Убийство на острове Фёр - Анна Йоханнсен

Выйдя из полицейского участка, они увидели, как к набережной подходит паром. Машины, на которых приехали участники поисковой группы, стояли на пирсе, ожидая погрузки и возвращения на материк.

Нина Гроте открыла дверь почти сразу. Лена представила Йохана и спросила, где Иоганна.

— На кухне.

— Как она?

— Не очень. Винит себя в случившемся. Но она осознает происходящее, если вы об этом.

Иоганна сидела за столом и даже не пошевелилась, когда они вошли на кухню.

— Добрый день, госпожа Логенер. Это мой напарник, комиссар Грасман.

Иоганна подняла взгляд, и на ее лице появилась слабая улыбка.

— Добрый день.

Поколебавшись, Йохан моргнул и протянул ей руку:

— Здравствуйте. Меня зовут Йохан Грасман.

— Здравствуйте, — тихо отозвалась Иоганна, отвечая на рукопожатие.

Лена откашлялась.

— Мы можем присесть?

Иоганна молча кивнула.

— Хотите чего-нибудь выпить? — поинтересовалась Нина Гроте, все это время стоявшая в дверях.

— Нет, спасибо, — ответила Лена и добавила: — Мы хотели бы поговорить с госпожой Логенер наедине.

— Да, конечно, — покраснев, отозвалась Нина. — Иоганна, я буду в соседней комнате.

Иоганна, похоже, ее не услышала. Она казалась совершенно равнодушной ко всему происходящему.

— Вы можете ответить на несколько вопросов? — спросила Лена, когда они с Йоханом сели за стол, и, дождавшись, пока Иоганна кивнет, продолжила: — Во время нашего первого разговора вы сказали, ваша сестра не ладит с родителями.

— Говорят, что Мария… — Иоганна запнулась. — Что она… перерезала себе вены.

— Да. Когда мы нашли ее на пляже, у нее были перерезаны вены.

— Неужели она и правда…

— Следствие только началось. Пока нельзя сказать, что именно произошло. Поэтому нам нужно понять, какой была ваша сестра. Ее классный руководитель сказал, что она левшой. Это так?

— Да.

— Не амбидекстром?

— Нет, она плохо владеет правой рукой.

— Вы знаете Ларса Вайсдорна, классного руководителя Марии?

— Да, он начал работать в школе, когда я была в выпускном классе. У меня Вайсдорн уроков не вел, но Мария иногда рассказывала о нем. Она считала его очень приятным человеком… — Иоганна запнулась. — Но это ничего не значит. Мария, она… она не видит зла и всех вокруг считает хорошими. Она принимает людей со всеми их недостатками.

— Мария когда-нибудь рассказывала о Еве Брааш, своей учительнице по религиозному воспитанию?

— По религиозному воспитанию? — переспросила Иоганна. — Да. Мария ходила к ней в театральный кружок. Ей там очень нравилось, она была в восторге от этой Брааш. Но потом… Я даже не знаю, осталась ли она в кружке. В последнее время Мария перестала об этом рассказывать. И я никогда не встречала Еву Брааш лично. Думаю, она в школе совсем недавно.

— Они с госпожой Брааш были близки?

— Не знаю. Мария со всеми ладила. Судя по ее рассказам, она очень любила эту учительницу. Почему вы спрашиваете?

— Мы только приступили к расследованию. Любая мелочь может оказаться важной, поэтому мы спрашиваем о самых разных вещах.

Иоганна пожала плечами.

— Как скажете…

Лена решила задать более сложные вопросы, пока Иоганна не устала беседы.

— У вашей сестры были недопонимания с родителями?

— Недопонимания — это еще мягко сказано, — отозвалась Иоганна, опустив взгляд на руки. Она говорила тихо, но твердо.

— Ваши родители придерживаются очень традиционных представлений…

— Называйте вещи своими именами, — перебила Иоганна, подняв голову. — Они — самые настоящие фанатики. Убийцы. Смерть Марии на их совести.

Лена не стала комментировать ее высказывание и вместо этого спросила:

— Ваша сестра была религиозной?

— То, что творят мои родители, не имеет ничего общего с религией! — выпалила Иоганна. — Мария верила в Бога, если вы об этом. Наверное, в ее возрасте еще нужно во что-то верить.

— Но она не разделяла религиозные убеждения ваших родителей?

— Конечно, не разделяла! Вообще не понимаю, как можно верить во всю эту чушь, — с пылом заговорила Иоганна. Ее глаза перестали быть тусклыми и пустыми, в них появилась искра, а на лице теперь отражалась гамма чувств.

— Значит, она отказывалась принимать участие в церковных делах?

— Как вы себе это представляете? Думаете, отец спустил бы это ей с рук? Хватит с них одной дочери-отступницы. Мария должна была быть идеальной.

— Ваш отец применял силу?

— Когда мы были маленькими — да. Непослушание нужно пресекать в зародыше. Отец бил нас по рукам и ягодицам. Потом в дело пошли слова. Не поймите неправильно: отец никогда не вступал с нами в дискуссию. По его мнению, нужно делать так, как написано в Библии. Мол, эти правила актуальны во все времена. Если их нарушить, то попадешь в ад. Дьявол повсюду. Отец даже думает, что дьявол вселился в меня. — Иоганна поморщилась и громко вздохнула. — Дьявол! Нет, вы только представьте! Я давно должна была выйти замуж за какого-нибудь благочестивого прихожанина Свободной церкви, родить детей и… Какой же это отстой!

— А как Мария относилась к церкви?

— Знаете, она оказалась умнее меня. Мне так и не удалось обмануть родителей. Не то чтобы Мария была лицемеркой… просто она не стала вступать с родителями в открытое противостояние. Но она тоже хотела отсюда сбежать. Мы планировали, что она переедет ко мне после того, как ей исполнится шестнадцать. Оставалось продержаться чуть больше года, и… — Иоганна замолчала и вытерла выступившие на глаза слезы. — Если бы я забрала Марию сейчас, ее бы вернули домой. Я встречалась с юристом. По его словам, дети считаются собственностью родителей. Собственностью! Можно подумать, они животные…

— Последние две-три недели Мария вела себя как обычно? Полагаю, в это время вы были в Киле?

— Да. Я очень редко приезжаю на Фёр. Но мы с Марией разговаривали почти каждый день.

— Вы не заметили в ней каких-либо перемен?

— Перемен? О чем вы? Что случилось три недели назад? — Иоганна провела рукой по волосам и тихо застонала. — Не могу поверить, что Мария совершила самоубийство! Я бы заметила, что с ней что-то не так. Нельзя просто взять и ни с того, ни с сего решить: «А покончу-ка я сегодня с собой»! — Иоганна резко замолчала и уставилась на свои руки. Потом вздрогнула и посмотрела на Лену. — Почему вы проводите расследование? Вы ведь тоже не верите, что Мария покончила с собой?

— Мы пока точно не знаем, что произошло, — откашлявшись, сказал Йохан. На протяжении всего разговора он вел себя даже более сдержанно, чем обычно. Лена заметила, что он все это время пристально наблюдал за Иоганной.

— Что это значит? Марию убили?

— Мы скоро это выясним, — заверил Йохан.

Иоганна в ужасе уставилась на него.

— Но кто мог ее убить?

— Если вашу сестру убили, то мы найдем преступника. Не сомневайтесь.