Позвони в мою дверь - Наталья Нестерова

— Поэтому ты едва дотрагиваешься до меня? — рассмеялась Зина. — Павел, во мне пятьдесят килограммов костей, мяса и глупых мыслей.

— Представляю твои глупые мысли. Знала бы ты, что мне лезет в голову.

— Знаю. Ты ревнуешь Леночку. И совершенно напрасно, Игорь не ловелас.

Петров быстро посмотрел на соседнюю пару. Леночка, как и обещала, вела себя прилично: между ней и Игорем можно было просунуть ладонь.., ребром.

— То, что он верный муж, видно невооруженным глазом. Но главное, ты, Зинаида, за ним как за каменной стеной.

Петров надеялся, что иронии в его голосе она не услышала.

* * *

Леночка осталась у Петрова. Все было хорошо, даже прекрасно. Но проснулся Петров рано и в самом скверном расположении духа. Он злился из-за того, что никак не мог отогнать от себя мысль: «Водолаз за стеной настрогает Зине еще одного ребенка. Тогда у нее точно все зубы вывалятся».

— Да пусть хоть облысеет! — сказал он вслух, стоя под острыми струями душа. — Какое мне дело?

"С чего я привязался к чужому семейству, — спрашивал себя Петров. — Наверное, пробили биологические часы. Надо жениться, рожать детей.

Прямо сейчас займусь этим с Леночкой. Нет, не займусь. Японский городовой, совершенно не хочется. Я превращаюсь в старого приживальщика.

К чертям собачьим! Стянуть с голой Леночки одеяло — и все станет на свои места".

Но Петров пошел не в комнату, а на кухню — готовить завтрак.

Они сидели за маленьким обеденным столом.

Леночка убрала пышные волосы в пучок на макушке, смыла косметику. В белой рубашке Петрова она смотрелась по-домашнему мило и уютно. Петров изо всех сил старался не показать своего плохого настроения. Он шутил, кормил ее с ложечки.

— Петров, женись на мне, — вдруг сказала Леночка. — Я тебе рожу таких же замечательных близнецов.

Вначале он решил, что она дурачится, хотел было ответить ироничным согласием, но потом увидел ее глаза, настороженные, застывшие в ожидании, вспомнил ее ночное бормотание — все серьезно. Он растерялся и не мог выдавить из себя ни слова. Кажется, он даже уставился на Леночку с пошлым испугом.

— Ладно, — махнула она рукой, — не дрейфь, я пошутила.

Он видел, как трудно дались ей эти слова. Глаза наполнились слезами, она встала и пошла в ванную, закрылась там.

— Леночка, — царапался Петров в дверь. — Открой. Ты обиделась на меня? Ну извини, пожалуйста. Нам надо все обсудить. Открой дверь. Глупая девочка, ты там плачешь? Я не могу выносить женских слез. Я готов жениться на всякой плачущей женщине от восемнадцати до семидесяти лет. Лен, тебе уже исполнилось восемнадцать? А семьдесят?

Ну не обижайся, вылезай оттуда.

— Убирайся к черту! — донеслось из-за двери.

— А где я, по-твоему, нахожусь? Ладно, я жду тебя на кухне, стою на коленях в углу. Ты меня долго не продержишь?

Леночка вернулась через несколько минут. Волосы у нее были мокрые и свисали длинными пружинками.

— У тебя отвратительный шампунь, — сказала она. — А фен есть?

— Есть. Леночка…

Она остановила его, накрыв его губы ладонью.

Петров хотел взять ее руку, поцеловать, но она быстро убрала ее.

— Молчи, ни слова, — велела Леночка, — я не могу говорить, вернее, не могу над этим посмеяться. Пока не могу.

«О чем же мы будем беседовать? — подумал Петров. — Вот так положение».

Тему для разговора нашла Леночка, самую неожиданную.

— Ты любишь ее, — заявила она.

— Кого «ее»? — не понял Петров.

— Зину.

— Что за чепуха! — Он рассмеялся. — С чего ты взяла?

— Ты, Петров, на нее смотришь.

— Ага, смотрю. Это аргумент.

— Я знаю все твои взгляды. Ты можешь смотреть на женщину как на пустое место. И на ту же самую женщину через пять минут — так, что ей захочется пощупать платье — не забыла ли она его надеть. Иногда кажется, что твой взгляд сопровождается треском расстегивающихся штанов.

— Ну и язычок у тебя! Им можно бриться.

— Петров, ты смотришь на Зину с нежностью.

Тебе хочется защитить ее от всего мира, вырыть окоп и никого не подпускать. Словно она какое-то хрупкое сооружение.

— Глупейшие фантазии.

Леночка его не слушала.

— Но, Петров, — в ее голосе появились ядовитые нотки, — ты ведешь себя непорядочно. Помнишь, мы вышли на кухню покурить и я протянула Зине пачку сигарет? Ты выхватил у нее сигарету и выбросил. Ты предъявил права на женщину, когда рядом стоял ее муж! Как это называется?

— Она умирала у меня на руках! Естественное человеческое участие.

— Естественное? — усмехнулась Леночка. — Выходит, завоевать твое сердце можно только на больничной койке? Не знала раньше.

— Еще узнаешь. Леночка, мы с тобой в начале большого пути.

— Не береди! С одной Зиной я бы, возможно, еще и справилась. Но Зина плюс Ваня и Саня — не осилить. Ты очень к ним привязался. Я не ожидала от тебя чадолюбия. Ты различаешь их, когда родной отец в них путается.

— Но они же совершенно разные!

— Они похожи как два помидора. Дети тебя любят, а ты рядом с ними становишься просто другим человеком. И оттираешь родного отца. Неужели не замечаешь?

— Главное, что не замечает он. Впрочем, не удивительно — он полный кретин.

— Он совершенно нормальный парень. Даже очень симпатичный. Я бы посмотрела на тебя в двадцать три года с двумя младенцами на шее.

— Они на шее у его жены. И я, во всяком случае, не стал бы искать еще местечко на этой шее для себя самого. Все, хватит дурацких разговоров. Иди сюда.

Петров потянул Леночку за руку, усадил к себе на колени. Он взялся за пуговицы рубашки на ее груди, хотел их расстегнуть. Леночка отвела его руки, потом стала тихонько водить подушечками пальцев по его лицу, как бы разглаживая морщинки.

— Если бы ты знал, как мне жаль, как я ей завидую. Не вздумай! — сказала она, почувствовав толчок под бедрами. — Я Христа ради не живу и обмылки не собираю. Постельные утехи отменяются.

И смени одеколон — тухлым луком отдает. Где у тебя фен? — спросила она, вставая.

* * *

В жизни Петрова уже была любовь. Большая и светлая — как грипп, тиф или проказа. Иссыхая от страсти, он стал скучным, печальным, тупым — больным. Он не мог учиться, читать, смотреть кино, ходить спокойно по улицам — он мог только мечтать об объекте своей любви.

Анна Королева училась в театральном институте, ее родители тоже были артистами. Второкурсник Петров составлял свиту будущей звезды. Аня к нему особых чувств не питала, но держала на поводке.