Колледж Гостиничного Бизнеса - Радаслава Андреева

Глянула под себя, а вернее на то, куда я приземлилась. Что-то розовое и мягкое, похожее на вату, стелилось подо мной, куда я так удачно упала.

— Что это? — поинтересовалась я, взяв в руки розовую массу.

— Это водоросли, которые окрашивают воду озера в розовый цвет, и создают вокруг такой тропический оазис. Они уникальны, в Ламерии это единственное место с такой магией.

— А почему тут никого нет? — мне казалось логичным, что в таком уникальном месте будет находиться много людей. По крайней мере, у нас на Земле так и бывало, стоило открыть очередное чудо света, как туда толпами летели зеваки.

— А кто тут должен быть? — тётушка явно не понимала меня.

— Куча народу, которая хочет получить немного больше магии, чем у них есть, — сформулировала я свою мысль.

— Это озеро не наделяет магией, оно помогает раскрыть существующие способности, — пояснила тётя Лёка. — А такие блоки, как у тебя тут большая редкость. И да, сюда в основном приезжают просто отдохнуть. И это зачастую просто молодёжь, так как добраться сюда более комфортным путём не возможно. Только ножками.

А потом мы купались в озере. Я примерила новый купальник, который оказался закрытым, по земным меркам ужасно скромным и старомодным, но мне понравился. Приятный бирюзовый цвет, с морским пейзажем спереди и юбка, скрывающая мою пятую точку, почти полностью. Плавать юбка не мешала, купальник вообще не ощущался на теле. А крёстная сообщила, что в таком купальнике можно купаться на любом курорте Ламерии и Армерии.

— А в Тартрии, и Синаш? — спросила я, после того, как услышала только о двух мирах.

— В Тартрии женщинам вообще не принято купаться прилюдно, только в закрытых местах, куда нет допуска мужчинам. А Синаш, там с курортами туго. В основном все едут отдыхать сюда. Да, собственно, что я тебе рассказывать буду, у вас там практика будет в конце первого курса, всё своими глазками и увидишь.

Купаться в розовой воде оказалось очень приятно. Температура водоёма была максимально комфортная, вода пресная и какая-то мягкая. Выходить не хотелось.

— Кстати, вода в озере всегда такой температуры, которая требуется именно купающемуся, и даже если тут купается несколько человек, она комфортна для всех, — просвещала меня крёстная. А я смотрела на мир и поражалась. Он неожиданно заиграл новыми красками, в воздухе витало что-то странное, я не нашла никакого другого объяснения и назвала это — волшебством.

— Что? Процесс пошёл? — тётя Лёка заметила мои изменения.

— Видимо, да, — согласилась я с ней.

А потом мы взлетали вверх, достаточно было встать на тот сухой розовый мох, куда я так мягко приземлилась, и подумать о том, что надо подняться на обрыв. Поток воздуха подхватил меня и быстро отправил вверх, правда, тут же опустил вниз. Я недоумённо задрала голову, ведь моя крёстная уже благополучно стояла наверху и смотрела на мои старания.

— Ну, Зарина, немного воображения, надо же не просто взлететь, но оттолкнуться правильно. Представь, что ты прыгаешь немного вперёд.

И я прыгнула, вдруг вспомнив уроки физкультуры, и как мне был ненавистен этот самый прыжок с места. Всю жизнь прыгала его на трояк, еле дотягивая до полутора метров в последнем классе школы, чем всегда вызывала недоумение нашего физрука.

«Арсенина, ну как с такой комплекцией, ты не можешь нормально прыгнуть?» — каждый раз вопрошал Игорь Борисович, и каждый раз рисовал мне тройку в журнал.

А тут моё умение плохо прыгать, как оказалось даже на руку, ибо оттолкнувшись в полную силу, насколько я была способна, я улетела ещё дальше тётушки, до самого дерева, и чуть в него не врезалась. Приземлилась не совсем удачно, умудрившись запутаться в платье и кулём завалиться рядом с тропинкой на мягкий мох.

— Да, приземление надо будет отработать, — почесав пальчиком висок, заметила Леокадия Андреевна.

Дорога обратно оказалась не такой уж и долгой. Я чувствовала себя превосходно, и как-то, совершенно по-новому. Вопросы сыпались как из рога изобилия, но к счастью они не раздражали тётушку и она охотно на всё отвечала.

— А ты мне родственница или нет? — неожиданно вспомнилось мне, пришедшее на ум. Как-то в памяти всплыло, что даже мой папа называл её тётя Лёка.

— Родственница, только очень дальняя, а вернее древняя, — пояснила крёстная, чем повергла меня в шок.

— Что значит древняя?

— Мне очень много лет. Я являюсь твоей дальней пра-пра-пра… В общем родная сестра твоей далёкой прапрабабушки, которой уже давно нет на этом свете.

— Ого! — большего сказать я не нашлась.

— Место, где стоит колледж, очень особенное. Там время останавливается. Мы стареем только когда выходим за его границы. Я делаю это крайне редко и уже третье столетие являюсь директором колледжа.

— И я тоже не расту там? — мне-то хотелось взрослеть.

— Если ты про свой организм, который находится в твоём нынешнем состоянии, то да. Ты не растёшь. А вот на умственный рост это не влияет, опыта ты набираешься, как и положено. Радуйся, у тебя форы целых два года!

Мне показалось, что радость сомнительная, и я решила пока на этом не зацикливаться.

Когда мы дошли до кареты, то кучер уже благополучно выкатил наш транспорт из канавы, и ждал, когда мы вернёмся, чтобы ехать обратно.

— Сейчас мы поедем через деревушку под названием Циния. Там очень мило. Думаю, тебе понравится.

Мне действительно понравилось. Карета сначала катила по какой-то возвышенности, и было видно море, простирающееся на многие километры, насколько хватало глаз. А потом мы въехали в деревушку, которая недаром называлась в честь цветка. Эти самые цинии росли тут повсеместно, все заборы были увиты зеленью, на которых царственно возлежали большие цветки всевозможных расцветок.

— Блин, сфоткаться бы в этой красоте, — немного с сожалением заметила я.

— Это не проблема, — легко ответила тётушка и достала какую-то небольшую коробочку, на вид деревянную. — Вставай вот у той изгороди. Я тебя сейчас сохраню.

Чудно она выразилась: «сохраню».

И сохранила. Коробочка в её руках зажужжала и оттуда вылезла картонка, которая в итоге оказалась тоже деревянной, а на ней была я, в окружении белых цветов и нежно-голубом платье, в котором я очень чудесно выглядела.

— Ещё налюбуешься, — тётя потянула меня обратно в карету, а я попросила показать этот странный фотоаппарат, который по функциям напоминал «полароид», выдававший фотки моментально.

— Это «ликохран», игрушка из Ламерии, у них много всяких техно-магических изобретений, — тётушка протянула мне коробочку, и я её некоторое время разглядывала, так и не поняв, как ей пользоваться. Кнопочек там, никаких не оказалось.

— Зарина, тут всё работает от силы мысли, — вздохнула моя крёстная. — Достаточно просто подумать.