Общий враг - Павел Захаров

– Надежда Курочкина, – Надя протянула ему свою ладошку.

– Очень приятно, – Коровин коротко поклонился девушке, а затем пожал руку Сергею, – а вы, надо полагать…

– Бойченко…

Сергей и консульский работник внимательно поглядели друг на друга.

– Понятно, – наконец произнес Коровин, похоже, довольный результатом телепатического общения. – Понятно… Так. Группа ваша – четыре человека.

– Четыре, – ответила Надя, пытаясь перехватить инициативу, так как вопрос, скорее, был задан, Сергею.

Подошли поздороваться и представиться Павел с Леонидом.

– Леонид, оператор.

– Павел.

– Очень приятно, – так же коротко кивнув, дипломат скользнул глазами по Павлу. По его взгляду Павлу показалось, что дипломат, или кто есть этот Коровин в их дипломатической иерархии, как раз наоборот, ничего приятного не ощущает. Не в отношении конкретно его или Нади, или того же Леонида, а вообще. В отношении всего происходящего.

– Так, что тут у нас, – Коровин оглядел багаж, – Сумки и тюки – в багажник. Должно поместиться.

– Камеру возьму в салон, – предупредил Леонид.

– Ладно. Камеру – в салон. Но там места будет не очень много. Водитель, плюс одно место впереди занято, два сзади и три на последнем ряду. Все, поместимся. Вперед.

– А как… – попыталась обратить на себя внимание девушка.

– Какие у нас ближайшие планы, Василий Федорович? – перебил Надю Сергей.

– Э… – Курочкина попробовала было возмутиться, но Коровин ее эмоций будто не заметил.

– Планы у вас такие… Сейчас к нам, быстро оформляем документы, потом – в аккредитационный центр, получать местные «пресс-айди», без которых вы никуда не попадете. Ну, а потом – куда вам надо. Все, времени мало. Машины там. За мной.

– Черт знает что, – цедила сквозь зубы Надя, пытаясь забросить себе на плечо тяжелую сумку.

– Это только начало, – услышав ее недовольство, ответил Павел, – они тут теперь главные.

– Проект все равно мой. И командовать я им не дам.

Машины консульства, два больших внедорожника, стояли в крытом ангаре. Метрах в пяти от автомобилей стоял танк. Из башенного люка торчал танкист в большом «ушастом» шлеме.

– Ух ты, – вырвалось у Павла, когда он увидел эту громадину, – «Абрамс»!

– Чего, танков что ли не видел, – ухмыльнулся Бойченко.

– Почему же… Видел, – Павел замедлил шаг, когда проходил мимо стальной громадины, – но эти – только на фотографиях…

– Откуда вы? – задал вопрос танкист, видя неподдельный интерес к его стальному монстру.

– From Russia! – отозвался Павел, довольный, что его скромных познаний в английском пока что хватает для общения с американцем.

– Russian? – немного опешил солдат. Похоже, что он никак не ожидал увидеть тут русских. – Что вы делаете в этом долбаном Багдаде?

– Я приехал к моему младшему брату, солдату 10-й горной дивизии…

Павел отвечал на вопрос медленно. Он с трудом вспоминал некоторые слова и не замечал свирепых взглядов Бойченко, которому пришлось в одиночестве запихивать вещи группы во вместительный багажник автомобиля. Коровин стоял возле пассажирской двери и наблюдал за диалогом. Водитель головной машины, бросив взгляд в зеркало заднего вида, сплюнул на землю через открытое окно и потянулся за рацией.

– Скоро они там уже? Опоздаем. Без конвоя не поедем. Тут будем ночевать, – проинформировал он руководителя, нажав тангету.

Услышав вопрос, Коровин криво улыбнулся и, дотянувшись до рации, ответил:

– Журналисты, мать их…

– Слышь, Федырыч, я говорю – без конвоя не поеду. Тут будем ночевать.

Коровин знаками показал Бойченко поторопить группу, а потом снова нажал на кнопку «передача».

– Выезд через три минуты, – напомнила рация.

– Я в курсе, – Коровин посмотрел на часы, – не засоряй эфир.

А Курочкина и Леонид не могли упустить момент. Камера давно уже примостилась на плече у оператора и в течение последних трех минут он успел пару раз поменять план, снимая то Павла, то американского танкиста, меняя точку съемки.

– Как звук, Леня? – осторожно поинтересовалась Надя, подойдя поближе, – пишешь?

– Не, звук дерьмо, музыку наложим. А картинка хорошая. Пойдет.

– Да, я тоже так подумала.

– Ох! 10-я горная! Я знаю 10-ю горную – крутые парни. Но не такие, как мы – танкист хохотнул, хлопнув по броне рукой.

– Паш, нам пора! – окликнула его Надя. – Время.

Павел обернулся.

– Тебя одного ждем.

– Хорошего дня! – махнул рукой Павел.

– И вам того же…

Сделав пару фотографий танка и улыбающейся физиономии танкиста, поднявшего руки в приветствии, Павел быстрым шагом направился к ждущей его машине.

Когда посольские «Субурбаны» выехали из ангара на улицу, все чуть не ослепли и тут же полезли за черными очками. Солнце только начало подниматься над горизонтом, но уже было настолько ярким, что назвать небо голубым было невозможно. Оно было белым с примесью легкой желтизны. От слепящего света спасали затемненные стекла. От жары – кондиционеры. Машины были массивными, но резво петляли между тяжелых бетонных блоков, расставленных в шахматном порядке на участках дороги вдоль чек-пойнтов. То и дело приходилось притормаживать возле «Хаммеров» и «Буффало», чтобы солдаты, стоявшие на блок-постах, смогли увидеть и прочитать стикеры, наклеенные на лобовые стекла и убедиться в том, что автомбили принадлежат российскому консульству и не подлежат досмотру по причине их экстерриториальности…

Консульские внедорожники практически в последний момент втиснулись в колонну техники, выезжающую с территории аэропорта и взявшую курс на Багдад.

Колонна, в которой перемешались военный транспорт и грузовики со стройматериалами, растянулась на километр. Первое время эта бронированная «змея», медленно извиваясь, ползла мимо блокпостов, но вырвавшись на простор шоссе, прибавила газу. Грузовики, взрыкнув двигателями, ринулись вперед, в желто-оранжевый смог, облаком накрывший лежащий вдали город. Колонна спешила пролететь прямой участок шоссе, ведущий из аэропорта в Багдад, потому как именно эти километры были самыми опасными километрами на Земле. Именно поэтому в спешащей по шоссе колонне через одну ехали броневики, ощетинившиеся в обе стороны крупнокалиберными пулеметами, а бойцы, сидящие за толстыми броневыми плитами и «бутербродами» пуленепробиваемых окон, зорко всматривались в проносящийся мимо пейзаж. В иное время не было в простирающемся справа и слева от дороги пространстве ничего, что могло бы привлечь внимание. Но сейчас со стороны гигантского пустыря, тут и там усеянного остовами убитой техники, в любой момент мог прилететь свинцовый рой или стая тупоносых реактивных гранат. Иракские непримиримые не оставляли попыток максимально осложнить жизнь международному военному контингенту. Конечно, уровень риска был гораздо ниже, чем в первые дни войны – большинство партизанских групп были уничтожены, но периодически террористам это удавалось. Если раньше успешные атаки были правилом, то к настоящему моменту они стали исключением.