Куда приводят мечты - Мария Чепурина

– Как дела? – спросила Юля. – После этого нелепого вопроса она почувствовала себя уже полной идиоткой. В голове возникла мысль: «А ведь я до сих пор не знаю, как его зовут!»

– Нормально, – между тем сказал отвальщик. – Ты садись.

Девчонка села рядом с ним на лавку.

– Кстати, мы, по-моему, ещё не познакомились. Я Митя.

– Митя?

– В смысле, Дмитрий...

«От Улиты ко Дмитр...» – всплыло в памяти у Юли. «Нет, нет, надо думать о делах!» – мгновенно прервала она себя. Беседа очень личная, касается любви, хотя и не своей... А вдруг он, этот Митя, вовсе не захочет выяснять, какие вкусы у студентов?! Или посмеётся. Надо как-то плавно подвести беседу к Майе и её кумирам...

Юля волновалась всё сильней. Она сидела и, как дурочка, молчала, силилась придумать, что сказать. Приятный тонкий запах вымытых волос, который исходил от парня, оказавшегося очень-очень близко, сильно отвлекал и путал мысли.

– У меня к тебе есть важный разговор... – начала Юля.

– Да, – ответил Митя, – понимаю. Я ведь тоже...

– Я надеюсь, ты поймёшь...

– Конечно, я пойму! Да, Юля, ты не думай, я ведь тоже...

– Ох, не знаю, как начать...

– Такая же фигня...

Внезапно Юле показалось, что ей очень хочется обнять этого парня. Желание возникло как-то изнутри, совсем нежданно, беспричинно и минуя Юлин мозг. «Ну что за глупости? – подумала она. Сама себе сказала: – Вот, допустим, обниму его. И что дальше? Надо бы отвлечься».

– Ты вообще откуда? В смысле, где живёшь?

Мальчишка назвал город.

– Так и я оттуда же! – сказала Юля удивлённо. – А район какой?

И, как ни удивительно, район, где они жили, был один и тот же.

– Значит, мы и осенью увидимся? И дальше? – выпалила Юля неожиданно.

И сразу застыдилась.

– Да, – послышался ответ.

Неведомая сила подтолкнула Юлю к Мите ещё ближе, положила её голову мальчишке на плечо. Рука коснулась неожиданно пушистых Митиных волос. Все мысли заскакали в голове, мир превратился в замедленную киносъемку. Последнее, что Юля успела подумать, прежде чем совсем перестала соображать, было: «Кажется, у меня к нему какое-то важное дело... Вот только какое?» После этого голова полностью отключилась.

Неизвестно, сколько мгновений, секунд или минут прошло до тех пор, когда она включилась.

– Что ж ты раньше не сказал, что мы соседи? – промурлыкала девчонка.

– Не сказал? Я думал, что ты в курсе. В смысле, ты меня узнала.

– Я? Узнала? – Юля подняла голову и посмотрела в лицо парню. – Разве мы знакомы?

– Да... То есть нет... Ведь ты же... Это... С нашего двора... Ты мне давно уж нравишься... Вот только я не знал, как подойти... Хотел твоё внимание привлечь, а как – не знал... Однажды на велике проехался и грязью всю забрызгал. Ты, наверное, не помнишь...

– Я не помню?!

– Как узнал, что едешь в Новгород, так даже не поверил. У меня ж тут тоже бабка с дедом. Вот и напросился... Всё так классно получилось! Я так рад был, когда парни рассказали, что ты тоже...

– Что – я тоже?!

– Ну... в меня... – ответил Митя со смущением.

Тут терпение Юли лопнуло. Грязью облил да ещё и решил, что влюбилась! Мерзавец! Надо его стукнуть хорошенько! Блин, да что вообще творится?

Тёплая рука мальчишки сжала Юлину ладошку.

«Ладно, так и быть, – решила Юля, – стукну позже».

Возвратившись поздно вечером домой, она спросила бабу Октябрину:

– Бабушка! А Юлия и Улита – это не одно и то же имя? Допустим, как Арина и Ирина?

– Кажется, одно, – ответила старушка.

Прошло полтора месяца. Студенты укатили в свои университеты. Вместо них явились новые. Потом уехали и эти. Стали дуть холодные ветра, всё чаще лил дождь, а листочки на деревьях недвусмысленно желтели. Оставалась лишь какая-то неделя – и всё, «здравствуй, школа!», «классная – моя вторая мама», «грызть гранит науки» и другие ужасы.

А вот раскопки, к сожалению, уже кончились. Сегодня был последний день их. Археологи работают всего три месяца в году. Их отпуск – самый длинный. Странно думать, что девчонки больше не услышат крика «Добираем землю, окончание работы!» или «Мусорщики-и-и-и!». Хотя кто знает? Кажется, студенты собирались вновь приехать. Они шумно поливали всех водой и радовались выплате зарплаты.

Тот зал, в котором проводили всегда закрытие сезона, находился около Софийского собора. Сёстры, только что купившие с получки килограмм зефира в шоколаде, двигались туда неспешно, с удовольствием. Как всегда, у входа в кремль стояли в полном облачении два старинных рыцаря – тевтонский и ещё какой-то, неопределенный: ждали, чтоб туристы с ними сфоткались.

– Эй, вы там! – по-хулигански крикнула им Майя. – Ну-ка убирайтесь! Может, Александра Невского позвать, а?

Средние века уже были родным миром для девочек. А кто поспорит, что иметь для жизни целые две вселенные куда лучше, чем только одну?

– Ну что, пойдём подальше? – предложила Юля, когда девочки явились на закрытие. Зал был ещё пуст. Конечно, тем труднее оказалось выбрать место.

Постепенно стали собираться и учёные. Теперь девчонки знали всех их. Вон тот, пухленький, в очках, – тут самый главный, академик, с ним никто не смеет спорить. А вот этот, чернявый, но уже лысеющий – филолог, может древнее письмо не только прочитать, но даже по одной манере автора додуматься, откуда он приехал и в каком столетии жил. А там вошёл Поветкин – как всегда, в косоворотке и штиблетах. Слышен голос и профессора Дунаева. Весёлая толпа студентов – человек, наверно, сорок – залетела и села на последние ряды. «Ребята, только чтоб вести себя прилично! – попросила дама с крупными кудрями. – Убегать не больше двух в минуту!» Только вот Пыжайло было не видать.

– Ну что, начнём? – В руках у Майи пакет с зефиром выглядел аппетитно.

Между тем на трибуну вышел деловитый академик.

Сколько всякой всячины случилось с сёстрами с июля! В основном приятной. По счастью, громких увольнений больше не было. А Клавдия Семёновна... Ей, как говорится, Бог судья. Дунаев просто прихватил аудиозапись и подделки, найденные в куче, да сходил к Пыжайло «в гости». Сообщил, что о ней думает. А после... Мусорщик сказал «секрет» траншейщику, траншейщик сообщил его студентам, те пошли к своим товарищам... Олеся известила всех знакомых – не со зла, конечно, просто так привыкла. В общем, через день о «подвигах» Пыжайло знала вся научная общественность. Не дожидаясь, когда выгонят с позором, Клавдия Семёновна в один прекрасный день уехала, оставив свой раскоп другим учёным. Вряд ли она здесь опять появится. Наверно, будет изучать историю других эпох.