Как закалялась сталь - 2057. Том 3 - Елизавета Огнелис

самому максимуму нам обоим два года дали — он что, думает, что мы через два года с извинениями к нему придем, любовь и секс втроем предложим темным вечером, да на узкой улочке? Кошмар какой, вообще инстинкт самосохранения отсутствует…

— Да ладно, Ют, он небось первый раз с таким сталкивается, не сработала соображалка сразу, бывает и такое.

— Так, сейчас по службам разбредемся?

— Да, давай как и намечали. Ты к полицаям, вызовешь там рыжего, не помню как зовут, ну… который по всем мероприятиям шарится… А я старого нашего знакомца из ФСБ найду, предложу ему помощь, и соответствующую подработку. Через четыре часа встречаемся на Базе-пять.

Глава 9

Марат не поехал на транспорте, а пошел пешком. Он вообще то очень любил ходить пешком. До здания ФСБ, которое располагалось в центре города, было более получаса ходьбы. Есть время обдумать разговор. Одно дело напугать неопытного директора торгового центра. Совсем другое дело — специалист спецслужбы, мастер вербовок и внедрений в различные организации. Такого, во-первых, очень сложно напугать, а во-вторых — никогда не знаешь, что у него на уме. Он, как Петя Межицкий, сразу никому звонить не будет. Он думать будет, причем очень долго, изматывая противника ожиданием. А война… на войне выигрывает тот, кто противника передумает, как сказал старшина Васков, Федор Евграфыч.

У входа в желтое здание за высоким забором примостился полицейский «катафалк». Что само по себе было необычно, и означало что внутри что-то произошло. Марат замедлил шаг. Из здания, в сопровождении трёх сотрудников в форме, вывели Вальтера. Тот был спокоен и выглядел даже слегка вызывающе, хотя и был в наручниках. Скользнув взглядом по Маузеру, Вальтер никоим образом не выдал, что узнал его. Просто прохожий, один из…

Ну, конечно, подумал Марат, все сразу и гладко не бывает никогда.

Понятно, что сейчас ни о каких переговорах не может идти речи. Ну почему все такие несдержанные, нетерпеливые, резкие? Хочешь ведь по хорошему, а в итоге опять как всегда. Нет, мало кто из людей ценит хорошее к ним отношение.

Ну надо же, не «бобик» прислали, а целый грузовой «катафалк», с сопровождением, усмехнулся Маузер. Помнят. Уважают. Понимают. Но не боятся.

Пока не боятся.

Ладно, Вальтер, ты сам, главное, не боись. Сейчас товарищ Маузер разберётся с твоей проблемой, вечером спокойно выйдешь, и получишь заслуженный нагоняй, настоящую «ататашку» за то что вместо вербовки и хороших взаимоотношений — и сам завалился, и людей сильно напряг. Небось пришел фон-бароном, деньги куратору хорошо бы не в лицо бросил, вот гадство, ведь самое последнее дело — пытаться человека унизить деньгами.

Марат зашёл в кафе, заказал кофе, кусочек пирога, положил перед собой раскрытую тетрадь, и претворился, что углубился в записи. Великовозрастный студент, что такого? Сосредоточившись, он стал лепить из себя энергетический контур. Трудно назвать это контуром, тем более энергетическим… Но пусть будет так.

Он сейчас был похож на специалиста, который еще только осваивается с новой техникой. Как обычный водитель, он узнавал все больше и больше о возможностях машины, которая оказалась в его распоряжении. Или как токарь, которому достался новейший токарный автомат — смотрит, на что способен этот станок, какие возможности у него имеются, и как их применяют, что для этого нужно нажать, какую программу задать и какие резцы использовать.

Вот и сейчас, после некоторых усилий — туманная дымка, состоящая из двухсот килограмм нейтронной пыли отделилась от него, и поплыла по направлению к жёлтому зданию спецслужбы. Этой дымке все было нипочём — даже если бы впереди были огонь, вода, сталь, бетон — она бы все легко преодолела. А сейчас просто повисла невидимым облаком в здании. Где у нас тут «специалист по вербовке среди оппозиции»? Здесь он, здесь, в окружении коллег, в своем кабинете. Все довольны, как слоны на водопое.

Ладно, подождем чуть-чуть, и начнем…

Кирюшкин Алексей Васильевич, которого сослуживцы называли просто «Киря», был несомненно доволен собой. Сегодня, считай, закрыто дело, которое давно стоило закрыть. Нет больше внештатного сотрудника по кличке Вальтер. Как и не было никогда. За последние три года вообще ни разу не принес что-то стоящее, бесполезная трата времени, сил и денег…

Ну ведь какая наглость, его снабдили спецоборудованием, которое не смотря на свои скромные размеры стоило почти тысячу долларов. А он, видите ли, его уничтожил. Ладно бы жучок был штатный. Но ведь пришлось его брать взаймы, с условием обязательно отдать, и обещал отдать, аргументируя «что ему сделается, он в воде не тонет, в огне не горит». Да ладно бы только это! За отказ сотрудничества с завербованным знаете что полагается? В особо тяжёлых случаях со звездой на погонах можно попрощаться, а уж с теплым местом — тем более. Одно радует, придурок вытащил деньги и пытался его подкупить. Представляете? Его, Кирю, единственного спеца без малейшего провала — пытались подкупить сотней тысяч драных рублей! Уму непостижимо.

Алексей Васильевич остался наконец в кабинете один. Сейчас надо ковать железо пока горячо. Рапорт, сделать копию видеозаписи, это самое первое. Ему показалось, что на затылок бесшумно села муха. Киря отмахнулся, но ощущение не исчезло. Наоборот, усилилось, не муха даже, а целый паук-птицеяд, размером с ладонь взрослого человека.

— Что за…, - сказал Алексей последние человеческие слова в своей жизни, а потом мерзко захихикал.

Марат изучал свою тетрадь ещё минут десять, автоматически пил кофе, жевал пирожок. Потом с улыбкой поднялся из-за стола.

— Счёт, — попросил он коротко. Уже на улице позволил себе рассмеяться. Эх, такие бы возможности ему десять лет назад… Сейчас бы тут дороги были лучше чем в Германии… Хотя бы десятую часть, да вот только единственное умение делать нейтронные энергетические контуры.

Когда он брал этого «Кирю» под контроль, то первым делом отключил ему мозг, и пять минут покумекал что к чему. Хотелось бы, конечно, чтобы этот человек, прямо и косвенно отправивший в тюрьму и на тот свет множество хороших ребят, при попытке говорить испытывал бы неконтролируемую ярость. Но это оказалось сложно, нужно было очень тонко отрегулировать обе височные миндалины, гипофиз, надпочечники и ещё много чего поменьше. Это было долго и муторно, поэтому Марат просто замкнул речевые центры на коре мозга на гипофиз, а именно на центры, вызывающие неконтролируемый смех. Теперь любая попытка сказать и даже прошептать хоть слово заканчивалась хихиканьем, простая фраза превращалась в смех, а крик — в хохот.

Потом Марат распределил «энергетический контур» по телу подполковника, нашел ножницы, и