, инфляциями, эпидемиями? — вторил Всемаг.

Анна подбирала слова, чтобы ответить мужчине, хотя его спокойствие и уверенность давили.

— Отец! — вступилась Летур. — Ты хотел…

— Да-да, — подтвердил Всемаг, будто очнувшись. — Я не вижу ничего дурного в том, что ты хочешь улучшить жизнь людей. У нас проживает довольно много твоих сограждан. Пожалуй, каждый из них привносит в жизнь вокруг себя что-то из Иномирья. Порой, эти новшества нарушают наши законы или моральные устои. В этом случае мы пресекаем его действия.

На мгновение Анна задумалась: приходилось ли ей нарушать местные законы или моральные устои? Судя по тому, что ее до сих пор не "пресекли", видимо, нет.

— Я всего лишь еще раз прошу подумать, — продолжил Всемаг. — Готова ли ты рискнуть жизнью ради своих убеждений?

— Если у меня все получится… — медленно проговорила Анна. — То мне не придется переживать за жизнь своих детей. Более того, их жизнь не пройдет в стагнации, когда ты каждый день нейтрализуешь угрозу, а потом устраняешь ее последствия. Именно сейчас их жизни, как и моя, находятся под постоянной угрозой.