Обольщение со второго дубля - Джоанна Рок

– Это она так сказала?

– Кто она? – Скарлетт не сожалела о сказанном, тем более что не могла заметить в его лице даже намека на раскаяние.

– Твоя мама, – ответил он, засовывая руки в карманы аккуратно выглаженных брюк цвета хаки. – Моя дочь. Хотя ты и упрекаешь меня в том, что я не знаю свою внучку, я определенно вижу, как лицо моей дочери повторилось в твоем.

Он произнес это с величайшей сердечностью, Скарлетт стало совестно, что всю жизнь она переживала из-за своего сходства с матерью, а не с родственниками по линии Макнейллов. Однако она быстро прогнала все теплые чувства к старику, что поднялись в ее душе.

– Я вот думаю, что человеку, любившему свою дочь, не понадобилось бы узнавать внучку по внешнему сходству. – Скарлетт снова обернулась, удивленная, что к ней не идет охранник. Гольф-кара нигде не было. – Возможно, вы планируете выкинуть меня с территории. Ведь вы именно так поступили с мамой много лет назад? Поэтому она никогда не упоминала о вас? Сменила имя и спряталась от вас на ранчо в Вайоминге?

Нахмурившись, старик покачал головой:

– Никогда. Мама Иден… Барбара Харрис. Ты с ней встречалась?

Скарлетт заинтригованно помотала головой.

– Она запуталась в своей жизни. Это случилось задолго до рождения твоей мамы, – продолжил он, сцепив пальцы и медленно обходя мольберт. – Я очень любил ее, но она не хотела традиционных отношений. Таких тогда называли «дитя цветов». Она была полна идеалистических идей, которые мне тоже нравились. Однако вскоре после рождения Иден она начала употреблять наркотики. Мы разошлись. Мне следовало бы оформить официальную опеку над нашей дочерью, но в те времена… мужчины этого не делали. – Он поднял глаза и остановился, словно желал оценить реакцию Скарлетт. – Я думал, что поступаю правильно, поддерживая ее решение жить с матерью. И некоторое время все шло хорошо, пока Иден не пошла в среднюю школу, а Барбара не сбежала на несколько месяцев.

Скарлетт с увлечением слушала семейную историю, которая вылезла наружу только благодаря скандалу. Ей хотелось как можно больше разузнать о таинственном прошлом матери. Она не могла отрицать, что этот старик, ее дед, обладает странным очарованием, и сейчас, увидев Эмилио воочию, а не на фотографиях в Интернете, обнаружила в нем огромное сходство с матерью. И в жестах, и в манере говорить.

– К тому моменту я уже женился на Стелле и усыновил ее сына Антонио. Но я сказал Стелле, что мы должны забрать Иден, так как ее бабушка уже не может присматривать за ней. Я радовался, что у меня есть дочь. На протяжении нескольких лет мы были настоящей семьей.

Вокруг них щебетали птицы, в идиллическом саду музыкально журчал фонтан. У Скарлетт болезненно сжалось сердце: она догадывалась, что у этой истории не будет счастливого конца.

– Что же произошло?

– Когда я вернулся домой после продолжительных съемок, Стелла сказала, что Барбара вернулась, чтобы забрать Иден к себе. Меня не удивила внезапность этого поступка – это было в характере Барбары. Не удивляло меня и то, что в течение первого года Иден меня не навещала. Я предположил, что они путешествуют. Спустя два года я случайно встретился с Барбарой. Она опять подсела на наркотики и ничего не знала об Иден.

Скарлетт ждала продолжения, но Эмилио молчал, и она ощутила глубокое разочарование.

– И это все? Вы поняли, что ваша дочь пропала, – так зачем утруждать себя ее поисками? Все замечательно: ваша дочь не хочет вас видеть, хотя вы, предположительно, не делали ничего плохого!

– Я искал ее, – возразил он. – Правда, недолго. Я просил своих друзей-журналистов использовать свои источники. – Он остановился. – Но ты права. Я всегда боялся, что у нее была причина уехать.

– Например? – Скарлетт нетерпеливо взмахнула руками – ей надоело, что он ходит вокруг да около, что из него надо вытягивать каждое слово. – Вы, очевидно, усердно потрудились, чтобы создать перед всеми видимость, будто в вашем доме все счастливы, как в раю. Кажется, жизнь в шато Вентура совсем не такая, какой вы ее нарисовали?

Эмилио тяжело вздохнул, его взгляд переместился на мольберт. На переднем плане незаконченной картины были зеленые ползучие виноградные лозы и бугенвиллея, а вдали виднелся дом.

– Твоей маме не нравился Антонио. Я спрашивал себя, что, если он… ну, не знаю. Издевался над ней как-то. – Эмилио продолжал говорить, рассказывая, как его жена защищала мальчика, но Скарлетт уже не слушала. Кусочки мозаики сложились в целую картину.

Значит, мама убежала от сына, а не от отца?

И кто охраняет Пейдж Макнейлл от Антонио сейчас, когда он снимает фильм недалеко от дома? От страха Скарлетт похолодела.

– Мне надо ехать. – Она достала из кармана телефон и набрала номер Логана. – Мне нужно вернуться домой.

* * *

Радуясь, что вернулся к работе, Брок стоял у изгороди тренировочного загона и наблюдал, как главный тренер работает с новой двухлетней лошадью.

Тренер еще раньше сообщил ему, что у трех из новых лошадей отличные перспективы в соревнованиях по каттингу – виду спорта, призванному показать умение лошади отрезать бычка от стада. «Разлив ручья», имея для разведения костяк из племенных кобыл, славился именно своими победителями в этих соревнованиях, а программа Брока обеспечивала финансовую безопасность и позволяла расширять обучение на месте.

Брок и сам любил тренировать лошадей, и сейчас, стоя у ограды и наблюдая, он чувствовал себя почти самим собой и даже забывал про амнезию. Представлял, что все нормально. Во всем, кроме Ханны. Эта женщина прочно засела у него в голове, отвлекая мыслями о вчерашнем поцелуе. Она здорово удивила его, когда обняла. Особенно после того, как попыталась убежать от него в дом, даже не сказав «До свидания!».

«Моя спешка связана с тем, что я пытаюсь убежать от собственных желаний. Не от тебя».

Ее слова всю ночь не давали ему покоя, порождая сладостные фантазии с ним самим в главной роли.

Брок не мог отрицать, что хочет ее, но всячески подавлял это желание, так как чувствовал, что она что-то скрывает. Амнезия, возможно, и лишила его воспоминаний за последние шесть месяцев, но в его памяти сохранился момент, как он очнулся после травмы. Это воспоминание было ясным и четким, и в нем у Ханны были темные круги под глазами. И вела она себя нерешительно.

Как будто она взвешивала, чем поделиться, а что скрыть.

Достав телефон, Брок сделал несколько пометок о двухлетке. Ему пришлось согласиться с тренером. Тот был прав насчет двухлетки: она не проявляла интереса к корове, в то время как лучшие каттеры обычно начинали с сильной реакции – страха или агрессии. Обучить каттингу можно любую лошадь, но те, что равнодушны к корове, требуют большей тренировки. Не исключено и то, что у них никогда не разовьются необходимые инстинкты, позволяющие выдрессировать конкурентоспособного каттера.

Мысли Брока опять вернулись к Ханне. Ему уже доводилось встречаться с одной обманщицей, с женщиной, лгавшей ему по мелочам. Конечно, это было простительно. К примеру, она однажды сказала ему, что у них есть общий знакомый, а позже он узнал, что его друг никогда с ней не встречался. В другой раз она сказала, что любит лошадей, а потом выяснилось, что она никогда в жизни даже рядом с ними не стояла. Печальная истина открылась, когда Брок поймал ее на нестыковках, однако один из его друзей заявил, что Брок должен быть польщен ее старанием сблизиться ним. Но Брок-то знал, что дело было не в сближении, что та женщина просто хотела стать Макнейлл.