Мила Рудик и загадка Сфинкса - Алека Вольских

— Были, — поправил Ромка. — Помнишь, как они в прошлом году всему Думгроту растрепали о вашем с Яшкой приключении? У Яшки потом еще из-за этого неприятности были. Так вот, — Ромка многозначительно зыркнул на Белку; Белка фыркнула и отвернулась. — Так вот: Белка, понятное дело, нажаловалась. В результате Берти сначала влетело от Фреди, потом от матери за то, что его несознательность привела к нехорошим последствиям. А родители Тимура прислали госпоже Векше письмо: наш сын, мол, ни в чем таком не замешан; по крайней мере им он сказал именно так. И госпоже Векше пришлось перед Яшкиными родителями за все неприятности с книгами и рюкзаком извиняться в одиночестве. Только за своего сына. Получилось, что Тимур ни при чем, а Берти один во всем виноват. Вот с тех пор Берти с Тимуром не то что разговаривать не хочет, он даже в его сторону не смотрит.

— Берти заслужил наказания, — вставила Белка, но тут же нахмурилась. — Но все-таки, я считаю, что Тимур поступил не совсем правильно. Не по-дружески.

Мила посмотрела на Берти, с энтузиазмом обучающего Фимку самой модной настольной игре в Троллинбурге, и прислушалась:

— Ой, дитё… — снисходительно протянул Берти, кинув на Фимку взгляд, полный превосходства, — это ж годы тренировки, между прочим. А ты тут: «Циркусфлесус, цикусьвыкусь»… Циркумфлексус хвост! — громко гаркнул он, ткнув волшебной палочкой в зеленого человечка.

Только поднявшийся на ноги Злюк, который перед этим долго и мучительно распутывался из цепей собственного хвоста, очумело закрутился юлой. Его снова с ног до головы обмотало, и с каким-то вымученным стоном, полным обиды, он повалился на игральную доску.

— Учись, пока я жив! — воскликнул Берти.

Мила подумала, что Берти не выглядел расстроенным из-за ссоры с Тимуром. А вот Тимур — Мила посмотрела в его сторону — явно скучал и вид у него был угрюмый.

В этот момент в гостиную вошла Альбина, а несколько старшекурсников, войдя следом за ней, внесли большое количество коробок. Мила тут же решила, что первокурсникам будут раздавать их школьную форму и волшебные палочки, однако Альбина громко объявила:

— Попрошу никого не расходиться. Студенты всех курсов, пожалуйста, оставайтесь на местах.

Старшеклассники разнесли коробки и раздали всем, кто находился в гостиной. Когда очередь дошла до Милы, Ромки и Белки, им вручили каждому по маленькой коробочке. Мила озадаченно вертела в руках свою.

Это была маленькая квадратная коробочка: деревянная, с вензелем из букв «М» и «Р», вырезанных по дереву. Мила собиралась уже поднять крышку, когда вновь раздался голос Альбины.

— Не спешите открывать, — коротко сказала она, и, оглянувшись, Мила заметила, что многие уже готовы были заглянуть в свои коробочки. — Сейчас я попрошу каждого из вас выслушать меня внимательно. В коробочках находятся волшебные кольца — в этом году они будут проводниками вашей волшебной силы. В отличие от волшебных палочек, кольца связаны со своими хозяевами магической кабалой, что означает: волшебным оно будет только в ваших руках. Внутри каждой коробочки скрыто заклинание-пароль. Сейчас я сделаю так, что каждый в этой комнате сможет слышать только свой собственный голос. У вас будет ровно пять секунд, чтобы прочесть заклинание и запомнить его. Затем вы произнесете каждый свой пароль и наденете кольцо на любой удобный для вас палец — эти кольца не имеют размера. По истечении минуты вы сможете слышать друг друга.

Альбина подняла руку, и Мила впервые не увидела в ее руке волшебной палочки, зато на среднем пальце блестело кольцо с матово-белым камнем. Декан Львиного зева почти беззвучно что-то прошептала, и тут же заинтригованный шепот в гостиной смолк, словно накрытый тяжелым покрывалом тишины, — заклинание Альбины начало действовать.

Мила огляделась вокруг: странно было видеть, как открываются коробочки, как шевелятся, поворачиваясь друг к другу, меченосцы, и не слышать ни малейшего шороха. Она посмотрела на свою коробочку и откинула крышку. На внутренней стороне была прикреплена тонкая металлическая бирка — точно как на шкатулке с волшебной палочкой, которая до сих пор хранилась у Милы. На бирке всего одно слово: «Аликорн».

Только Мила подумала, что может означать это слово, как бирка вспыхнула яркими искрами. Ослепленная, Мила отвела взгляд, но точно такие же вспышки одна за другой в абсолютной тишине загорались вокруг нее со всех сторон. В паре шагов от Милы беззвучно вскрикнула Белка, когда вспыхнула ее коробочка. Но Милу это уже не интересовало; на ее бирке возникла новая надпись: «Карбункул, семь карат, оправа — червонное золото. Мастер — Козьма Филигранус», а сквозь тонкую бархатку просачивалось яркое темно-красное сияние. Мила откинула бархатку и увидела золотое кольцо с большим кровавого цвета камнем.

Какое-то время Мила не могла оторвать от камня зачарованного взгляда. Волшебство камня, казалось, проникало в нее, словно чистейший утренний воздух, наполненный запахами весны. Мила напомнила себе, что у нее мало времени, и торопливо достала перстень из коробочки.

— Аликорн! — произнесла она магический пароль и надела перстень на указательный палец правой руки.

Карбункул коротко вспыхнул, словно подчиняясь своему хозяину, и Мила почувствовала, что великоватое поначалу кольцо плотно сжалось вокруг ее пальца.

В тот же миг покрывало тишины спало, и комната наполнилась звуками. Мила с интересом разглядывала свой перстень и думала о том, что ее волшебная палочка из секвойи послужила ей на славу и не раз спасла жизнь. Она надеялась, что карбункул, связанный с ней таинственным словом «Аликорн», станет для нее такой же надежной защитой.

* * *

Наконец настал понедельник, когда ребята, надев форму своих факультетов и набросив на плечи рюкзаки, направились в Думгрот, где в этот день начинался новый учебный год. Кто-то с волнением шагал в замок следом за своими кураторами в первый раз, а кто-то возвращался в знакомые и дорогие для большинства из них стены.

С первых же секунд Мила почувствовала, что в холле произошли какие-то перемены. Пока она рассеянно блуждала взглядом вокруг, подошел Ромка.

— Портреты, — раздался у нее над ухом его голос, и Мила впервые отметила для себя, что Ромка сильно подрос за последний год. Когда они познакомились прошлым летом, то были одного роста, а теперь он был выше ее, и голос прозвучал откуда-то сверху.

— Что ты сказал? — переспросила Мила.

— Я говорю, новые портреты в холле повесили, — уточнил Ромка.

Мила окинула взглядом галерею портретов: и действительно, портрета Многолика на прежнем месте не было. Вместо него во всей своей красе на полотне был изображен Поллукс Лучезарный. Одна сторона лица у него была печальной и бледной, словно окрашенной белилами, а другая была разрисована театральным гримом: с ярким ухмыляющимся ртом и прищуренным левым глазом, глядящим с неприкрытым плутовством. За его спиной с таинственной отрешенностью на лице, которое в данный момент было повернуто в профиль, возлегал золотой сфинкс.