На пороге любви - Лилиан Пик

— Я предполагала, что на метро.

Он немного подумал, а потом встал.

— Хорошо, пусть будет метро. Ведите. — Он последовал за ней на улицу. — Вы скажете мне, куда мы едем?

— Пока нет, — ответила она.

Он пожал плечами, как бы снимая с себя ответственность.

Они сидели рядом в поезде, Клеон разглядывала их отражение в стеклах в полутьме тоннеля, и ей не верилось, что они едут вместе. Все было как во сне, но она знала, что это ненадолго и что она скоро проснется. Казалось вполне естественным, что они сидят здесь, плечом к плечу, как будто бы давно знают друг друга. Казалось, что так оно и должно быть.

Они сделали пересадку и наконец прибыли к цели. Они прошли через универмаг, вверх по лестнице, по мягким коврам к двустворчатой двери.

Эллис вгляделся через стекло в полумрак за дверью.

— Господи, — пробормотал он, — здесь что, отключили электричество? — Его рука опустилась, удерживая Клеон. — Куда вы привели меня, юная леди? Я настаиваю, чтобы вы мне сказали это до того, как мы сделаем следующий шаг.

— Я собираюсь показать вам другую сторону моды, — сказала она. — Это бутик, небольшой магазин модной одежды, где модели представлены всего в нескольких экземплярах. Бывали ли вы в таком месте раньше?

— Нет, не был.

— Ну вот, теперь побываете.

Он казался изумленным.

— А как насчет ленча?

— Это здесь же… — Она вошла в двери, надеясь, что он последует за ней. Они очутились в полутьме.

— Если бы вы предупредили меня заранее, я бы захватил фонарик — сказал он ей в ухо, — и беруши.

— Извините за шум, — повысила голос Клеон, чтобы он мог ее расслышать, — эта музыка звучит здесь постоянно. Вскоре вы привыкнете к ней и даже перестанете замечать.

Он хлопнул себя по голове:

— Ясно, что цель — лишить человека всяких критических и избирательных способностей, чтобы он без лишних вопросов принимал то, что ему подсовывают под нос.

Она с сожалением покачала головой и повела его за собой вдоль рядов вешалок с одеждой. Она брала одну вещь за другой, показывая ему одежду и обращая внимание на особенности дизайна, великолепное сочетание цветов, меховую отделку, шарфы из перьев, замшевые пиджаки и юбки. И все время звучала музыка. Вспыхивающие разноцветные огни метались вверх и вниз, играя отблесками на одежде, причудливо изменяя ее цвет. Они пробрались к стендам с аксессуарами и стали разглядывать ремни — узкие, всего в дюйм шириной, усыпанные бляшками, с пряжками, с бахромой.

Там были подарочные скатерти, украшенные причудливым орнаментом. Был отдел обуви, расположенный в нише и огороженный алюминиевой сверкающей ширмой. Над их головами, перекрывая все, поверх света, болтовни возбужденных посетителей и громких ритмичных звуков музыки, возвышался темно-синий потолок с разбросанными по нему лампами, которые причудливо рассеивали полумрак.

Он схватил ее за руку.

— Накорми меня, женщина, — пробормотал он ей в ухо, — я обессилел. Вы, видно, задумали мучить меня до тех пор, пока я не взмолюсь о пощаде и не удовлетворю все ваши требования.

— Что-то вроде этого, — сказала она отшатнувшись, так как он притворно пригрозил ей. Это не показалось ей странным — в такой обстановке могло произойти что угодно.

Она повела его к бару с закусками. Здесь тоже царил полумрак, несмотря на вспыхивающий и мигающий свет, отбрасывающий причудливые тени.

— Что вы будете есть, мистер Ферс?

— По вашему выбору.

— Бутерброды и кофе? — Он кивнул. — Если вы отыщете место, то я принесу их.

Он послушно втиснул свою высокую фигуру на низкую скамью с высокой спинкой и спокойно ждал, пока она брала еду и несла через зал поднос.

Ферс помог ей расставить тарелки, расположив их так, чтобы она села рядом с ним. Дружно, с большим аппетитом они поедали бутерброды. Они уже допивали кофе, когда Клеон, извиняясь, сказала:

— Я боюсь, что такая обстановка сильно отличается от той, в которой вы привыкли есть свой ленч.

Он повернулся боком, чтобы лучше видеть ее:

— И как же я привык есть свой ленч?

— О, — протянула она, — отель с официантами, обед из четырех блюд, вино…

Он придвинулся ближе:

— Я открою вам секрет. Сделаю признание. Каждый раз в обеденный перерыв, когда у меня обычный ленч, а не рабочий — такой, как этот, — он провоцирующе улыбнулся, — я посылаю секретаршу в ближайшую закусочную за бутербродами. Перед тем как уйти на обед, она готовит мне кофе, и я ем один, в тишине и спокойствии. Вы разочарованы?

— Нет, только удивлена, — ответила Клеон и скромно добавила: — Приятно удивлена.

— Спасибо, особенно рад слышать это от моего самого строгого критика.

Через некоторое время он сказал:

— Я пришел к заключению, что проблема в пропасти между поколениями. Мы смотрим на вещи под разными углами. Я слишком стар…

— Но вы конечно же ненамного старше меня!

— Спасибо, вы мне льстите. На самом деле мне тридцать два. Я на девять лет старше вас. Знаете, девять лет — это существенная разница.

— Мистер Ферс. — Она решила рискнуть. — Что вы скажете об этой одежде?

Возникла долгая пауза.

— Я полагаю, вы хотите, чтобы я сказал, что она мне нравится?

Она немедленно перешла к обороне:

— Но это модно, по-настоящему модно!

— Настоящие вещи… — Он был полон сарказма, и она выпалила:

— Конечно же. Это живая мода, она жизнеспособна и имеет смысл. Она обращена к нуждам молодых людей, она отражает их образ жизни и образ мыслей. И более того, она для них достижима в финансовом и физическом отношении — они могут прийти сюда и потрогать вещи, почувствовать их, примерить. Они не заперты от них, на них нет надписи: «Не трогать».

— Это вы в адрес моего отца?

— Простите меня, если я вас расстроила, но… — Как ей достучаться до него? — Разве вы этого не чувствуете? Разве здесь нет ничего такого, на что бы вы хотели отозваться, как-то воздействовать, что-то изменить, придумать что-то новое? Я это чувствую. Дизайнеры этой одежды сломали барьеры, которыми такие люди, как ваш отец, годами окружали создание платьев. Здесь есть оригинальные вещи, есть попытки воплощения, эксперимента… — У нее иссякли слова.

— Да, мне было интересно, когда вы остановитесь. Не проталкивайте ваши идеи слишком настойчиво, Клеон. Это производит плохое впечатление и оставляет неприятные воспоминания.

Она рассердилась:

— Разве вы не видите, что я хочу сказать? — Даже в полумраке было видно, что в ее глазах блестят слезы.

— Моя милая Клеон, не нужно на меня давить. У меня к этому иммунитет. Слишком часто это пытались делать. Дайте мне расслабиться и приспособиться. Дайте мне самому все увидеть и сделать соответствующие выводы. — Она молчала. Он продолжал: — Моя дорогая, большеглазая, наивная девочка, посмотрите на это с другой стороны. Перестаньте быть такой простодушной и станьте немного циничней. Вы думаете почему так много усилий направлено на удовлетворение запросов молодых людей? Потому, что это люди с деньгами, растрачивающие силу…