Королева войны - Феликс В. Крес

Тысячница легиона, командовавшая здешним гарнизоном, действительно была важной особой.

Облачившись в мундир, она снова встала у окна. Достав из-под лежавшего на столе хлама пояс с мечом, она ловко и привычно застегнула его на бедрах, пользуясь только правой рукой и одновременно ковыряясь пальцем левой в зубах.

— Я тут сдохну, — снова пробормотала она.

Большая, словно крепость, громбелардская башня, в которой размещалась комендатура, возвышалась над ближайшими домами. Прекрасно была видна малолюдная в это время улица, шедшая вдоль стен гарнизона. Комендант Акалии, похоже, чего-то ждала. Чего-то или, скорее, кого-то. Так смотрит в окно человек, который ожидает гостей.

И в самом деле.

Отряд пеших лучников, насчитывающий тридцать одного человека, маршировавший по улицам города со стороны Армектанских ворот, вызвал немалое оживление — эти люди не принадлежали к гарнизону округа. Они были одеты в коричневые штаны и серо-голубые мундиры поверх кольчуг. Несмотря на то что приближавшийся вечер прогнал с улиц торговцев и покупателей, все еще встречались многочисленные прохожие. В городе, где столь много было приезжих со всех сторон света, очень быстро нашелся некто, опознавший принадлежность лучников, — в Акалию заглянул клин элитарной Армектанской гвардии. Лишь размещавшиеся в Кирлане личные отряды императора стояли выше в военной иерархии.

Весть о прибытии столь знаменитого войска разнеслась молниеносно — в конце концов, именно распространять интригующие слухи горожане умели лучше всего. Гвардейцы шли не быстро, тем не менее нельзя было сказать, что они волочили ноги; оставалось загадкой, каким образом благородным акалийцам хватило времени, чтобы собраться у них на пути. Впереди бежала толпа разновозрастных ребятишек, вопя что было силы: «Гвардия! Гвардия!» Многочисленные головы появлялись в окнах. Целые семьи выходили на порог, чтобы взглянуть на столь славное войско. Эти солдаты когда-то несли службу на северной границе Армекта, сражаясь с чудовищами, о которых ходили леденящие кровь рассказы. Лучшие из лучших, одни герои — ибо в гвардию попадал не каждый из тех, кто отслужил на севере. Только те, кто особо отличился. Самые смелые и самые отважные.

Ожидавшая у окна тысячница сперва увидела детвору и услышала пронзительные вопли. Потом вдоль стен домов начали выстраиваться люди — сперва немного, но постепенно ряды густели. Пронесся стремительный кошачий силуэт — один, потом второй, еще несколько появилось на крышах. Ну, если даже коты заинтересовались, значит, действительно было на что посмотреть; четвероногих разумных ничто и никогда особо не волновало. Комендант Акалии хорошо знала котов, когда-то немало их служило под ее началом.

Наконец появились солдаты. Они шагали не спеша, с безразличным видом, почти мимоходом равняя шаг и строй. Возглавлявший отряд верхом командир, в сопровождении гонца на прекрасном коне, явно покачивался в седле. Может, дремал?..

— Ветераны, — язвительно буркнула тысячница. — Ах, элита…

Она улыбнулась, и лицо ее стало странно некрасивым. Однако как в голосе, так и в выражении лица было нечто большее, чем просто ирония. Снисходительная благосклонность?

— Элита! — снова фыркнула она, пожимая плечами.

Она имела на это право. Двадцать пять лет назад она выиграла на севере небольшую войну. Не в одиночку, естественно… Но приложила к тому немало усилий.

— Часовой! — крикнула она, не поворачивая головы.

В дверях тотчас же появился солдат.

— Да, госпожа?

— К дежурному офицеру и назад ко мне. Мигом. Я хочу знать, готовы ли квартиры. Наши гости с минуты на минуту будут здесь. Меня найдешь в зале для совещаний.

— Есть, госпожа.

Солдат побежал исполнять приказ. Комендант Акалии еще раз выглянула в окно, после чего покинула свою захламленную комнату и спустилась вниз по узкой каменной лестнице, ведшей вдоль стен башни. В ее намерения вовсе не входило торчать у ворот гарнизона, ожидая каких-то лучников. Но ей нужно было поговорить с командиром этих людей. Короткое письмо, которое она получила несколько дней назад, мало что объясняло. «Предоставь этим солдатам, ваше благородие, всю возможную помощь. Они исполняют трудную миссию», — говорилось в нем. Документ был подписан… императрицей. На нем не стояла подпись кого-либо из имперских чиновников. Личная подпись и печать ее высочества… Это означало очень и очень многое. Коменданту Акалии давали понять несколько вещей. Во-первых — что дело серьезное. Во-вторых — что оно носит скорее политический, чем военный характер; первая женщина империи столь же неофициально, сколь почти открыто контролировала все действия Имперского трибунала. Все это пахло какой-то отвратительной интригой. Но какое к тому имело отношение войско? Кому требовалось дать в лоб?

В зале для совещаний, где обычно стоял гул голосов, было пусто и тихо. Комендант понимала, что дело, с которым прибыл офицер гвардейских лучников, носит по крайней мере доверительный характер. Она не стала вызывать никого из руководства гарнизона, зато ожидался наместник судьи трибунала, собственно, он должен был уже прибыть. Не выносившая урядников и шпионов, она скривилась при одной мысли об этом.

Потом села на скамью возле одного из столов и стала ждать.

Прошло не так много времени, прежде чем в зале появился солдат.

— Ваше благородие, квартиры выделены. Командир отряда прибудет…

— Я знаю. Найди какой-нибудь еды и питья. Я совсем забыла. Командир этих лучников… гм… звание?

— Подсотник, ваше благородие.

— Он наверняка голоден. Имеет право. Спроси, прежде чем он придет сюда, есть ли у него какие-то особые пожелания. И подгони поваров, пусть работают.

— Так точно, госпожа.

Солдат вышел.

Подсотник. Для отряда такой величины — вполне соответствует уставу. Хотя звание и не из высоких. Может, все на самом деле и не столь серьезно? Судя по содержанию письма, она ожидала самое меньшее сотника.

Пояс с мечом слегка давил на живот. Она откинулась назад и оперлась о стену, вытянув ноги под столом, но мгновение спустя снова выпрямилась. Дежурный, десятник легкой конницы, ввел прибывшего офицера, коротко доложился и вышел. Подсотник гвардии, среднего роста, худощавый, с мечом и в шлеме, смерил ее внимательным взглядом. Она слегка нахмурилась, потому что ей показалось…

— Ее благородие тысячник Тереза, — сказал офицер и улыбнулся. — Все еще командуешь легкой конницей, госпожа?

Комендант поднялась со скамьи. Ей был знаком этот голос… и эта улыбка! Стоявший перед ней снял шлем и сдвинул назад кольчужный капюшон, открыв коротко подстриженные волосы и некрасивое, худое, но, вне всякого сомнения, женское лицо.

— Агатра, — проговорила она, не скрывая радости. — Девочка… что ты тут делаешь?

Она поспешно вышла из-за стола. Женщина-офицер сперва не двигалась с места, не будучи уверенной, что правильно понимает намерения бывшей начальницы, но в следующее мгновение шагнула ей навстречу. Они обнялись, искренне и сердечно.