Офсайд 2 - Алекс Джиллиан

– Нет, – отрезал я, качнув головой. Исподлобья посмотрел на доктора. – Лекси – моя проблема.

– Я понимаю, чего ты боишься. Ты можешь сколько угодно быть уверенным в том, что твоего образования хватит, чтобы помочь ей своими силами. Но на самом деле, каждый новый день для нее может закончиться плачевно. Ты не можешь быть рядом каждую минуту, Джейсон. У меня в практике были единичные случаи самоубийств клиенток, которые находились в подобных ситуациях.

– Лекси этого не сделает! – Упрямо поджал губы. Последние дни, после того случая на кухне, между нами установилось подобие мира и взаимопонимания. Я ни разу не ударил ее за это время, ни одного нового синяка на моей малышке. Я горжусь собой. – У нас все хорошо.

– Это временно, Джейсон.

– Я справлюсь, док.

– Если я помогу твоей подруге, ты не обязательно потеряешь ее. Мы можем работать вместе над вашими отношениями.

– Я сказал – нет! – по слогам проговариваю я. И, судя по выражению разочарования на лице доктора, он меня понял.

«Есть три базовых переживания, способных изменить наш эгоцентризм, это возможно: через страдание, через признание власти, чья сила превышает влияние нашей воли на нашу жизнь, и через проявление заботы не о себе, а ком-то другом."

Джон Сэнфорд

Лекси

Это случится завтра. Не могу поверить, и я просто в ужасе. На самом деле, я в шаге от того, чтобы передумать. Меня трясет от противоречивых эмоций. Бросает то в жар, то в холод. Сама себя не контролирую. Мысли путаются, руки леденеют, сердце тарабанит так, что вся грудная клетка болит. Должна ли я радоваться? Считать минуты? Я не знаю. Ничего не понимаю. Хочу остаться в этом дне. Навсегда.

Прошло восемь дней после моей встречи с Майклом. От него не было никаких вестей. Послезавтра Джейсон увез бы меня в Германию, и мое освобождение отложилось бы еще на месяц, может, дольше. Я уже смирилась с тем, что Мик или передумал, или не нашел деньги, но сегодня мне позвонила Марина. Она сказала, что мой друг принес для меня сумку с вещами, и спросила, когда я могу ее забрать.

Сегодня, прямо сейчас я могу поехать и забрать ключ к своей свободе. Избавиться от Джейсона раз и навсегда. Я несколько раз вскакиваю, подхожу к двери, берусь за ручку, чтобы открыть, но не могу… Не могу, черт бы его побрал. Сползаю на пол, обхватывая себя руками, кусая губы в кровь. И мое сердце разрывается. Это не фантомные боли, они реальные, настоящие. Я мечусь по квартире, как раненое животное, не находя выхода, не чувствуя освобождения от яростной агонии, в которой пребывает мое тело и душа.

– Что ты сделал со мной? – спрашиваю я пустоту, когда очередная попытка открыть дверь закачивается неудачей. Я катаюсь по полу и рычу, как животное. Я не могу собрать себя заново. Мне нужно время…

Завтра. Это случится завтра.

Джейсон

Визит к Джонатану меня разозлил. Он снова настойчиво пытался заставить меня привести к нему Лекси. Если Джон такой хороший доктор и целитель душ, то должен понимать, что я никогда этого не сделаю. Пару дней назад я все-таки последовал другому его совету и позвонил отцу, чтобы попробовать поговорить о том, что могло вызвать амнезию. Но Пол не сказал ничего нового. Слово в слово повторил старую версию. Тогда я поехал к бабушке. Виви не ожидала моего визита, и, тем более, расспросов о прошлом. Я пытался быть убедительным, показать ей, как мне важна правда. Виви сопротивлялась, повторяя версию отца, но я видел в выражении ее глаз страх и сожаление. Черт, они действительно врут мне. Было что-то еще. Что-то ужасное. Виви не умела так искусно лгать, как отец.

– Я принял решение и согласился на гипноз, – предпринимаю последнюю попытку. Вижу, как ухоженное, до сих пор красивое лицо Виви бледнеет. Она картинно взмахивает своими тонкими кистями и опускается на диван, заваленный подушками разного цвета.

– Ты не должен этого делать, Джейсон, – произносит она строгим тоном, которого я за ней не замечал. – Будет только хуже.

– Ты многого обо мне не знаешь, бабушка, – произношу, предварительно прочистив горло. – Ничего лучшего я не вижу. Я совершаю плохие поступки по отношению к тем, кого люблю. Я хочу, чтобы это прекратилось.

– Правда ничего не изменит, Джейсон. Если ты не помнишь, то так и нужно. – Виви дотрагивается до виска указательным пальцем. – Мозг понимает больше, чем ты.

– Неужели? – огрызаюсь я. – Что случилось, Виви? Отец бил меня? Может быть, и маму? Поэтому она покончила с собой?

– Пол – не самый лучший человек на свете, но он мой сын, и я люблю его. И тебя. Именно поэтому я не скажу правду. Вы оба будете страдать. Не ройся в прошлом, Джейсон. Послушай старуху, которая прожила жизнь, и не думай плохо об отце. Он никогда не поднимал руку ни на тебя, ни на Селену. Твоя мать была не совсем здорова психически. Она родила троих сыновей друг за другом, а ей было за сорок. Селена просто не справилась. Пол не виноват.

– Ну, она же не сама себе детей делала, – раздраженно замечаю я, ощущая некоторое облегчение от того, что отец не виноват в смерти матери и никогда не бил меня.

– Это было ее желанием. Она очень любила тебя Джейсон. Ты был первенцем, долгожданным подарком судьбы.

– Так почему такой любимый всеми ребенок теряет память? Должна быть причина, – яростно произношу я, меряя шагами комнату.

– Не думай об этом, Джейсон. Просто забудь.

Я смотрю на упрямо поджатые губы Виви, понимая, что ничего от нее не добьюсь. Если только не скажу правду о себе. О зеркальной комнате и девушках для битья. Но я не могу. Только не бабушке. Она уйдет в другой мир, не зная, что ее внук – садист и извращенец. Черт. Это просто тупик.

И вот сегодня я сказал Джонатану, что согласен на гипноз. Пора, наконец, найти причину моей амнезии. Приняв решение, я не почувствовал облегчения. Напротив. Меня не покидают тревога и предчувствие краха. Неизвестность пугает меня до чертиков. Меня, привыкшего контролировать свою жизнь.

***

– Что-то случилось? – спрашивает Лекси.

Я сижу на диване, опустив голову на согнутые в локтях руки, отстранено глядя перед собой. Я не слышал, как она подошла. Вообще, не знал, что она дома. Днем Лекси часто где-то гуляет. Точнее, я всегда знаю, где, ведь при ней постоянно находится Джек. Мне кажется, что он влюбился в нее. Давно собираюсь его уволить. И руки никак не доходят.

Я поднимаю голову и смотрю на нее. Она бледная, какая-то замученная. На ней тонкий, просвечивающий трусики, сарафанчик на бретельках. Ее синяки почти зажили, остались только желтые пятна кое-где. Я вел себя идеально последнюю неделю. Но Лекси все равно выглядит несчастной.

– Все нормально. Просто устал, – произношу я, протягиваю руку, чтобы привлечь ее к себе. Усаживаю рядом и кладу голову на ее колени. – Скажи мне что-то хорошее, детка.