Чёрный сектор - Юлия Шолох

Пожурил, будто добрый друг. Только Кира видела, какие холодные у него глаза.

И она, и Никита промолчали. Ахлейн продолжил свой путь, прошёл к стене и стал бродить вдоль неё, рассматривая обшивку. Минуту, другую… Что он мог искать на пустой стене?

— Ты что-нибудь ищешь? — Не выдержала Кира. Никита вернулся к долблению пряжки, но тоже поглядывал на происходящее одним глазом.

— Что-нибудь?.. — Ахлейн перестал осматривать стену и подошёл. Бросил взгляд на сиденье, где пряжка уже весьма походила на кривое, но острое лезвие. — Да, можно сказать, ищу, — задумчиво заговорил. — Ищу какие-нибудь наборы для выживания. Вы знаете, что в маленьких катерах есть целые отсеки, забитые полезными предметами? В больших же они не предусмотрены… как все считают. Цель большого катера — спасти как можно больше человеческих жизней, а не поддерживать их функционирование. Но может, кто-нибудь подстраховался? Вдруг кто-нибудь решил усовершенствовать содержимое именно этого спасательного катера? Какой-нибудь выживальщик? Нам бы пригодилась любая помощь.

— Если бы тут были наборы, наверное, курсанты бы знали? — Спросила Кира.

Ахлейн снова остановился, глянул на неё искоса, быстро, не поворачивая головы. Сверкнули тёмные глаза.

— Курсанты?.. Курсанты ушли не просто так. Никто, похоже, не заметил, что у большей части курсантов были пояса и скрытые системы ношения? Они хорошо приготовились. Наборы быстрого реагирования, м-м-м… Со стресс-тестов остались, видимо. Там наверняка и анализаторы воды и воздуха, витаминные комплексы, лекарства. Возможно, оружие. Но главное — подозреваю, у них завалялось и несколько медицинских нано-крестов. Тех самых, что могут спасти жизнь — залатать тело даже если его прошило насквозь. Так что дорогие курсанты не просто так нас бросили… Они бросили нас умирать. Но не могу их судить. Всё это богатство пригодится самим. Кто его знает, как бы мы поступили на их месте.

Никита на миг поднял голову и продолжил заниматься своим делом. Кире услышанное, конечно, не понравилось. Мягко сказано. В то, что курсанты куда лучше были оснащены и скрыли это от остальных она сразу поверила. Вот та последняя деталь, которая расставила всё по своим местам. Что-то было непонятное в скорости, с которой Лука принял решение уйти. Что-то не укладывалось в систему. Но если учесть припасы… всё сходилось. Да, приятного мало. Но она только вздохнула и покачала головой. Решение курсантов на их совести.

— Правда, если нас всё же вытащат, — продолжал, словно раздумывая, Ахлейн. — То их всех с позором уволят из Космодемии или из спецвойск, в общем, наказания им не избежать. Своё будущее они профукали. И вот на фоне всего этого вырисовывается очень интересная штука… — Он эффектно вскинул голову. — Раз они рискнули своей карьерой, а военную карьеру ох как непросто строить… Видимо, они были уверены, что нас не найдут.

Никита вдруг стукнул по пряжке с такой силой, что камень отскочил и ударился в стену. Раздался глухой звук.

— Ну ладно. — Ахлейн проследил за полётом камня и как ни в чём не бывало пожал плечами. — Думаю, мои надежды не оправдаются, ничего там, в стенах, нет. Жаль.

Он неторопливо удалился. Кира провожала его внимательным взглядом и думала, что, пожалуй, он во всём этом происшествии, последствия которого пока не получается охватить своим слабым разумом, единственный спокойный человек, как айсберг посреди бушующего океана. И это, учитывая ситуацию, подозрительно.

Или не только он?

Никита продолжал работать. Его руки уже были покрыты синяками и царапинами, камень часто соскальзывал и бил мимо. Но Кире, кажется, придётся хуже, когда она соберётся повторить обработку ножа. А что ей придётся это делать, к гадалке не ходи.

От голода ли, или оттого, что перенервничала, но силы вдруг закончились. Кира подняла поручни у кресел напротив Никиты, улеглась на сидения, натянула капюшон толстовки на голову, скрючилась, сунула руки подмышки и замерла.

В голове помутилось. Там, на улице, продолжались разборки, напротив упрямо стучал по пряжке Никита, в голове крутились слова Ахлейна об оснащении курсантов, и всё это сводило с ума.

Хорошо, что на корабле было принято ходить в своей привычной одежде. Советовали спортивный стиль, Кира послушалась, поэтому теперь на ней комплект удобного нижнего белья, носки, кроссовки, футболка, спортивные штаны и толстовка с капюшоном. Вот был бы смех, ходи они в прекрасных платьях и на шпильках!

Так и предстала перед глазами небольшая толпа светских львов и львиц в вечерних нарядах, которые торчат на необитаемой планете посреди пустыря и изумлённо оглядываются по сторонам в поисках фуршетных столов. А-ха-ха-ха!

Кира закрыла глаза, потому что ничего не видела из-за слёз.

А вдруг сейчас просто прилетят спасатели? И не нужно будет ломать голову, что дальше. Не нужно будет бояться, дрожать, обманывать себя, повторять, что ничего страшного или непоправимого не произошло. Повторять, что всё будет хорошо, когда сама ни единому слову не веришь.

Кира отключилась и потерялась. А когда очнулась, наступил вечер. От входа шло совсем мало света. Криков слышно не было.

В самом катере тоже было тихо и пусто. Кира поднялась и подошла к креслу, где работал Никита. Пряжки нет, только торчит кривой огрызок обрезанного ремня. Значит, он смог заострить пряжку и отрезать ремень. Упёртый, ничего не скажешь.

Жаль, эта упёртость не добавляет мозгов. Иначе зачем работать на такую скотину, как Саблезуб?

Снаружи Киру ждал сюрприз. Там почти не было народу, но на камнях неподалёку лежали огрызки плодов — тех самых, что росли повсюду на деревьях. Кто-то знатно подкрепился!

— Они съедобны? — Спросила Кира у Вафли, которая сидела неподалёку прямо на земле. Такая чистоплотная во всём Вафля — и на земле. Смотрелось дико. Но хуже того — она выглядела безучастной, как должно быть и сама Кира полчаса назад.

— Вроде да. Все едят.

— А как? Кто рискнул?

Кира села рядом с подругой, впервые с момента падения ощутив необходимость общения. Не хватало звуков человеческого голоса.

— Шпрот попробовал.

— Шпрот?

— Да. Вначале Саблезуб кричал, что пробовать должны парни-бюджетники, их не жалко. Но они сбежали.

— Сбежали?! Кто? Куда?

— Да просто отбежали подальше.

— Кто? Все трое?

— Нет, своего этого белобрысого он не трогает. Двух других пытался озадачить. Ну, те не будь дураками сбежали. Так вот, тут Шпрот выходит такой весь из себя вперёд и говорит — да ладно вам, не заводитесь, я попробую. И попробовал.

— Бр-р-р…

— Ну вот. Наша марка Дольцера этого, пусть этому самому Дольцеру на том свете ангелы поют, говорят, и яд нейтрализует. Шпрот сказал, помереть не помру, ну, пострадаю животом, если несъедобное, и ладно. Но вроде съедобное. Он пять штук сожрал — и ничего. Тогда и остальные стали есть. Я тоже пробовала — они странные, плоды эти, на вид одинаковые, фиолетовые, как баклажаны, а мягкие только местами. А местами жёсткие, зубы сломать можно. Огрызки смешные такие остаются.