Дорога назад - Ольга Иванова

– Ты испачкалась, – он провел рукой по моей щеке и продемонстрировал белый порошок, оставшийся на пальцах.

– Может, мука, – я, стушевавшись, принялась вытирать то место.

Илья между тем поднес пальцы к своим губам и попробовал порошок на вкус:

– Сахарная пудра, – определил он и добавил с усмешкой: – Сладкая… Вкусная…

Черт, как же двусмысленно это прозвучало! Даже в животе стало горячо. Я вдруг разозлилась. Не понимаю, он издевается надо мной или что? Сколько можно меня испытывать?..

– Магдалена нас уже, наверное, заждалась, – произнесла я бесстрастным голосом и поспешила покинуть кладовку.

Но я ошиблась: миссис Флинн наше отсутствие, кажется, нисколько не волновало. Я застала ее воркующей с Карлом Генриховичем, который к этому моменту успел вернуться из своей библиотеки. Оба были настолько поглощены своей беседой, что не замечали ничего вокруг, в том числе и вновь прибывшего клиента.

«Ну хоть у кого-то личная жизнь складывается», – мрачно подумала я, занимая место за прилавком.

В этот день я с Ильей больше не разговаривала, лишь обменивалась короткими фразами и только по делу. Даже когда Карл Генрихович вечером принялся рассказывать о том, что ему удалось найти в библиотеке, преимущественно молчала. Но информация, принесенная им, была любопытная. Например, подтвердилось, что религия всего мира – католицизм. Более того, никаких других течений христианства здесь никогда не возникало. Даже столь знаменательное крещение Руси князем Владимиром происходило не в православие, а в тот же католицизм. Если же говорить о представителях восточных религий – мусульман, иудеев, буддистов, то все они были насильно обращены в христианство во время жестоких войн за «чистоту вероисповеданий», которые вели католики в десятых – тринадцатых веках. А зная, каким образом в нашем мире Римская церковь боролась с инакомыслием или теми же ведьмами, страшно даже представить, как они лютовали здесь.

Насчет отсталости технического прогресса тоже все подтвердилось: многих привычных для нас изобретений в этом мире так и не свершилось. Например, здешние люди так и не научились передвигаться по небу. Не изобрели пока телевидение и рентген. Да и с медициной дела обстояли неважно. В общем, не хотела бы я застрять в этой параллели надолго…

Когда же Карл Генрихович закончил свой рассказ и все вытекающие из него вопросы мы обсудили, я первая поднялась с кровати, на которой сидела, и заявила мужчинам:

– Я собираюсь уже лечь спать. Завтра мне надо рано встать и помочь Магдалене с выпеканием хлеба. Так что не могли бы вы на время покинуть комнату, чтобы я переоделась…

– Да, конечно, Катенька, – Карл Генрихович сразу направился к двери.

А вот Илья, прежде чем выйти, окинул меня испытующим и одновременно обеспокоенным взглядом. Но я оставила его без ответа, демонстративно отвернувшись. Пусть тоже немного помучается. Не одной же мне гадать, что скрывается за его поведением.

Легла я тоже как можно дальше от него, почти уткнувшись в стенку. Кажется, он понял, что я не в настроении, потому что даже не предпринял попытку подвинуться ближе, а потом тоже повернулся ко меня спиной.

Ну вот, за что боролась, на то и напоролась…

– Завтра праздник, поэтому нам сегодня нужно напечь булок в два раза больше…

О предстоящем празднике города миссис Флинн говорила уже третий день подряд. Он должен был состояться в среду, которая, по традиции, объявлялась нерабочей. В этот день магазины, банки, почта и прочие заведения были закрыты, именно поэтому Магдалена надеялась продать сегодня выпечки больше, чем в другое время. Ведь многие наверняка будут закупать продукты впрок. К тому же после моей спонтанной «рекламной кампании» в булочной прибавилось покупателей, чему миссис Флинн не могла нарадоваться и бесконечно рассыпалась мне в благодарностях.

Вот уже три дня подряд я каждое утро вставала ни свет ни заря, чтобы помочь Магдалене с выпечкой, а потом до вечера пропадала в ее магазине. И все эти три дня я почти не виделась с Ильей и с Карлом Генриховичем, встречаясь с ними лишь перед самым сном. Еще в воскресенье Магдалене удалось найти для них у мэра города временную работу, которая была связана с предстоящими празднествами. По местной традиции торжество по поводу Дня Города устраивалось на небольшой площади у особняка мэра, и именно он руководил всей подготовкой к нему: от установки шатров с едой и напитками до сборки сцены и ограждения для танцплощадки. Именно туда миссис Флинн и пристроила моих спутников в качестве разнорабочих. Возвращались они оттуда уставшими и замотанными и едва могли дойти до постели, не говоря уже о том, чтобы вести какие-то беседы. Поэтому за все это время мне не удалось перекинуться с Ильей даже парой слов, чтобы понять, обижен он на меня еще или нет. Сама я уже давно остыла и в глубине души жалела, что тогда вела себя не совсем разумно, тем самым вновь углубив пропасть между нами. Но он приходил с работы, быстро заглатывал ужин, предложенный Магдаленой, пять минут посвящал банным процедурам, после чего падал на кровать и почти мгновенно засыпал. Иногда, правда, успевал пробормотать: «Спокойной ночи». И теперь я уже тайно наблюдала за ним спящим, борясь с желанием притронуться к нему или поцеловать.

Утром, в день праздника, я уже по привычке просунулась на рассвете и только потом вспомнила, что сегодня мне никуда не нужно идти, даже в булочную. Я повернулась набок, чтобы попробовать еще немного подремать, но тут мой взгляд зацепился за спящего рядом Илью, и сон как рукой сняло. Я вновь принялась его разглядывать, замирая от каждого его вздоха или движения. Но убедившись, что он спит крепко, набралась смелости и протянула руку к его лицу. Одними кончиками пальцев погладила заросшую щетиной щеку, хотела дотронуться до губ, но потом передумала, переключив внимание на мерно вздымающуюся грудь. Так же невесомо прошлась пальцами по ключицам и, совсем расхрабрившись, начала спускаться ниже… Как вдруг почувствовала на себе его внимательный взгляд. Застигнутая врасплох, я тут же стушевалась и хотела было одернуть руку, но Илья не дал мне этого сделать, накрыв ее своей.

– Не останавливайся, – с усмешкой протянул он. – Я только начал наслаждаться моментом…

– И давно ты не спишь? – я закусила губу, пытаясь не рассмеяться.

Он переместил мою ладонь к впадине между ключицами:

– Вот отсюда…

– Боже… – Я, сгорая от стыда, уткнулась лицом в подушку.

Илья тихо засмеялся, а потом поднес мою руку к губам и поцеловал в запястье.

– И часто ты за мной наблюдаешь, пока я сплю? – спросил он, тоже поворачиваясь набок, так что наши лица оказались совсем близко.

– Не чаще, чем это делаешь ты, когда думаешь, что сплю я, – отозвалась тихо.

– Значит, шпион из меня тоже никудышный, – весело заключил Илья.

Потом его взгляд красноречиво остановился на моих губах, и у меня все внутри сладко заныло в предвкушении долгожданного поцелуя. Я уже было потянулась ему навстречу, как вдруг с соседней кровати донесся скрип и кряхтение Карла Генриховича. А мы ведь чуть не забыли, что в комнате не одни!