Агония страха - Михаил Март

– Отчаяние. То, что он не удрал из Крыма, объяснить трудно. Что-то его здесь держит. То, что он пытается разобраться в деле, понятно. Он засвечен, и ему нужны какие-то зацепки для оправданий. У него нет выбора, если только не смыться.

– Очень проблематично, – Маша выпила рюмку кальвадоса и добавила: – Город блокирован. А теперь, после гибели генерала, можно ждать чего угодно.

– Береги Седьмого, Мария Семеновна. Его еще рано сдавать. Он нам пригодится. Пусть кувыркается.

– Что значит «береги»?

– Мужик он видный, одинокий, находится в стрессовом состоянии. Женщин любит. Красивая, умная подруга ему бы не помешала. Да и квартира на Гоголя у тебя теперь свободна. Генерал больше туда не придет за твоими ласками. А нам неплохо бы знать заранее о планах Седьмого. Он должен находиться на виду, как на ладони. Нельзя же твоим холопам день и ночь сидеть у него на хвосте. Куда интересней знать, что творится в его голове. Пусть побудет на скамье запасных, а когда придет время, мы включим его в игру.

– И он примет весь удар на себя.

– Хорошая мысль.

– Только бы он меня не обчистил до нитки.

– Я думаю, он джентльмен. У высококлассных воров сильно развито честолюбие. Они гордые, независимые и очень самолюбивые. Но мы еще не закончили прежний разговор. Итак, парень принялся распутывать клубок в одиночку. Ты перечислила все его похождения и вскользь упомянула, что он заезжал к какой-то женщине на улицу Кирова. Зачем? Значит, она как-то связана с ночным происшествием. Если это звено одной цепи, то мы его не можем упустить из поля зрения.

Маша вздохнула и напрягла память.

И все же Журавлев опасался, что Вера из-за отчаяния пойдет в милицию и заявит о пропаже своих подружек. Но это полбеды. Она знала имена мужчин, с которыми подружки уехали, а также многое запомнила из того, что он успел ей наболтать по пьянке в ресторане. После ее визита в местную жандармерию его вычислят без труда. Подложных документов у него не имелось, а если он и достал бы паспорт по случаю, то подделкой вору заниматься не приходилось. Здесь не Москва, там все проще, а где он в Крыму найдет хорошего, а главное – молчаливого кустаря? Выхода нет, придется пользоваться только собственными документами.

Вадим пошел к Вере рано утром перед пляжем и хотел удостовериться, что она действительно собирается уезжать завтра в Минск. Дверь квартиры оказалась незапертой, значит, она дома. Он не стал звонить, а решил сделать ей сюрприз – на этот раз принес охапку свежих роз. Веры в квартире не было, точнее сказать, он не сразу ее нашел, а когда нашел, то пожалел, что черт дернул его прийти. Вера лежала в кровати обнаженной с пулей в голове. Вся подушка была залита кровью, рядом валялась гильза от «ТТ».

Журавлев тут же ушел. Он только молил Бога, чтобы вновь не наткнуться на хозяйку и на целый хоровод свидетелей. На этот раз ему удалось улизнуть незамеченным. Цветы пришлось выбросить в урну. Он шел к морю, обливаясь потом. До своего пляжа слишком далеко, и Вадим свернул на городской. Тут больше народу и вода не столь чистая, но он уже не мог выносить удушья, подступавшего к горлу. Он сбросил с себя вещи прямо на гальку, с разбега бросился в накатившую волну и долго плавал, чтобы прийти в себя и восстановить равновесие. Голова уже ничего не соображала, и он решил сегодня напиться до чертиков и дать мозгам передышку. Только бы не вляпаться в новую историю.

Выйдя на берег, он подошел к своей одежде и заметил появившихся соседей. Две очаровательные куколки лет по двадцать с хвостиком устроились на полотенцах в метре от его барахлишка. Они оживленно болтали и поглощали черешню. То, что он их уже видел, сомнений не оставалось, но где? Впрочем, какое это имело значение, когда голова и прокисшие в ней мозги объявили протест и отказывались работать. И, тем не менее, он их вспомнил, когда его взгляд упал на фотоаппарат «Nikon».

– Мир тесен. А я-то думал, что на курорте легко затеряться.

Девушки оглянулись.

– Затеряться? – Спросила блондинка. – От кого? Мне кажется, мы с вами не встречались.

– Разумеется, если забыть о том, что моя физиономия запечатлена на одной из ваших пленок, а в следующем кадре я постарался зафиксировать вас двоих на фоне облысевшей пальмы.

Девушки засмеялись.

– Я вас вспомнила! – сказала рыженькая с короткой стрижкой. – Вы выходили из парикмахерской, и мы вас напугали вспышкой. Смешно получилось.

– Меня зовут Дик. Наивный мечтатель из Москвы.

– Меня зовут Маргарита, – сказала блондинка, – а подругу Лолита, и мы тоже из Москвы. Правда, мы уже давно не наивные и предпочитаем реальность мечтам.

– Не хотите вечером отметить встречу где-нибудь в уютном ресторанчике с шампанским?

– Заманчивое предложение, но сегодня вечером мы идем встречать подругу на автовокзал. У нее отпуск задержался на неделю.

– Приходите завтра в «Актер». Знаете где? Там вода чище и людей меньше. Я вас проведу.

– Спасибо, но мы консервативны и привыкли к своему месту. Конечно, не так уютно, но привычка есть привычка. Так что когда у вас возникнет идея пригласить нас на шампанское в следующий раз, то приходите сюда.

– Заметано. Я парень настырный и от своих предложений не отказываюсь. Тогда до встречи.

Он оделся и ушел.

Начал Вадим с пива, пара кружечек холодненького ему не повредила. Потом он сел на троллейбус и начал кататься по городу. Автовокзал, экскурсионное бюро, центральные железнодорожные кассы и прочие лазейки, вплоть до прогулочных катеров.

Результаты инспекционной поездки позволили ему сделать один-единственный вывод – город блокирован. Лазеек не осталось. Либо вплавь до Турции, либо пешком через горный хребет к равнине, а там через Перекоп на большую землю. Шутки шутками, а положение его обострялось, и время работало против него.

Когда он вернулся домой, его выводы подтвердились. Хозяин, у которого он снимал квартиру, встретил Вадима с кислой физиономией.

– Тебе бы на море сходить искупаться, позагорать, а то ты белее смерти ходишь, – сказал Вадим.

– Тут шухер по городу наводят, и до нас очередь дошла. Участковый приходил и еще пара ментов. Мол, кто здесь живет, когда приехал. Ну сам понимаешь. Я сказал, что ко мне брат приехал. Они попросили открыть твою комнату. А что я мог сделать? Иначе заподозрят черт знает в чем. Ну я открыл. Они осмотрелись. А твой паспорт на столике лежал. Участковый его проверил и сунул в карман. Покосился на меня и так ехидно спросил: «Брат, говоришь? Ну так его следует зарегистрировать. Пусть он завтра во второй половине дня зайдет ко мне. Я сам верну ему паспорт».

– Все понятно. Ладно, приятель, ты тут, конечно, ни при чем, но знакомиться к участковому я не пойду.

Журавлев собрал свою сумку и отправился в камеру хранения. Теперь он, ко всему прочему, остался без жилья и без документов.