Пуля - Лорел Гамильтон

— Прямо сейчас? — сказал Ашер.

— Ты говоришь, что слова пусты. Позволь мне показать тебе действия.

Я переводила взгляд с одного на другого и боролась с приливом внезапной паники в животе. Не потому, что я не хотела, но все это происходило слишком быстро для меня, и у меня все еще было неприятное чувство, что я что-то упускаю.

Ашер встал. Гиены позади него спросили:

— Что нам делать?

— То же, что вы делали до сих пор. Делайте свою работу.

Он подошел к протянутой руке Жан-Клода, даже не оглянувшись на оборотней. Поэтому Ашер, вероятно, никогда не будет иметь собственной территории. Это не отсутствие силы, а отсутствие желания власти. Он всегда позволял сердцу брать вверх над разумом, а Мастер города недолго протянет, если будет таким образом принимать все решения.

Жан-Клод повел нас к занавесам. Охранники, стоявшие там, рассыпались, словно мы выкрикнули "Бу!". Джейсон ожидал нас по ту сторону. Он поднял брови, и выражение его лица дало мне знать, что он слышал каждое слово и знал, что происходит. Я протянула свободную руку, и он дал мне свою. Как только я коснулась его, сила опалила меня, как жаркое летнее солнце. Это было так хорошо, я даже чувствовала запах деревьев, листвы, леса, и знала, что есть еще волки, рядом с выходом из подземелья.

Жан-Клод, Джейсон и я повернулись в сторону дальних драпировок, как раз вовремя, чтобы увидеть заходящих Джамиля и Шанг-Да. Они оба были высокие и мускулистые, Джамиль с длинными косичками и в костюме, Шанг-Дa — самый высокий китаец, которого я когда-либо встречала — с короткой стрижкой, его черный плащ приоткрывал кобуру. Как только я увидела их, я поняла, кто войдет следующим. И он вошел. Ричард, наш Ульфрик, наш царь волков. Он был одет в синие джинсы, куртку из кожи и джинсы, и кроваво-красную футболку. Его волосы длинной до плеч лежали мягкими волнами, в каштановом цвете которых угадывались проблески золотых и красных оттенков. Когда он вошел, с охранниками по бокам, мое сердце на мгновение остановилось. Ничто не могло заставить Ричарда выглядеть менее красивым: от носков коричневых ботинок, которые выглядывали из обливших его ноги джинсов и всего, что, как я знала, в них было, до верхней части тела, которая из-за занятий в спортзале стала еще шире и еще более впечатляющей, и лица. Когда-то я думала, что выйду за него замуж, и даже теперь мое сердце и либидо подпрыгнули, хотя разум говорил: "Нет, чего бы он ни хотел, ответ только — нет". Как только дела становятся хуже некуда, ни одна живая душа не может так вас подвести, как любовь всей вашей жизни, черт возьми!

Сегодня ночью кровать была оформлена в красно-черных тонах. Жан-Клод сменил все постельные принадлежности, включая полог, чтобы все цвета сочетались. Я никогда не заставала момент, когда их меняли. Я просто приходила и заставала все лазурным, или алым, или черным, или даже золотым и серебряным, или различные комбинации всех вышеперечисленных цветов. Это было похоже на магию: всегда свежие, чистые простыни и безукоризненная отделка.

Ашер остановился на полпути между дверью и кроватью. Обернулся, глядя на нас. Его лицо с льдисто-голубыми глазами обрамляли золотые локоны. На нем читалось нетерпение, но также и толика жестокости, которую я в нем ненавидела. Я поняла: что бы он ни собирался сказать или сделать — это будет неприятно. Он сказал, что хочет всего этого, но намеревался сделать что-то, чтобы все разрушить.

— Я хочу увидеть тебя обнаженной, — сказал он, и в его голосе было эхо того умения, которым обладал Жан-Клод — последнее слово словно обласкало мое тело, бросая меня в дрожь.

Я ждала, что Жан-Клод что-то скажет, сделает, поможет мне. Но это Ричард произнес:

— Ты сердишься, Ашер. Ты говоришь, что хочешь меня, всех нас, но теперь ты сердишься и стараешься все саботировать.

Я ощутила какую-то нотку грусти в словах Ричарда, не огорчение, но глубокую, почти безмятежную грусть.

Я почувствовала руку Жан-Клода в моей руке, но он начал ставить свои щиты, отсекать связи между нами. Я думаю, он боялся того, что должно было случиться. Мы стояли в комнате с двумя мужчинами, которые чаще всего были склонны испоганить что-то хорошее в нашей жизни.

— Что ты знаешь о том, что я собираюсь делать, Ульфрик? — спросил Ашер, и в его тоне чувствовалась насмешка. Он очень хорошо умел это делать.

- Это — то, что я сам бы сделал несколько месяцев назад.

- Я — не ты, волчок.

- Я пришел сюда, чтобы сделать лучше, а не хуже, Ашер. Так что я расскажу вам всем одну историю.

- Это долгая история? — спросил Ашер с заметным презрением.

— Немного есть, — сказал Ричард.

— Тогда мы все должны присесть, — Ашер подошел к кровати и лег посреди всех этих черных и красных подушек. Его волосы пролились золотым потоком, обрамляя его как картину. Его изуродованная щека была прижата к одной из подушек, и он снова выглядел тем совершенным созданием, которое помогло Белль Морт почти покорить Европу несколько веков назад. Голубой атлас рубашки переливался на свету, булавка с сапфирами и алмазами у горла засверкала, когда он приглашающе похлопал по постели рядом с собой.

— Давай, Ульфрик, сядь со мной. Я не буду кусаться… пока.

Он улыбнулся Ричарду той самой улыбкой, которую все гетеросексуальные мужчины не хотели бы увидеть на обращенном к ним лице другого мужчины.

Ричард рассмеялся. Я прямо подскочила, а Жан-Клод рядом со мной еще сильнее застыл. Создалось впечатление, что отпусти я его руку, он бы просто исчез. Большинство вампиров не способно на такое на самом деле, но самые старые из них могут застывать так тихо, что вы быстро вспоминаете о том, что это — не живое существо, а нечто иное. Живые человеческие существа ощущаются совсем не так, когда я держу их за руку. Такие моменты, как этот, были напоминанием, почему я могла устоять перед его чарами так долго. Его рука все еще держала мою, но ощущение было, словно держишь манекен.

Я выдернула свою ладонь, и он отпустил меня. Он знал, что я испытываю в такие моменты. К тому же, это был один из способов защитить себя от того, что должно было произойти. Двое мужчин, к которым его тянуло сильнее, чем к кому-либо, опять собирались разорвать наши сердца на части. Блядство.

— Что я сделал, чтобы так рассмешить вас, Ульфрик? — Ашер сейчас не поддразнивал, это ярость заставляла его глаза блестеть.

Ричард направился к постели, снимая на ходу джинсовую куртку, так что, когда он подошел вплотную к кровати, его верхняя часть тела обрисовалась под красной майкой. Он явно не жалел времени на спортзал. Я знала это, поскольку это было одним из немногих мест, в которых я его видела с лета. Если вы можете отжимать маленький автомобиль как он, в нормальном спортзале сложно подобрать подходящую программу. Благодаря вампирской метке Жан-Клода я тоже была сильнее, чем должна была быть, так что Мика, Джейсон и Натаниэль взяли меня в тренажерный зал, который был разработан для таких, как мы.