Колдовство глаз - Джина Айкин

– Что случилось, детка? – с беспокойством спросила она, удивленная таким проявлением нежности.

Мэтт ухмыльнулся и вновь расцеловал мать.

– Ровным счетом ничего. А где папа?

– Где ж ему быть… – буркнула та, забирая удочери миску с фасолью. – На заднем дворе, дрессирует Хуча.

Хучем звался шестилетний английский бульдог. Каждое воскресенье мистер Макгриди удалялся с псом на задний двор и пытался приучить его к исполнению команд. И в течение всех прожитых собакой лет она с неизменным упорством игнорировала эти попытки.

Мэтт вышел на заднее крыльцо и увидел на травке отца, который в эту минуту тыкал в нос бульдога резиновую утку, добиваясь, чтобы тот обнюхал ее. Затем мистер Макгриди бросил игрушку в кусты.

– Апорт!

Хуч сначала сел, затем растянулся на брюхе, положил морду на передние лапы и сладко зевнул.

– Ну и лентяй же ты, парень! – воскликнул мистер Макгриди, ласково трепля пса по холке.

Мэтт спустился по ступенькам и подошел к отцу и его любимцу.

– Сынок! – обрадовался мистер Макгриди. Мэтт поцеловал его сначала в правую щеку, затем в левую. Отец похлопал его по спине.

– Продолжаешь обучать Хуча? – улыбнулся Мэтт.

– Пойдем-ка присядем, – кивнул мистер Макгриди на садовую скамейку. – Более ленивого пса я не встречал. Толку от него никакого, зато ест за двоих.

Хуч приковылял к лавке и тяжело поставил передние лапы на колено Мэтта. Тот потрепал его по голове.

Мэтту было прекрасно известно, что оба – отец и Хуч – души друг в друге не чают. А ворчит папа для порядка. Лора всерьез опасалась, что если с Хучсм что-то случится, отец не переживет. Когда она заговорила об этом с Мэт-том, тот сказал, что если собака и впрямь по какой-то причине отправится в мир иной, нужно поскорее взять щенка. Это поможет отцу пережить утрату.

На крыльцо выглянула миссис Макгриди.

– Эй, мальчики, не устраивайтесь там надолго. Обед будет готов через пять минут.

– Ладно, сейчас придем, – махнул ей супруг рукой.

Мэтт откинулся на спинку скамейки и с удовольствием подставил лицо под солнечные лучи.

– Знаешь, наверное, я отойду отдел, – неожиданно произнес мистер Макгриди. – Продам аптеку и буду целыми днями греться на солнышке и гулять с Хучем.

Мэтт взглянул на него. Кому, как не ему, было знать, что в этой аптеке сосредоточена вся жизнь отца.

– В самом деле? – произнес Мэтт, не зная, что еще тут можно сказать.

Мистер Макгриди усмехнулся.

– Твой кузен Джон заглянул ко мне на этой неделе и предложил продать ему мой бизнес.

– И что ты ответил? – Отец фыркнул.

– Послал его ко всем чертям.

Мэтт рассмеялся, представив себе физиономию выскочки Джонни.

– Но потом я задумался, – продолжил мистер Макгриди.

Сын внимательно посмотрел на него.

Отец выглядел уже не так бодро, как прежде. И заметно поседел. Морщинки на его лице углубились. И еще Мэтту показалось, что отец сделался даже немного ниже ростом. Может, лишь показалось, но, скорее всего, так действительно и было.

– Думаю, мы с твоей мамой вернемся в деревню, в родные места, – медленно произнес мистер Макгриди.

Мэтт едва не свалился со скамейки.

Родители и так почти каждый год ездили погостить в небольшую деревню, расположенную на берегу речки Туид, где жил Дуг – родной брат мистера Макгриди и отец Джона. Несмотря на все это, Мэтт никогда прежде не слышал разговоров об окончательном возвращении в родные края.

Неожиданно отец усмехнулся.

– Надо сделать это пораньше, пока мы с Айрин еще в силе и можем наслаждаться жизнью. – Он машинально помассировал правый локоть, который у него побаливал. – Дуг пишет, что старая миссис Пристли умерла и наследники продают се дом. Помнишь, какой чудесный у нее коттедж? Мне всегда хотелось жить в таком. И место хорошее, сад, река рядом. Думаю, там мы и поселимся.

Его сын неуверенно кашлянул.

– А мама? Что она думает обо всем этом? – Отец пожал плечами.

– Не знаю. Я пока ничего ей не говорил. Но она тоже скучает по тем местам. Мы ведь до сих пор живем, как деревенские. И даже редко бываем в центре города. – Мистер Макгриди поморщился. – Весь этот шум, суета… То ли дело в деревне!

Мэтт наклонился, положив локти на колени, и некоторое время сидел так, перепаривая новость. Ему показалось странным, что отец заговорил о переезде именно сейчас, когда вето, Мэтта, жизни произошли некоторые перемены. Конечно, это просто совпадение, но оно кажется весьма символичным.

– Разве вам здесь плохо? – неуверенно спросил он. – Тоже почти деревня.

– Вот именно, почти. Здесь все не то, даже воздух.

– Представляю, что бы ты сказал, если бы пожил в моей квартире! – хмыкнул Мэтт.

Отец добродушно рассмеялся.

– Мэтт! – донесся с крыльца голос матери. Сын повернулся к ней и увидел, что она чем-то озадачена. – К тебе пришли.

Он удивленно вскинул брови. Пришли? Кто бы это мог быть?..

Мэтт начал подниматься, когда неизвестный визитер показался за спиной матери.

– Привет, – сказала Синти, и он чуть не шлепнулся обратно на скамейку.

Мысль отправиться вслед за Мэттом посетила ее утром. Накануне он предупредил об этой поездке, а раздобыть адрес его родителей не составило большого труда. Достаточно было заглянуть в телефонный справочник.

И вот теперь, стоя под пронизывающими взглядами трех членов почтенного семейства Макгриди и преодолевая желание поправить на себе кудрявый парик цвета красного дерева, Синти подумала, что, может, это была и не такая уж хорошая идея. Ей вдруг стало как-то неуютно в тесной и чересчур короткой мини-юбке из тонкой кожи, выделанной под змеиную, и пестреющем яркими надписями топе без рукавов. Все это показалось ей сейчас чересчур экстравагантным.

Все-таки Синти не удержалась и нервно поправила челку рукой с красующимся на запястье браслетом в виде нанизанных на кожаный шнур крупных деревянных бус.

Наверное, следовало одеться поскромней, пронеслось в ее голове. В стиле эдакой соседской девчонки: скромный каштановый паричок и платье ниже колен в цветочек.

Она прокашлялась, слегка растерявшись. Ей даже пришлось напомнить себе, что она для того и явилась сюда, чтобы устроить небольшой фурор и слегка отомстить Мэтту за давешний приказной тон.

Разумеется, Синти прекрасно понимала, что тот никогда не пригласил бы к родителям такую развязную девицу, которую она сейчас изображала. Странно другое: очутившись здесь и увидев нормальную семью, она неожиданно пожалела, что не выглядит более естественно. Поглубже вдохнув для храбрости, она произнесла, следуя избранной ранее линии: