Психокинетики-2 - Рома Ньюман

— В принципе, похоже. Я поначалу никак не мог вытянуться в горизонталь. То поясница проваливалась, то ноги не распрямлялись.

— Сейчас же все нормально?

— Сейчас я летаю как образцовый супермен: спина — стрела.

— Вот видишь. На начальном этапе мускулы еще не понимают, что происходит, и сокращаются самопроизвольно. Энергия в конечностях бурлит, мышцы сжимаются. Статическая нагрузка велика и быстро расходует физические силы. Отсюда и усталость. Все пройдет, когда научишься ловить поток и действовать без напряжения. Просто больше практики.

— Зато как подсушусь, — хмыкнул Серега. — Вы ведь продолжите меня обучать?

— Да, — без промедления ответил Владимир Данилович. — Мы реализуем твой потенциал по максимуму. Но сначала кое с чем разберемся.

— Вы про Артема?

— И Ядро. Благодаря твоим знаниям ситуация начала проясняться. Эрик в курсе, что твой брат обладает артефактом. Он организовал побег Артема, чтобы тот выкрал Ядро.

— Мой брат в опасности?

— Думаю, да.

— Вы поможете ему?

— Мы поможем, Сереж.

— Я готов, — решительно кивнул Кравчук.

Малахов на секунду задумался.

— Для начала мне все-таки нужно поговорить с Александром. Думаю попытаться с его помощью установить личность Эрика.

— А как быть с Ядром?

— Нужно убедить Сашу усилить охрану лаборатории.

— А ведь я его предупреждал, — покачал головой Сергей. — Зря он высунулся со своим квантовым двигателем на эзотерической батарейке.

— Зря ты считаешь артефакт всего лишь «батарейкой».

— А вы так не думаете?

Малахов неопределенно покачал головой.

— Я подозреваю, колоссальная энергоемкость — лишь одно из множества свойств Ядра.

Артем подошел к Эрику со спины. Азиат находился по другую сторону улицы, задумчиво разглядывая раскинувшиеся перед ним серые многоэтажки из стекла и железобетона, в ряды которых непонятно как затесался утлый деревянный домишко.

— Ты знаешь, что это, Артем? — не поворачивая головы, спросил Эрик, когда Лапшин поравнялся с ним.

— Очередная демонстрация охренительных способностей твоего мозга?

— Визуализация ячеек твоей оперативной памяти. Все то, что плавает на поверхности и чаще всего остального занимает твои мысли. На мой взгляд, образы зданий окажутся наиболее наглядным примером того, о чем я хочу сказать.

Артем осмотрелся. Иллюзия, спроецированная в его сознание, как обычно, поражала реалистичностью и детализацией. Артем якобы находился посреди мегаполиса в разгар жаркого дня.

— В высотки я могу зайти беспрепятственно, — сказал Эрик. — В этой — терзающие тебя воспоминания о Сирии. В той — об Объекте-17. Но твоя избушка на курьих ножках… Для меня там terra incognita. Нечто, что ты скрываешь.

Он скрестил руки на груди и посмотрел на Лапшина.

— Как же так, Артем? Я думал, мы друзья. Считал, что у нас нет секретов друг от друга.

Артем криво ухмыльнулся.

— Именно поэтому ты копаешься в моей голове?

— Я делаю так непредумышленно. В конце концов, невозможно проникнуть в чужое сознание, не окунувшись в океан мыслей. Только у мертвецов в голове не шумит. Я не в состоянии читать все твои мысли, пока ты не позволишь. Но осознанный блок дает о себе знать. Рано или поздно.

— Ты зачем пришел? — спокойно выдерживая взгляд азиата, спросил Артем. — Есть что сказать — говори. А нет — вали из моей головы.

Эрик еще несколько секунд изучал непроницаемое лицо Лапшина, а затем произнес:

— Думаю, пришло время нам с тобою встретиться.

— Да неужели?!

— Требовались определенные условия, чтобы наша встреча состоялась.

— Точнее, они требовались, чтобы избегать контакта в реале, — заявил Артем. — Что такое, Эрик? Ты облажался — и теперь без меня вообще никак?

Эрик промолчал. Лишь протянул сложенный вдвое листок бумаги.

— Вот адрес, по которому найдешь меня. Можешь прийти сегодня, можешь завтра. Я расскажу, что от тебя требуется.

Артем развернул листок. Большими буквами выведено одно слово. «АДРЕС». Еще со времени их первых контактов Артем знал: теперь, после прочтения, настоящая информация о месте встречи стала для него знанием. Он вспомнит адрес при пробуждении.

— До встречи завтра, — сказал Артем.

— Надеюсь, неприятных сюрпризов не будет.

— Надежда — мать спасения. Буди меня.

Артему не понравился взгляд, которым Эрик одарил его прежде, чем отпустить. Он уже явно что-то подозревал. Возможно, стоило помягче с ним? Рыбка может сорваться с крючка, если подсечь слишком рано.

Выход из сна получился плавным и едва ощутимым. Артем открыл глаза, осознавая себя лежащим на кровати. Покопавшись в памяти, он обнаружил, что адрес предстоящей встречи ему уже известен. Какой-то задрипанный ангар посреди строительного котлована. Типичное место для психа с комплексом бога. Артему стало вдвойне любопытно, о чем таком попросит Эрик.

Лапшин сел на кровати. Из-за закрытой двери просачивались голоса. Раиса Петровна общалась на кухне с неизвестным молодым человеком лет тридцати. Артем глянул на часы. Четверть пятого пополудни. Он примерно догадывался, кто мог наведаться к старушке под конец рабочего дня.

Намедни пенсионерка обмолвилась, что стала объектом посягательств со стороны парня, назвавшегося риелтором. Сперва по телефону, а затем лично субчик принялся уговаривать пожилую женщину продать квартиру «на очень выгодных условиях».

История стара, как торгово-рыночные отношения, ничего сверхъестественного в ней нет. Единственный сын Раисы Петровны давно погиб на одной из войн, немногочисленные родственники разъехались по стране, а сама бабушка доживала последние годки. Понятно, что граждане определенного сорта рано или поздно закружат над ней, как коршуны над добычей.

Артем хотел остаться в стороне, чужие проблемы уже давно были ему до лампочки. Но все то время, что он квартировал у Раисы Петровны, старушка сердобольно относилась к нему, дав намного больше, чем просто пристанище. Что-то внутри дрогнуло. Назавтра предстояло сменить ночлежку. Но как-то коробило бывшего офицера от мысли, что придется оставить беззащитную пенсионерку на съедение волкам.

Артем вышел на кухню. Там он обнаружил скользкой наружности блондина в щегольском костюме, сладкоголосо навешивающего лапшу на уши Раисы Петровны. При появлении Артема, выглядевшего далеко не дружелюбно, тип прекратил тараторить.

Лапшин замер в дверях, недобрым взглядом выжигая гостя.

— Добрый день, — гнусно улыбнувшись, кивнул тип.