Великий Змей - Серж Брюссоло

«Остров — это не корабль, — повторяла себе Зигрид. — Он не такой маневренный, как судно. Он не был создан, чтобы испытывать качку».

Она добавила в рис жир, чтобы лучше бороться с холодом, ведь через несколько часов она должна была вновь идти нырять. Потом она приготовила литр крепкого горячего чая. Питьевая вода вскоре тоже станет проблемой, поскольку источник, который поил весь остров Амото, иссяк в тот момент, когда дракон стал пережевывать своими челюстями скалистое основание острова. Теперь надо было обходиться дождевой водой из бочек, а значит, в период засухи люди будут обречены на смерть от жажды. Но слава богам, многое должно было измениться в ближайшие месяцы. Надо быть сильными и помогать друг другу. К сожалению, не все на это способны.

Когда через два часа Зигрид направилась к дюнам, на нее набросилась Анато, ее соперница, которой Зигрид была вынуждена отрезать пальцы неделей раньше. Покалеченная девушка появилась из-за зарослей песчаного овса и здоровой рукой схватила Зигрид за волосы. Зигрид застонала. Слезы навернулись у нее на глаза.

— Ну что, дрянь! — закричала Анато, сунув ей под нос коричневый бинт, которым была замотана рана. — Тебе недостаточно было покалечить меня, теперь ты собираешься завлечь Нобуру! Ты хочешь выйти за него замуж?

— Хватит! — стала умолять Зигрид. — Я тебя не калечила, я спасла тебе жизнь… И я не собираюсь замуж. И уж тем более за деревенского старейшину. Я добровольно тебе его оставляю!

— Тогда почему же ты дала ему паруса твоего отца? — зарычала Анато. — Ты не понимаешь, что всех нас погубишь?

— Что ты говоришь? — застонала Зигрид, тщетно пытаясь вырваться.

— Иди посмотри, — проворчала Анато. — Посмотри, что вы натворили, ты и твой любовник.

Она потащила Зигрид за волосы и заставила ее спуститься с дюны на равнину. Там Анато поставила девушку на колени и показала небольшую трещину в земле.

— Посмотри-ка на это! — приказала Анато. — Вот результат ваших действий… Паруса тянут деревья, чьи корни начинают смещаться в почве. Вокруг леса уже образовалась огромная сеть трещин. Из-за ваших глупостей остров начал трескаться.

Выплеснув всю свою злость, Анато убежала в дюны, оставив Зигрид в слезах.

* * *

В последующие дни Зигрид стало казаться, что ветер становится все более и более холодным. К сожалению, это казалось не только ей.

— На рассвете, — повторяла ее мать, — порывом ветра приносит небольшие частички юки… как ты называешь это?.. снега. Самуи десу. Когда я выхожу в сад, то чувствую, как они облепляют лицо и медленно тают. Странное ощущение. Словно замерзшие и хрупкие бабочки, постепенно растворяющиеся при контакте с человеческой кожей. Так вот, значит, какой этот снег? А ты рассказывала всякие небылицы! Это же не мука, а бабочки… тысячи крохотных белых бабочек. У тебя нет никакой склонности к поэзии, ах! Как твой отец был бы разочарован, если бы увидел, какая ты бездарная!

Потом она задрожала от холода и сказала едва слышно: «Ваташи ва самуи десу…»

Придумывала ли все это ее мать? Зигрид не знала. Она забралась на дюны и стала смотреть за горизонт. Через какое-то время она заметила белое сияние, которое, казалось, исходило от огромных зеркал, перехватывающих солнечный свет. Может быть, это были отколовшиеся от ледника айсберги? Она задрожала, заметив, что они приближаются. Что может маленький остров против этих плавучих гор?

Трепетание парусов, натянутых между деревьями в лесу, лишь усиливало ее тревогу, поскольку, как только ветер усиливался, остров набирал скорость. Коровы, сбитые с толку от того, что поле начало шататься, постоянно мычали, теряли равновесие и падали на спину, поднимая копыта кверху. От тревоги молоко у них сворачивалось. Каждый раз, когда набегала сильная волна, все предметы падали с полок. Морская болезнь приводила жителей в дурное расположение духа.

* * *

Нобуру, деревенский старейшина, собрал всю молодежь и приказал отправляться на южную оконечность острова, где пытались установить тот самый руль. Военные велели Зигрид тоже присоединиться к колонне. Через два часа пути молодые люди дошли до песчаного берега, на котором повсюду валялись балки и плохо оструганный брус, еще пахнувший свежим древесным соком. Руль был погружен в море. Балка, отвечающая за его поворот, достигала тринадцати метров в длину. Она была целиком выточена из ствола дерева, с которого сняли кору и поставили на подпорку. Веревки, завязанные по всей балке, позволяли в теории поворачивать ее справа налево на 180 градусов. Но только в теории. Поскольку на практике все было не так просто.

— Послушайте, — начал Нобуру, залезая на скалу. — Чтобы понять, что мы сейчас будем делать, вам нужно представить, что остров — это корабль. Лес с парусами служит нам мачтами. Мы находимся здесь, словно на корме, и должны выполнять роль рулевого. Если нам удастся повернуть руль должным образом, мы вырвем Амото из течения, которое сносит его к полюсу.

— Сумимасен. А почему это еще не сделано? — спросила Зигрид, которую встревожило запущенное состояние строительства.

Деревенский старейшина мрачно посмотрел на нее. Время обмена любезностями прошло.

— Потому что течение слишком сильное, — прорычал он. — Чтобы установить центральную перекладину в нужном направлении, требуется хватка гиганта. Каждый раз, когда мы пытаемся повернуть руль, сила воды выбивает его из наших рук. Но скоро ты в этом сама убедишься, и, может быть, тогда твои замечания станут более конструктивными?

Зигрид опустила голову и покраснела. Она почувствовала на себе раздраженные взгляды. Видимо, все было совсем плохо.

Она поняла размеры проблемы, когда Нобуру составил из юношей и девушек две команды и приказал им тянуть привязанные к балке канаты, чтобы повернуть ее под определенным углом на северо-запад. Зигрид почувствовала, что тросы натянулись в ее руках, словно стальные. Но напрасно она выгибалась, упиралась ногами в песок — перекладина отказывалась поворачиваться, поскольку сила течения противостояла любому движению, которое шло против него.

— Тащите! Да тащите же, сборище моллюсков! — вопил Нобуру, подпрыгивая на вершине скалы. — У вас хоть есть сила в руках?

Очень скоро у Зигрид выступил пот. Ее влажные руки скользили по пеньковой веревке, и как только ее хватка ослабевала, на нее со всех сторон сыпались оскорбления. Девушки и юноши тянули изо всех сил, на лбу и руках у них проступали вены. Сначала они подумали, что это лишь простая игра, схожая с играми на деревенских праздниках, но теперь, когда их ладони кровоточили, они больше не смеялись. Через час удалось повернуть балку на несколько градусов к западу. Нобуру тотчас же приказал привязать канаты к сваям, которые выступали из земли. «Рулевые» упали на колени в песок, плечи у них ныли. У Зигрид на ладонях появились волдыри. Вокруг нее девушки и юноши тяжело дышали и разминали застывшие мускулы. Балка стонала в районе штифта, словно древесные волокна плохо переносили искривление, которому их подвергли. Зигрид заметила, что перекладина изгибалась, словно тетива лука. Она осмотрела канаты, придя в ужас при мысли, что пеньковые веревки могут порваться.