Охота на лис - Майнет Уолтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смерть Алисы очень сильно расстроила Марка еще и потому, что у него тоже не было ни времени, ни возможности по-настоящему погоревать о ней. Вокруг ее смерти возникло такое нагромождение всяких домыслов и крайне неприятных последствий — некоторые из них касались его лично, — что он, чтобы со всем этим справиться, ушел в холодное молчание. Алиса нравилась Марку по целому ряду причин: из-за доброты, чувства юмора, щедрости и совершенно искреннего интереса к нему как к человеку, а не только как к юристу. По-настоящему Марк так и не смог понять одного — пропасти, разделявшей Алису и ее детей.
Алиса вспоминала разнообразные грехи Лео, заключавшиеся как в совершении недопустимого, так и в несовершении необходимого.
— Он постоянно воровал у нас, — призналась она как-то, — самые разные вещи, на которые мы не обращали особого внимания… Большая часть из них представляла значительную ценность. Джеймс страшно разозлился, когда обнаружил пропажу. И поначалу обвинил Веру… Это повлекло за собой массу неприятного.
Она замолчала, мрачно задумавшись.
— И что же случилось?
— О, ничего особенного, — ответила Алиса со вздохом. — Лео признался в кражах. Наше отношение к происшедшему рассмешило его. «Разве такая дура, как Вера, способна понять, что имеет цену, а что нет?» — сказал он. Бедная женщина. Думаю, Боб избил ее, испугавшись, что они могут потерять жилье. Ужасно… ужасно… С тех пор она стала воспринимать нас как настоящих деспотов.
— Я думал, что Лео хорошо относился к Вере. Разве она не присматривала за ним и Элизабет, когда вы были в отъезде?
— Вряд ли он питал к ней теплые чувства. Откровенно говоря, он не питает теплых чувств ни к кому, кроме, возможно, Элизабет. Вера, конечно, обожала его… называла своим «голубоглазым малышом» и позволяла обманывать себя на каждом шагу.
— А у нее что, своих детей не было?
Алиса отрицательно покачала головой:
— Лео заменил ей сына. Она из кожи вон лезла, защищая его… что впоследствии принесло очень дурные плоды.
— Какие?
— Он начал использовать ее против нас.
— А как он тратил деньги?
— Самым банальным образом. Проигрывал.
В другой раз Алиса рассказала Марку следующее:
— Лео был очень умным ребенком. В одиннадцать лет его ай-кью составлял 145 баллов. Не знаю, от кого он это унаследовал — у нас с Джеймсом результаты были всегда более чем средние, — но его способности с самого начала стали вызывать массу проблем. У Лео возникло убеждение, что ему может сойти с рук буквально все, в особенности же после того, как он обнаружил в себе умение манипулировать людьми. Конечно, мы постоянно задавались вопросом, где мы ошиблись в воспитании. Джеймс винит себя за то, что не наказывал его. Я нахожу исток многих проблем в том, что мы так часто уезжали за границу и полностью полагались на воздействие школы. — Алиса снова покачала головой. — Теперь я думаю, что истина гораздо проще. Ленивая голова, как говорили в старину, — мастерская дьявола. А Лео никогда не любил трудиться.
Об Элизабет она сказала:
— О, она всегда существовала как бы в тени Лео. И естественно, отчаянно пыталась добиться нашего внимания, бедняжка. Она боготворила отца; когда он надевал форму, у нее начиналась истерика, ведь это почти всегда предвещало расставание. Помню, как однажды, ей было лет восемь или девять, Элизабет отрезала штанины у его армейских брюк. Отец страшно разозлился, а она кричала и вопила, приговаривая: «Заслужил, заслужил!..» Когда я спросила ее почему, она ответила, что не выносит его вида в форме. — Алиса сокрушенно покачала головой. — У нее был очень сложный переходный возраст. Джеймс винит Лео за то, что тот познакомил ее со своими друзьями… а я виню наши частые отлучки. К восемнадцати годам Элизабет стала совершенно неуправляемой. Мы сняли для дочери квартиру и поселили ее там с подругами, но бóльшая часть того, что нам говорили о ее образе жизни, была ложью.
В чувствах Алисы ощущалась какая-то двойственность.
— Невозможно перестать любить собственных детей, — сказала она Марку. — Всегда продолжаешь надеяться, что наступит момент — и они переменятся к лучшему. Но проблема состоит в том, что на каком-то достаточно раннем этапе своей жизни они окончательно отказались от тех ценностей, которые мы пытались им привить, и сочли, что мир обязан предоставлять им абсолютно все, по первому же их желанию. Подобное отношение в конечном итоге ведет к постоянной обиде, постепенно перерастающей в ненависть. Дети думают, что у них жестокий и мстительный отец, который не желает снабжать их деньгами, но им не приходит и не может прийти в голову гораздо более простое объяснение — они слишком часто ходили к колодцу и вычерпали всю воду.
Когда огонь стал разгораться, Марк немного отодвинулся от камина. В его собственном отношении к Лео и Элизабет не было никакой двойственности. Он просто их ненавидел. Они не только «слишком часто ходили к колодцу», они прорыли целые каналы эмоционального шантажа, основанные на уроне семейной чести, чувстве родительской вины. Марк считал Лео не более чем психопатом с патологическим пристрастием к игре, а Элизабет — алкоголичкой и нимфоманкой. Не видел он и никаких «смягчающих обстоятельств». Судьба дала им множество преимуществ, а они ни одним не сумели воспользоваться.
Алиса, разрывавшаяся между материнской любовью и чувством вины из-за своих промахов, в течение многих лет была игрушкой в руках детей. Для нее Лео всегда оставался тем же голубоглазым мальчишкой, которого обожала Вера, и все попытки Джеймса более жестко воздействовать на сына наталкивались на мольбы «дать ему шанс». Неудивительно, что Элизабет так отчаянно пыталась привлечь к себе внимание родителей. Неудивительно также, что она не могла в течение более или менее длительного времени поддерживать отношения с людьми. Личность Лео безраздельно царила в их семействе. Перемены в его настроении служили причиной как семейных ссор, так и семейного мира. Никогда никому ни при каких обстоятельствах не дозволялось забывать о его существовании. Когда Лео хотелось, он мог очаровать любого. Пребывая в дурном расположении духа, он превращал жизнь окружающих в истинный ад. В том числе и жизнь Марка…
Ход мыслей нарушил телефонный звонок. Марк взглянул на Джеймса и увидел, что полковник внимательно смотрит на него.
— Возьмите трубку, — сказал Джеймс, протягивая ему ключи. — Возможно, они перестанут звонить, если увидят вас в библиотеке.
— Кто они?
Полковник устало покачал головой:
— Скорее всего им уже известно о вашем присутствии здесь.
* * *
— Алло?
Никакого ответа.
— Алло? Алло?..
На другом конце линии полное молчание.
Что такое, черт возьми?..
Автоответчик у полковника был старый, в нем еще использовались пленки. Сбоку мерцала лампочка, сообщавшая о наличии сообщений. Рядом горела цифра «5». Миниатюрные коробочки с пленками лежали за автоответчиком. Достаточно было беглого просмотра, чтобы понять, что здесь велись регулярные записи и ничего не стиралось. Марк нажал на кнопку «новые сообщения» и стал ждать, пока перемотается пленка.