Драконья сага. Сердце Холода - Туи Сазерленд

– Да, не нравится, – признал он, – но всё равно скажи! Ты знаешь что-то про мою сестру?

– Я её нигде не чувствую, – призналась ночная. – Слушала, слушала… С самого начала, как мы здесь – и никаких следов.

– Может, её уже нет в лесу? Узнала, где прячется Пурпур, и полетела прямо туда.

Ледяной дракончик оглянулся. Позади пыхтел Вихрь, продираясь сквозь ветви и кучи грязных листьев. Где радужная, понять было невозможно. Что бы он только не отдал за такую же маскировочную чешую! Проскользнул бы мимо всех стражников, отыскал бы Хладну и увёл отсюда, пока не случилось страшное… то есть что-нибудь ещё страшное.

Ну и дела! Выходит, ему хотелось бы стать радужным? Лучше не думать, что сказали бы на это отец с матерью.

Пора, пора бросать этих драконят и пускаться на поиски самому! И так уже голова идёт кругом. Пропустить вперёд Вихря, а потом потихоньку отстать. Теперь, с небесным камнем, способностей Луны можно не бояться. Найти сестру, помириться и вместе вызволить Града… А если она не отыщется, лететь в Ледяное королевство за помощью, как и собирался сначала.

Холод приостановился было, чтобы подождать Вихря, но Луна вдруг застыла на месте, вцепившись когтями в лесную подстилку.

– Поисковый отряд! – шепнула она. – Надо срочно прятаться. – Обернулась и толкнула ледяного дракончика к упавшему гнилому стволу, заросшему мхом и лианами с гроздьями жёлтых цветов. – Лезь вниз! Поместишься?

– Я бы лучше подрался, – хмыкнул он.

Прямо над головой послышался шёпот Кинкажу:

– Тебя примут за Хладну и схватят.

– Если сначала не убьют, – добавил песчаный, – что, может, и не так плохо, но мне почему-то не нравится. Давай, лезь!

Он дёрнул ледяного за крыло, нырнул в тень под стволом и сжался в тугой клубок. Холод с неохотой последовал за ним, скользя животом по грязным прелым листьям. Висячие плети мха цеплялись за рога и щекотали спину.

– Ты так блестишь, будто светишься! – заволновалась радужная. – Увидят, точно увидят!

– Ничего, – шепнула Луна, – ты нас прикроешь, только не шевелись.

– Это ты мне говоришь? Да я чемпион по маскировке, если хочешь знать! Я…

– Ш-ш… тихо! – одёрнула её ночная, скользнув в щель и притискивая ледяного к горячему боку Вихря. Холод разглядел, как блеснули в темноте серебряные капли в уголках глаз. Теперь он ощущал всё её тело, каждый тихий судорожный вдох.

– Вот так-то лучше, – прошептала радужная, – теперь его не видно.

Ледяной дракончик задержал дыхание, сжимая в когтях мешочек с камнем и пытаясь разобраться в своих мыслях. Луна сказала тогда, что у него в голове путаница, так и есть. Он и сам толком не понимал, что чувствует. Ярость и благодарность, жаркая теснота и одиночество, облегчение и злость на самого себя – всё перепутано, всё вверх дном!

Вспомнилось первое испытание на ранг, когда брат с сестрой бросили его посреди снежной бури и пустились в путь каждый в одиночку. И правильно, он понимал это даже годовалым: зачем рисковать собственным рангом, вытягивая того, кто слабее? Каждый за себя, и никак иначе. А эти странные драконята готовы разгневать собственную королеву, лишь бы помочь ему, чужаку!

Луна тихонько шевельнулась, в темноте сверкнули серебряные чешуйки. Чьё это сердце так стучит, его или её?

Он закрыл глаза, стараясь не думать вообще ни о чём. Так прошла, казалось, целая вечность.

Наконец Луна шепнула:

– Они ушли.

– Тогда пусти меня, – буркнул Холод, сам удивляясь, какой хриплый у него голос.

Ночная тут же откатилась в сторону, и он, извиваясь, выполз наружу, щурясь и моргая в зеленоватом солнечном свете. Выбравшийся следом песчаный потянулся, отряхивая перепачканные крылья и хвост.

Ледяной дракончик отскочил в сторону.

– Осторожнее с этой штукой! – Он кивнул на ядовитый шип.

– Если я когда-нибудь тебя уколю, – бросил Вихрь свысока, – то уж точно не случайно, обещаю… Эй, Луна, погоди! – окликнул он ночную, которая уже двинулась на звук водопада в отдалении, и побежал догонять.

Вот сейчас бы и улизнуть, подумал Холод, топчась в нерешительности. Вот прямо сейчас! Любой разумный ледяной так бы и поступил.

– Никак не найдёшь слов? – усмехнулась Кинкажу, внезапно появляясь рядом. Он подскочил от неожиданности. – Так и скажи: «Спасибо, Луна, что предупредила и помогла спрятаться, хоть я и бываю иногда уж-жасным занудой!» – Взмахнув оранжевыми крыльями, она унеслась вперёд, снова растворяясь в лесной зелени.

Ледяной дракончик помедлил и… двинулся за ней. «Пока они всё ещё мне полезны, – решил он, – так будет легче отыскать Хладну… но это ненадолго! Скоро, очень скоро я с ними расстанусь».

Драконят он нашёл уже у водопада под огромным деревом с большим дуплом. Холод сразу почувствовал себя как-то очень неуютно. Казалось, стоишь на тонком льду недавно замёрзшего озера, где прохладная солнечная тишина верхнего мира слишком близко соприкасается с тёмной подводной бездной.

– Вот это и есть проход на остров ночных, – показала Кинкажу на дупло.

Голос радужной был непривычно тих и даже немного дрожал. Ледяной дракончик глянул на неё с удивлением. Чего тут бояться?

– Можешь подождать нас здесь, если хочешь, – сказала Луна, ласково приобняв её хвостом. – Если это для тебя слишком… ну, ты понимаешь.

Кинкажу решительно помотала головой.

– Ничего, справлюсь, – буркнула она, вздыбив пышный воротник и окрашиваясь тёмно-синим. – Просто не бывала здесь давно… С тех самых пор.

– Ого! – вытаращил глаза Вихрь, первым догадавшись, в чём дело. – А я и не знал, что ты… то есть одна из тех радужных, кого они…

– Ловили и сажали на цепь, чтобы проводить эксперименты, – закончила Луна.

– Ну, всё было совсем не так ужасно, как звучит, – махнула лапой Кинкажу, – хотя и почти.

Холод глубоко вдохнул, сам себе не веря. Неужели он и впрямь чувствует уважение к радужной? Тем не менее глупенькая и взбалмошная радужная выдержала такую страшную неволю!

После войны даже до Ледяного королевства докатились слухи, что ночные похищали безобидных лесных обитателей и держали насильно в пещерах на вулканическом острове, изучая действие их яда. Ни один ледяной такого не простил бы, но Кинкажу, судя по всему, не держала зла на ночных. Вот и с Луной они лучшие подруги…

Потому что Луна особенная, подсказало предательское чувство. Она ни за что не стала бы вести себя, как другие ночные!

– Казалось бы, ночных после такого кто угодно возненавидит, – будто откликнулся песчаный на его мысли, – а ты… даже удивительно.

– Ну… – поёжилась Кинкажу, – нельзя сказать, чтобы я их сильно любила – кроме Луны, конечно… да и Потрошитель, он ничего так… И потом, ночные ведь меняются – теперь ими правит Ореола, больше они гадостей делать не будут.