Пилигрим 4 - Константин Калбазов

С другой стороны, кем был Лешек? Обычный мужик лапотник. Представить его в кафтане знакомые еще могли. Но в воинском обличии… Он и драться-то толком не умел. И на кулачные потехи никогда не выходил. Так что, сомнительно это. Опять же, он подстриг свою окладистую бороду, придав ей более аккуратную форму. Конечно так себе маскировка, но знавшие Лешека не достаточно близко, скорее всего его не признают.

В принципе, в плане отношений с паном Милошем, ничего страшного в этом нет. Михаилу проще самому заявиться домой, закрыть все вопросы, обеспечить семью реципиента, и отправиться дальше своей дорогой. Иное дело, как на подобное отреагируют дружинники и князь в частности. В свете-то зреющего заговора. Так что, лучше бы не отсвечивать.

Закрытый вопрос

— Лешек?

Твою в перехлест через колено! Память с легкостью подсказала, что этот полный надежды и неуверенности выдох принадлежит Марысе, жене реципиента. Михаил как-то к этому имени не пообвыкся, а потому и никакой реакции. Но это не отменяет того факта, что его узнали. Тут же представил себе свое лицо и не припомнил никаких особых примет. Даже родинок. И это хорошо. А вот если заставят раздеться. Да только кто же станет это делать.

Не подавая виду, Михаил спокойно расплатился за опий. Довольно дорогой иноземный продукт. Его тут используют в виде настоек как снотворное и успокоительное. Он же является и одной из составных частей зелья правды. Получив кисет с приобретением, он пошел было дальше по рядам.

— Лешек!? — уверенности в голосе ладной невысокой бабенки стало побольше.

Не иначе как приметила какой-нибудь характерный жест. Не останавливаясь провел ревизию своих движений, припоминая все до мелочей. Да вроде бы ничего такого. Но это для него. А вот для женщины которая пятнадцать лет прожила душа в душу и в любви, все видится иначе. Как там говорил горбун в месте встречи? «Бабу не проведешь, она сердцем видит». И уж тем более, если сердце это любящее. Девять деток народили. Правда, выжили только четверо. Двое старших, да две дочурки семи и пяти годочков.

— Да что же это такое! Быть того не может! Лешек, то ведь ты! — уверенности и надежды уже гораздо больше.

Если бы Михаил обернулся и уверил ее в ошибке, то, скорее всего, ничего и не было бы. Стушевалась бы баба, «ну как же так-то», и отстала в полной растерянности. Но он сделал вид, что его это совсем не задевает, в то время когда на голос Марыси оборачивались посторонние. Любопытно же. А Романов чуть не единственный упорно делал вид, что ничего не происходит.

— Лешек! — догнав и дернув его за локоть прикрытый кольчугой, требовательно произнесла она.

— Кто Лешек? Я? Так ты меня кличешь? — смерив ее спокойным взглядом, произнес он.

— Отрекся! — громко выдохнула она. — От жены и детей отрекся.

— Ты что, блаженная?

— Да не блаженная я, а жена твоя. Пятнадцать годочков душа в душу, а тут вдруг запропал. И кольчугу на себя нацепил.

— Нравится? — улыбнувшись в тридцать два зуба, и обернувшись, словно красуясь, дурашливо поинтересовался он.

Ответом был только растерянный взгляд. Но Михаил решил не останавливаться. Только натиск и никак иначе. И не забывать контролировать голос. Со знакомыми интонациями ничего не поделать, но если сам говор и манера будут отличаться, то все может получиться. Реципиента отличали скромность и обходительность. Значит, нужно плясать от обратного.

— Слушай молодуха, ну раз уж я супружник твой, то давай быстренько прогуляемся до сеновала. Поди давно уж мужний долг не справлял. Стой. Т-ты к-куда, — ухватил он ее за локоть.

Может внешне она и признала Лешека, но манера разговаривать, эта развязность, сальный взгляд… Все это настолько не вязалось с ее мужем, что она серьезно так усомнилась в собственной правоте и решила было убраться от греха подальше.

— Пусти. Обозналась я, — дернулась она.

По щекам уже пробежали две дорожки слез. А тут еще и смешки посыпавшиеся со всех сторон. Да предложения одно краше другого. Прикрыла лицо платком, да побежала прочь.

Жалко бабу. Реально жалко. Тут ведь еще и наверняка хозяин на нее повесил долг за сукно, лошадь и повозку. Была семья по своему зажиточной, но пришли тяжкие времена. И ведь может он ей помочь. Пояс набитый монетами на нем, да и в кошеле столько серебра, что и волю выкупить хватит, и быт устроить. Но как это обставить, он понятия не имел.

Тем не менее решил проследить за ней. Что оказалось совсем не сложно. Баенка убегала без оглядки, и слишком торопилась, отчего сталкивалась с прохожими, и неизменно задерживалась. Наверняка рыдает и из-за слез не разбирает дороги.

Три повозки, на которых прибыли на ярмарку, пристроились на краю торжища. Трое мужиков и старший сын Лешека, Анджей. Похоже несмотря на случившееся, паренек все еще в фаворе у пана Милоша. Да оно и не удивительно. Не по годам рассудительный, работящий и честный паренек получился. Наверняка долг отцовский принял на себя, и теперь несет бремя старшего мужа в семье.

Зерно, копченое мясо и сало уже почитай все распродали. Вот Марыся и отправилась по рядам чего присмотреть. А может сын и с самого начала отправил ее развеяться. Ну или поискать пропавшего родителя. Очень может быть. Вот же… Чисто индийское кино, раскудрить твою через коромысло!

Сын всполошился увидев зареванную мать. Бросился выяснять кто ее обидел. Да еще эдак огляделся окрест, словно высматривая обидчика. Потом начал успокаивать, Марысю. Что-то бросил через плечо подавшему было голос плюгавому мужичку, несносного характера, которому чужая боль, как бальзам по сердцу. Тот стушевался, и начал деловито осматривать телегу.

Угу. Анджей не Алешек, спуску никому не даст. Так-то к взрослым со всем вежеством. Но тут такое дело, что сам вдруг стал старшим мужем в семье, а потому и статус его резко изменился. Да молод. Ну, а кому теперь быть заступником как не ему.

Ага. А вот и владыка Милош припожаловал. Подошел к Марысе с Анджеем, поинтересовался о чем-то. Недовольно скривился, похоже тема с пропавшим холопом настроения ему не добавляла. О чем-то поинтересовался у Кшиштофа, обстоятельного мужика, что был на хорошем счету после Алешека. Получил ответ, и удовлетворительно кивнув, направился в сторону трактира.

Хм. А почему бы не закрыть вопрос с семьей прямо сейчас. Все что для этого нужно собралось в одну кучу. Дружинников поблизости нет. Да и Милош, не дерьмо по жизни, а вполне адекватный мужик. В смысле воин, конечно. Спеси, присущей шляхтичам, о которой слышал Михаил в своем мире, здесь пока не водится. Сейчас они только-только определяются как класс.

— Здрав будь, Милош Крупа, — присаживаясь за стол напротив владыки.

— Лешек? — от удивления позабыв возмутиться, произнес тот.

— Он самый. Ты только не шуми, пока я тебе все не расскажу.

— Знать, не обозналась все же Марыся.