Шоу марионеток - Майк У. Крэйвен

По поставил кофейник на середину стола, и они принялись за работу. Поскольку это было его направление расследования, Флинн позволила ему вести первое совещание.

– Вернемся к тому, что у них общего. Давайте предположим, что эти люди и вправду когда-то знали друг друга. Может, они и скрыли этот факт, но в этом и заключается работа детективов – мы должны это выяснить.

Брэдшоу подняла руку.

По подождал, но она молчала. Он в замешательстве смотрел на нее, пока не вспомнил, что еще год назад вся ее жизнь проходила в классах и лекционных залах.

– Тилли, ты не обязана поднимать руку. Что такое?

– Я не детектив, По. Я служу в Национальном агентстве по борьбе с преступностью, но у меня нет полномочий на арест, как у вас, детектива-сержанта Рида и детектива-инспектора Стефани Флинн.

– Ээ… спасибо, что пояснила, Тилли. Будем знать.

Брэдшоу кивнула.

Следующие четыре часа они изучали жизни – и смерти – Грэма Рассела, Джо Лоуэлла и Майкла Джеймса. В полдень Риду позвонили.

– У нас есть имя четвертой жертвы, – сообщил Рид, положив трубку, – Клемент Оуэнс. Шестьдесят семь лет. Адвокат в отставке. Работал в частном секторе и представлял банковскую отрасль. Кроме его богатства – никакой очевидной связи с остальными. Скоро у нас будет больше информации.

Флинн объявила перерыв. Все проголодались, а она захватила с собой сэндвичи. По предложил поесть на улице.

Хотя По и наслаждался суровой красотой камбрийской зимы, он прожил в Шапе уже больше года и определенно мог сказать, что весна – его любимое время года. Зима лишала холмы жизни, не тронув только вездесущих овец. Оставались акры и акры[16] горького, бесцветного пейзажа, насколько хватало глаз. Весна казалась возрождением. Дни становились длиннее, побеги проснувшихся растений пробивались сквозь теплую землю, и зацветал вереск. Ожили причудливые лишайники и мхи. Свирепые, леденящие ветры сменились теплыми, благоухающими бризами. Птицы гнездились, животные размножались, и в воздухе вновь витало чувство оптимизма. Это было время года, заставляющее ценить красоту и медленный темп жизни в сельской Камбрии.

Пока Флинн говорила по телефону, а Брэдшоу гонялась за Эдгаром по всему Шап-Феллу, По повернулся к Риду и сказал:

– Рад снова тебя видеть, Килиан. Сколько уже прошло?

– Пять лет, – пробурчал Рид с полным ртом яичницы.

– Пять лет? Не может быть. В последний раз я видел тебя…

– На похоронах моей матери, – с укором закончил Рид.

Кровь прилила к щекам По, заставив его покраснеть. Мать Рида умерла от заболевания двигательных нейронов после долгих лет болезни. Он был прав, в последний раз По виделся с ним на похоронах.

– Прости, дружище, – сказал он, но Рид лишь отмахнулся. – Как отец поживает? – спросил По.

– Ты же его знаешь, По. Он ушел на пенсию только потому, что мама сказала, что уже пора. До сих пор понемногу работает на конюшне в Ланкашире. Я даже не уверен, что ему платят. Он так коротает свое время. А между этим дремлет у камина или читает книги о скачках.

Отец Рида был крайне уважаемым ветеринаром, специализировавшимся на скаковых лошадях. Мальчиком По любил приходить в ветеринарную практику Джорджа Рида. Там всегда были животные, с которыми хватало хлопот.

– А как твой папа? – спросил Рид, улыбаясь. – Все еще битник?[17]

По улыбнулся в ответ. Это было недалеко от истины. Его отец жил ради путешествий и редко возвращался в Великобританию. Он надолго осел в одном месте, только когда воспитывал По. А мать не выдержала такой традиционной скучной жизни, и бросила их обоих, когда он был совсем маленьким. Отец временно пожертвовал своим кочевым духом и воспитывал сына в одиночку. Как только По присоединился к «Черным стражам», он снова ушел. Они поддерживали связь по электронной почте, но не виделись уже почти три года. Насколько По знал, его отец был где-то в Бразилии. По был совершенно не в курсе, чем он там занимался. Он мог сидеть глубоко в джунглях или баллотироваться на политический пост, сказать наверняка было невозможно. Отец очень любил По, но никогда не был тем, кого можно назвать «традиционным» родителем.

Мать По умерла через несколько недель после того, как его отстранили от работы, – кто-то сбил ее насмерть и скрылся с места преступления. По узнал об этом лишь через пять недель после кремации, когда отец прислал ему электронное письмо.

По опечалила ее смерть, точно так же, как опечалила бы смерть любого человека, но он на этом не зацикливался. Она уже давно сделала выбор, поставив собственные потребности выше его.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – спросил Рид.

По отрицательно мотнул головой. Ему всегда было трудно строить отношения. У него было несколько женщин в период жизни в Хэмпшире, но ни с одной из них роман не длился дольше нескольких недель. Психотерапевт сказал бы ему, что это из-за глубоко укоренившегося страха быть покинутым, но По ответил бы, что тот не прав: он не боялся быть покинутым, он ничего другого и не знал.

– А ты? – спросил он Рида.

– Ничего постоянного.

– Да мы просто парочка романтичных ублюдков! – усмехнулся По.

Флинн вернулась, завершив телефонный разговор.

– Я только что говорила с директором Ван Зилом, – сообщила она. – Он не против, чтобы мы оставались здесь, сколько понадобится. Я рассказала ему о новой линии расследования, и он согласен, что стоит продолжать.

Она села, плеснула себе кофе и взяла сэндвич. Она выглядела усталой, и По знал, что расследование ее вымотало. Ничего из этого не имело смысла – особенно его связь с делом – и SCAS должны были отвечать на вопросы, а не задавать их.

Солнце светило ярко, и вид был, как всегда, потрясающий. Неровная земля, голые холмы и зубчатые скалы на многие мили вокруг. Эдгар попытался выпросить корочки у Флинн, но, в отличие от Брэдшоу, скормившей ему почти весь свой обед, Флинн казалась невосприимчивой к классическому приему с печальными собачьими глазами. Эдгар понял, что угощения не дождется, и побрел прочь. Вскоре раздался вопль. В воздух в панике взмыл кроншнеп[18]. Эдгар вернулся, весьма довольный собой.

– Оставь птиц в покое, Эдгар! – Крикнул По, пока пес не успел разыскать на земле гнездо. Меньше всего По хотелось, чтобы спаниель вернулся к Брэдшоу с полной пастью птенцов. Эдгар с неохотой поплелся обратно на ферму.