Магический вор - Андрей Левицкий

На ступенях оглянулся – Тира с Маунти сдвинули головы, она что-то втолковывала ему. Я пошел дальше, но на середине лестницы сбился с шага и прижал ладонь к верхней части живота. Где-то под грудью, обдавая тело волнами холода и тепла, забился, будто второе сердце, плотный, вязкий ком. Заныла кисть раненой руки, по ней прошел ледяной поток, затем вспышка жара, снова холод…

Пошатываясь, я добрел до комнаты, запер за собой дверь, присел на корточки у кровати и сжал голову руками. Приступ начал ослабевать. Тепло и холод, попеременно пронизывающие мою плоть, исчезли, рука прекратила трястись, и я перестал ощущать тугой ком внутри. Почти перестал. Он был где-то там, под грудью, притаился, будто выжидая.

Я выпрямился, походил по маленькой комнате. Вот так, теперь я стану обращаться только по своей воле! Сейчас не хочу этого делать – значит, останусь человеком. Сняв с рукава липун, я скинул кафтан, сел, стащил сапоги. Прицепил заклинание с ножом к стене над кроватью, лег и отстегнул от ремня котомку, которую забрал из дома Абеляра Рэя. Глаза закрывались сами собой, но надо было хотя бы наскоро осмотреть содержимое. В кошеле оказалась горсть золота, тяжелые серебряные треугольники из Харбора и даже овальный, с дыркой в центре, ингабанский пятак. Отыскав несколько местных медяков, я сунул их вместе с тремя монетами покрупнее в карман, а кошель спрятал на груди. В ближайшее время о деньгах можно не беспокоиться. Теперь – тетради.

Быстрый осмотр сказал мне, что у меня в руках ключи к большинству дел Жабы-Рэя. Жирный скупщик краденого записывал каждую мелочь, в тетрадках даже при поверхностном чтении обнаруживались нити, ведущие в городской Магистрат, к трем крупным торговым домам и нескольким ремесленным цехам. А я-то и понятия не имел, что у Рэя такие знакомства, что такие люди завязаны на него! Тетради стоят баснословных денег, но и погибнуть из-за них очень легко, слишком важные персоны походя упоминаются на некоторых страницах. Записи надо надежно спрятать и не говорить про них ни единой живой душе.

Спать хотелось невыносимо. Закрыв глаза, я снова попытался сообразить, что могут значить эти перекрещенные линии с поперечными черточками внизу, и вдруг понял, что есть один человек, у которого стоит поинтересоваться насчет них. Встать сейчас, отправиться к нему? Нет, в такое раннее утро он еще спит и будет крайне недоволен, если его попытаются разбудить. Так что самое время поспать и мне и затем идти с визитом… Это стало последней моей мыслью, прежде чем я провалился в черную пропасть без сновидений.

Мелодичный женский голос выдернул меня из сна:

– Открывай! Немедленно, или я за себя не ручаюсь!

Я сел, сбросив лежащие на груди тетради. По одеялу рассыпались золотые кольца – не магические, обычные, – браслеты, мелкие неограненные драгоценные камешки. Звякнуло длинное ожерелье с подвесками в виде крошечных золотых копий, мечей и палиц. С полгода назад оно было похищено у жены городского судьи, и в ярости он прилюдно поклялся отправить вора на пожизненную каторгу в Змеистые болота, но того так и не нашли. Увы, выкрал ожерелье не я, кто-то другой… и вот теперь оно обнаружилось в шкатулке Жабы-Рэя, которую я вскрыл, прежде чем заснуть.

– Кей Варра, открывай, иначе сломаю дверь!

Уже бегу, уже открываю, только куда все это спрятать? Невидимый нож-сумрак висит на стене, а что делать с остальным?

Послышался удар кулаком, дверь заходила ходуном. Я вскочил, приподнял край одеяла и набросил на шкатулку с драгоценностями, кошель и тетради. Босиком подошел к двери, сдвинул засов, она тут же распахнулась, и меня оттолкнули назад. Дверь захлопнулась, крепкие руки обхватили меня за шею, и мягкие влажные губы прижались к моим губам.

Пальцы зарылись в волосы на затылке, не давая мне отстраниться, длинная нога обвила мои ноги, после чего одно из самых роскошных женских тел, которые я знал в своей жизни, прижалось ко мне.

Несколько очень долгих, очень сладких мгновений мы целовались взахлеб, будто юнцы, впервые дорвавшиеся друг до друга, и наконец высокая полногрудая женщина с блестящими черными волосами, рассыпавшимися по плечам, отстранилась, а я хрипнул:

– Виона, я не…

– Что – «не»? – Она хлопнула меня ладонью по груди. – Ты не рад меня видеть, у тебя не стоит, или ты не можешь найти слов, чтобы описать, насколько счастлив моему визиту и готов прямо сейчас… – И хозяйка таверны за руку потянула меня к кровати.

Я был готов, очень даже готов, готов, как никогда… а вернее, как всегда в ее присутствии – вот только сейчас на кровати лежали тетради с записями Рэя, монеты и драгоценности, и среди них ожерелье. Благодаря необычности и связанному с похищением шуму его описание было известно большинству горожан.

Что бы ни было между мною и Вионой, я не хотел показывать ей все это.

– В чем дело? – Она повернулась, уяснив, что я не иду за ней. – Неужели ты и вправду не настолько рад меня видеть?

– Я рад, красавица, – искренне сказал я, потихоньку оттягивая ее обратно от кровати. – Рад, как мальчишка, но…

Заглянув мне в глаза, она нахмурилась и шагнула ближе.

– Что случилось, Кей? Тебя ищут? Там какие-то люди внизу… Ты скрываешься от них? Нужна помощь?

Благословите боги женщину, которая, узнав, что ты пришел к ней со своими проблемами, не закатывает истерику, не сердится, не вываливает тебе на голову собственные беды, а спрашивает, нужна ли помощь. И не просто задает этот вопрос из вежливости, а по-настоящему готова помочь.

– Какие люди? – спросил я.

Муж Вионы, капризный себялюбец старше ее на двадцать лет, считал своей полновластной собственностью не только таверну, но и жену. Он подозревал, что у нас с ней что-то есть, и хотя доказательств не имел – мы были так осторожны! – бесился все сильнее. Как-то вечером он подстерег меня на дороге возле «Горячей похлебки» (тогда еще носящей другое название) с топором в руках и молодым здоровяком-слугой на подхвате (тогда еще в таверне работали мужчины). Я вывихнул слуге руку, топор забросил в канаву, а ревнивцу сломал нос. Когда я ушел, он отыскал топор, бросился в таверну и, найдя Виону на кухне, попытался зарубить. Вот только, на его беду, в руках у молодой жены был острый нож для резки овощей, а в сердце – неженская отвага…

Той же ночью мы закопали его в лесном овраге, а молодой слуга, получивший щедрые отступные, ранним утром отбыл в ближайший портовый город, чтобы начать карьеру матроса на торговом судне, о чем давно мечтал. С тех пор он не появлялся в наших краях.

– Трое людей, мне они незнакомы, – ответила Виона на мой вопрос. – Вместе с ними эта рыжая девчонка, из замка историков… кажется, она твоя сестра? И тролль. Тролль, Кей! Откуда он взялся? Хорошо хоть намотал себе на бедра повязку, но все равно служанки боятся подходить к столу. И одна сказала мне, что он и рыжая пришли сюда вместе с тобой.

– Ах, вот ты о ком… Нет, от них я не скрываюсь. Теперь.

– Хорошо. Потому что рыжая интересовалась, где ты, и я ответила, что еще спишь. После этого решила подняться сюда. Так что стряслось, Кей?