Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх - Ольга Грейгъ

Не удивительно, что музыку именно этого композитора в буквальном смысле боготворил Гитлер. За что впоследствии все произведения были объявлены вне закона в новосозданном после Второй мировой войны государстве Израиль; здесь исполнять музыку немца-«антисемита» запрещено.

Говоря о любви Гитлера к Вагнеру, да и к музыке вообще, Эрнст Ханфштенгль вспоминал: «Мы вместе проводили бесчисленные музыкальные сессии. У него не оставалось времени на Баха, да и немногим больше было на Моцарта. В той музыке не хватало кульминаций, необходимых его турбулентной натуре. Он слушал Шумана и Шопена. Ему также нравились некоторые пьесы Рихарда Штрауса. Со временем я научил его ценить итальянскую оперу, но в финале всегда должен был быть Вагнер: «Мейстерзингеры», «Тристан и Изольда» и «Лоэнгрин». Я играл их, должно быть, сотни раз, и он никогда не уставал. Он обладал подлинным знанием и пониманием музыки Вагнера, он обрел это где-то, может быть, в венские дни, задолго до того, как я с ним познакомился. Это семя, возможно, было посеяно даже в Линце, где в начале века жил ученик Листа по имени Геллерих, являвшийся дирижером в местном оркестре и страстным поклонником Вагнера. Но где бы оно ни случилось, оно стало частью гитлеровского существования» (с.47). И если верно то, что юнцом Адди познакомился с учеником талантливого венгерского композитора и пианиста Ференца Листа (1811–1886), одно время служившего придворным капельмейстером в Веймаре, то невольно возникает ассоциация: а не мог ли музыкант и дирижер Геллерих разделять и пропагандировать слова своего учителя, жестко высказавшегося: «Настанет день, когда для всех народов, среди которых живут жиды, вопрос об их поголовном изгнании станет вопросом жизни и смерти, здоровья или хронической болезни, мирного жития или же вечной социальной лихорадки»? И если подобное видение «вечного еврейского вопроса» витало в обществе, то получается, что Адольф Гитлер явился всего лишь губкой, щедро впитавшей распространяемый и пропагандируемый антисемитизм, чтобы затем превратить усвоенные «знания» в патологию…

Несмотря на то, что некоторые авторы, среди них и Антон Иоахимсталер отрицают всякую озабоченность еврейским вопросом в период проживания юного Гитлера в Линце, однако его друг детства Август Кубичек свидетельствовал об обратном: «Когда я впервые встретился с Адольфом Гитлером, у него уже тогда были заметны антисемитские настроения… Гитлер отправился в Вену убежденным антисемитом. И хотя жизненный опыт, накопленный им в Вене, мог усугубить эти чувства, они зародились в юноше задолго до этого».

Так что не удивительно, что в монолите философских, мифологических и эзотерических знаний фюрера красной нитью (как любили говорить советские агитпроповцы) пролегали антисемитские убеждения.

Ежегодные фестивали в старинном замке Верфенштайн, завершавшиеся Вагнеровскими концертами и искрящимися фейерверками, привлекали множество зрителей, потенциальных почитателей и распространителей идей Либенфельса и его «Ордена». И разве среди прочих не могло быть здесь Адольфа Гитлера – причем даже не среди зрителей, а среди приглашенных и избранных?!

В 1908 году состоялось несколько встреч Йорга Ланса фон Либенфельса с коллегой-мистиком фон Заботтендорфом. Как и Либенфельс, фон Заботтендорф создает свою масонствующую организацию, свой Орден, прикрывая его формирование «трудами о легендарной земле Туле» (впоследствии эта структура получила название общества Туле). При ее формировании за основу были взяты представления, оставленные древними греками и римлянами о некой легендарной стране (острове) Туле на севере Европы, где проживали светловолосые и голубоглазые люди высокого роста, идеальные во всех отношениях. Жители острова Туле, являющегося частью арктического континента, имели высокую цивилизацию, основанную на понятии чести и достоинства. Тогда как все остальные, рассеянные по всей Земле люди еще не успели выйти из животного состояния, а их нынешние потомки к тому же активно пытаются подменить понятие чести понятием денег (золотого тельца). Мифических прапредков, представителей высокой цивилизации, новые немецкие рыцари представили совершенными арийцами.

Члены общества Туле изучали не только ритуалы древних германцев, но получали знания по белой и черной магии, астрологии, психологии, умению контролировать тонкую, незримую энергию, пронизывающую весь мир.

Центр организации находился в северной Германии; в 1918 г. был переезд в Мюнхен, а еще через короткое время мюнхенская структура общества «Туле» стала филиалом Тевтонского рыцарского ордена. Последний еще в XIX веке оказался в сфере влияния русской Имперской разведки, и она внедрила в него своих агентов. Как известно, в те же годы под прикрытием тайных обществ и иных структур по типу масонских лож, которых в Российской Империи развелось превеликое множество, довольно успешно действовали подрывные иностранные структуры. Ответным «русским шагом» являлось внедрение своих людей в иностранные организации. К тому же вполне логично предположить, что в период распространения марксистской революционизирующей заразы руководство Имперской разведки Николая II (работающей, как любая профессиональная разведка, на близкое и на далекое будущее) сочло целесообразным увеличить количество резидентур в ряде европейских государств, и в первую очередь, в Германии, как наиболее важном регионе Европы. Есть предположение, что барон Рудольф фон Зеботтендорф был одним из тех, кто работал на суперпрофессионала, резидента Имперской разведки Дитриха (вполне вероятно, к фигуре этого человека мы еще вернемся, тем более что он оказывал влияние на Адольфа Гитлера, а впоследствии возглавил одну из лабораторий «Аненэрбе» – секретной научной структуры Третьего рейха. Для более подробных сведений см. книгу О. Грейгъ «Секретная Антарктида, или Русская разведка на Южном полюсе»).

Мистик фон Зеботтендорф, чье настоящее имя Адам Альфред Рудольф Глауэр, родился в 1875 году в семье дрезденского еврея-железнодорожника (что впоследствии будет им тщательно скрываться). Этот любитель путешествий, нанявшись кочегаром на торговое судно, посетил разные страны, в том числе Австралию и Дальний Восток, побывал в Египте и Турции. За время странствий юноша увлекся оккультными практиками и свел знакомство с главой одного из тайных турецких орденов Гуссейном Паша, причем последний по непонятным причинам взял Глауэра под свое покровительство. Вскоре молодой человек оказывается в турецкой столице, работает управляющим в анатолийских поместьях Гуссейна, изучает язык, проникая все глубже в таинства древних мистиков.

Близким наставником Глауэра в тот же период становится масон, водящий дружбу с розенкрейцерами, богатый греческий еврей Термуди. Выходец из семьи раввинов, владелец крупного банка Термуди являлся не только завзятым каббалистом, но и алхимиком. Возможно, за родственную кровь и талант в деле увлечения тайными знаниями, а, возможно, за иные качества, которые приписывают всем мужчинам-масонам, но Термуди сделал Глауэра своим главным наследником. Так выходец из Германии получил большое наследство в придачу с богатейшей оккультной библиотекой и набором магических предметов, которыми пользовался многие годы жизни.

Благодаря полученным финансам, он возвращается в Европу в момент, когда там все шире распространяется учение о чистой арийской расе. Глауэр войдет в ряды тех, кто полностью разделяет такие взгляды. Но как и когда, без сомнения, талантливый и много повидавший Адам Альфред Рудольф Глауэр, чья жизнь достойна бестселлеров и блокбастеров, стал фон Зеботтендорфом? Много путешествуя и встречаясь с масонами, мистиками и оккультистами, он знакомится с семьей барона фон Зеботтендорфа. Считается, что фон Заботтендорфы принадлежали к числу самых могущественных масонских родов; к тому же Зигмунд фон Зеботтендоф, с которым познакомился Глауэр, водил дружбу с Либенфельсом и входил в число членов его «Ордена Нового Храма».