Ведьма Агнета - Евгения Владимировна Потапова

– Ну, я тогда поехала, – ответила я, разуваясь и снимая куртку.

Прошла на кухню, поставила чайник на плиту, стала разбирать пакет с продуктами.

– Я тебе яйца привезла, творог, масло, йогурт домашний, блинчики.

– Не клади ничего на стол. Все грязное, не стерильное, – донесся голос из коридора.

– Я дома все в свои пакеты складывала.

– Творог деревенский, что ли? Неизвестно от какой коровы, какими руками, в какой посуде сделан. И масло на развес? Я такое не ем, забери. Купишь мне все в магазине, на заводе все нормы соблюдают, а тут неизвестно что, – капризно сообщила мама.

– Творог я сама откидывала, он вареный. Масло себе взяла и тебе. Мы его уже ели и нам ничего не было, вкусное, настоящее.

– Ну ладно, оставь, если что, отдам кому-нибудь. Яйца мне не нужны, я еще те не съела, да и мелкие они какие-то.

– Тетка приедет, ей отдашь, что же я катать их буду туда-сюда.

– Блинчики я люблю, но знаешь, мне в прошлый раз соседка приносила, так у меня от них так желудок разболелся. Надеюсь, от твоих болеть не будет. Приготовь мне что-нибудь, а то я всю неделю голодная сидела. Список написала тебе, что мне купить.

– Сама ничего не готовила?

– Ты же знаешь, я терпеть не могу готовить.

Дальше все пошло по привычному сценарию: выслушивание физиологических подробностей жизни мамы, жалобы на то, какие все кругом козлы и как все ее обижают. Два раза сбегала в магазин, потому, что ей такой хлеб не надо. Приготовила на два дня, помыла посуду. Нет, мама не древняя старуха и не инвалид первой группы, ей всего шестьдесят два, и год назад она сломала ногу. После этого отказалась выходить на улицу, потому что ей тяжело ходить.

После сто десятой придирки я взорвалась, ругалась и обещала больше не приходить. На меня обиделись и назвали неблагодарной, сказали, что я вечно ко всему придираюсь. Собралась и ушла, хотя до вечернего автобуса оставалось еще три с половиной часа. Ну, значит, можно съездить в городскую квартиру и забрать еще какие-нибудь свои вещи. Надеюсь, я там не встречу своего благоверного.

Дверь в квартиру моим ключом не открывалась, а только закрывалась, значит, дома кто-то есть. Поковыряла замок и решила, что я не готова к романтическим встречам с пока еще супругом. Развернулась и стала спускаться по лестнице, сзади открылась дверь, из квартиры пахнуло сигаретами и перегаром.

– О, Агнета, а Серега сказал, что выгнал тебя из дома, – услышала я позади себя голос его друга Виталика. – Идем в дом, я сейчас за пивком сбегаю, посидим, как приличные люди. Правда, там у него пожрать нечего, но я яйца куплю, пожарю. Он там спит, от этой своей ушел, а мне скучно. Бухнем с тобой по старой дружбе.

– Ой, знаешь, Виталик, а давай, тащи свои яйца, с пивом пожарим, – и зашла в квартиру.

– Лады, – закадычный дружбан мужа радостно ускакал в направлении магазина.

У меня в запасе где-то десять минут. Прошлась по квартире, кинула в пакет кое-какие вещи, которые в прошлый раз забыла. Зашла в спальню, посмотрела на пьяного мужа, порадовалась тому, как мне повезло. Вышла из квартиры и закрыла ее на ключ, пусть отсыпается, а всякие разные личности пьют в другом месте.

Добралась до остановки и села в подошедший автобус. Через две остановки звонок от Виталика.

– Агнета, открой дверь, я тут стою с шампанским, вином, тортом и яйцами.

– Ой, Виталик, а я передумала и уже уехала. Ты возьми свой продуктовый набор и езжай к Серегиной пассии. Она-то женщина не брезгливая, любит пьяных мужиков собирать, – и отключила телефон.

Вот у меня сегодня денечек-то выдался, расчудесный. Сейчас еще два часа на автовокзале сидеть, лучше я там посижу, чем приключения на свою пятую точку собирать буду.

Мы вас не ждали, а вы приперлись

Автобуса ждать не пришлось. Около вокзала стояли маршрутные такси – газельки, на одной из них заметила знакомое название населенного пункта.

– До Октябрьского идете? – спросила у болтающих рядом водителей.

– Дорогая, золотая, только тебя ждем, садись, поехали, одно место твое осталось, рядом со мной таким красивым, – заговорил с характерным акцентом мужчина колоритной внешности.

Он открыл мне дверь, вытащил с переднего сидения студента и любезно подсадил меня в машину. Я оказалась посередине, рядом уселся тот самый парень, которого бесцеремонно вытащил кавказец. Водитель запрыгнул в газель, попросил народ передавать деньги за проезд. Как только у него сошелся дебет с кредитом, мы тронулись. Словоохотливый водитель все о чем-то болтал, я ему что-то вяло отвечала.

Два раза звонил Виталик. Первый раз я звонок отбила, а второй раз взяла трубку, чтобы немного приостановить словесное недержание гражданина за рулем.

– Агнета, ты что, обиделась? Я не хотел обидеть. Ты баба хорошая, я всегда Сереге завидовал, что у него такая жена замечательная. Приезжай ко мне, я уже домой еду. Посидим, поговорим, а там как сложится. Если хочешь, я к тебе приеду. Мне Серега сказал, что ты в какую-то деревню уехала, по-любому для мужика работа найдется. Только я сегодня не на коне.

– Виталя, я домой уже еду. Давай завтра созвонимся и поговорим, когда ты трезвый будешь.

– Отлично, тогда я сегодня больше не пью. До завтра.

Абонент отключился. Ну вот, еще мне женихов не хватало для полного счастья.

– Муж звонил? – поинтересовался водитель.

– Ага, – ответила я блеклым голосом.

– Это хорошо, что у тебя муж есть, а то бы я к тебе приставать начал, а ты бы не смогла мне отказать, я же красивый. Пришлось бы мне жене изменять, а я не люб-лю ей изменять.

Его болтовня начала меня забавлять.

– У меня жена красивая. Я вообще люблю все красивое, вот специально место около себя оставляю для красивых женщин. На работе женщина красивая рядом сидит, домой придешь, там жена красивый сидит. Не жизнь, а песня. Вай-вай-вай, – он что-то запел на своем языке и засмеялся.

И я посмеялась вместе с ним, потом он болтал про детей красивых, про жизнь хорошую. Сказал, чтобы я в следующий раз обязательно к нему в «Газель» садилась. Не дал он мне думы грустные думать.

Быстро доехали. К дому подхожу, а там внедорожник стоит большой, дорогой «Мерс». В калитку моего дома ломится дама, такая же необъятная, как ее авто. Стучит кулаком и орет матом, притом не благим, а отборным. Мадам одета дорого, золота на ней, как на новогодней елке.

– Открывай, мать твою, я знаю, что ты дома, всех вас за ногу.

– Женщина, вы к кому? Ошиблись, наверно, тут такие не живут, о которых вы кричите.

– А не твое собачье дело, к кому я пришла, – и дальше кулачищем молотит по моей калитке.

– Это мой дом, отойдите от калитки, – попросила я даму вежливо.

– Мне сказали, тут бабка живет, которая алкашей лечит. Ты на бабку не похожа, – смерила она меня взглядом.

– Умерла бабушка.

– Да мне до одного места, кто там из вас издох. Забирай вот, – и выволокла с заднего сидения мужичка пьяненького. Подперла им мой забор и, несмотря на свои габариты, шустро прыгнула за руль. Обдала меня выхлопными газами и рванула в сторону трассы.

Вот те здрасьте, вы нас не ждали, а мы приперлись. И на какой ляд мне вот это чудо-чудное расчудесное. Я от своего сбежала, чтобы чужих собирать? Мужичок тем временем постепенно сползал по забору вниз. Схватила его за грудки и резким рывком на лавку рядом с калиткой посадила. Дядя хоть и неказистый, маленький да плюгавенький, но одет прилично и одежка на нем Армани да Версаче, да ботинки не натуральная резина, а кожа.

Калитку открыла да домой пошла, подкидыша на улице оставила. Пьяных не люблю и боюсь ужасно – кто их знает, что у них на уме. В свое время досталось мне от пьяных граждан, это я чуть-чуть пригубила, а кто-то всю жизнь хлебает