Пепельный свет - Андрей Ливадный

Общество еще не избавилось от всех пороков, но они потеряли былую остроту социальных конфликтов. И поэтому весть о кровавых противоречиях сразу в двух колониях стала шоком, послужила поводом для панических страхов и фобий. Затем последовало изобретение субсветового двигателя… и сразу же произошел инцидент, связанный с появлением Н-объекта. Цивилизация, только получившая реальный выход к звездам, замерла в нерешительности. Все, что олицетворяло собой понятие «дальний космос», вдруг оказалось связанным с опасностью и агрессией – космос предлагал вступить в борьбу, но возникал вопрос: ради чего?

Антон невольно представил далекий голубой шарик, который был и оставался его единственной родиной. Будущее цивилизации – в космосе, в Галактике, но каким станет это будущее?.. Сейчас человечество живет в подсознательном ожидании очередного удара, который преподнесет дальний космос. Это сжатая пружина с гигантским потенциалом энергии, но никто не способен предсказать, куда будет направлена накопленная энергия, если он и его экипаж просто принесут весть о могучем разуме, не дав при этом исчерпывающей информации о том, почему, из каких побуждений и по какому праву кто-то гасит звезды, провоцируя катастрофу галактического масштаба?

Два столетия назад земная цивилизация в стремлении к совершенству породила очередную догму, которая стала основой для будущих поколений, – полное неприятие насилия. Антон на протяжении многих лет верил в непогрешимость этой нормы. Он, как и вся система, с распростертыми объятиями встретил появление Н-объекта, в тот момент никому не могло прийти в голову и мысли о возможном конфликте! Они встречали братьев по разуму, и тем болезненнее оказался удар. И только при первых взрывах сгорающих планетолетов к нему пришло внезапное понимание: если мы хотим продвигаться в глубины космического пространства, то должны быть готовы к любому обороту событий. Цивилизация не должна развиваться однобоко, быть либо абсолютно гуманной, либо полностью агрессивной. Только сочетание всех человеческих качеств способно породить жизнеспособную галактическую расу – разумную и сильную… Сейчас от действий экипажа «Арго» зависело будущее человечества.

Антон вышел из душа и переоделся. Есть после анабиоза не хотелось, и он, ограничившись глотком тоника, направился в рубку.

Прежде чем достигнуть шахты скоростного лифта, ему предстояло пройти несколько сот метров по переходам этого яруса, Антон, сам того не замечая, вдруг расслабился, принимая потоки привычных для командира ощущений, связанных с его кораблем. Стены кольцевого коридора, разделенные небольшими углублениями на отдельные секции, матово светились, отчего очерченные черным кантом пневмоуплотнителя овалы дверей, ведущих в различные отсеки, казались неестественно четкими. В воздухе витала та неповторимая гамма едва уловимых звуков и вибраций, которые всегда сопровождают работу сложнейшего комплекса механизмов, каким являлся межзвездный космический корабль. Стушеванные слоями звуко– и виброизоляции, они все равно незримо присутствовали. «Арго» жил, и Антон, неторопливо шагавший по коридору, подсознательно собирал эти отдельные проявления жизни в одно, ставшее уже привычным ощущение уверенной, преданной силы, которую генерировал звездолет.

Их странствие вступило в новую фазу, когда каждая секунда могла внезапно обернуться непредсказуемой цепью событий, и именно потому они здесь. Люди призваны стать волей, разумом могучего электронно-механического комплекса. Ни одна кибернетическая система не способна заменить собой человеческий рассудок. Они предназначены помогать людям, давать им воздух и пищу, перемещать в пространстве, но принимать решения – прерогатива человека.

Кабина лифта стремительно сорвалась с места, унося командира в самый верхний ярус «Арго», где под многометровой толщей брони лежал купол главной ходовой рубки. Через минуту ее двери бесшумно распахнулись, пропуская его внутрь.

Кресла за пультом управления были пусты. Судя по нежно-голубой подсветке приборных панелей, кораблем в данный момент управляли автопилоты.

Четверо членов экипажа стояли перед центральным сектором обзорного экрана. Там, в прицеле локационной системы, расплескался океан звездного огня. Ярких точек было так много, что невооруженный глаз просто затруднялся отделить одну искорку от другой; их масса переливалась неровным, холодным светом, словно в пространстве, прямо по курсу «Арго», располагался огромный фосфоресцирующий диск, уплотняющийся к центру и слегка размазанный по краям.

Антон готовился увидеть нечто подобное, но реальность превзошла всякие ожидания. Он невольно застыл на пороге, осознавая, что и без его распоряжений любой заранее спланированный полетный график можно со спокойной совестью отправить в архив памяти кибермозга…

– К-1, приветствую командира, – раздалась привычная формулировка. – Выполнен тормозной маневр. Работают два основных автопилота…

Доклад Киба вернул командира в реальность рубки, заставив сделать шаг навстречу обернувшимся членам экипажа.

– Видел? – мрачно спросил Сергей, указывая на экран.

Антон кивнул, молча пожимая руку первого пилота.

Картина, расплескавшаяся на экранах телескопического обзора, невольно сыграла на руку командиру, несколько упростив задачу. Он читал во взглядах членов экипажа напряженное ожидание и некоторое облегчение, которое он, командир, принес в рубку своим появлением. Лишь в глазах Семена, прошедшего вместе с ним суровую школу Новой Земли, сквозило уверенное любопытство, остальные были подавлены первой встречей с дальним космосом.

Чтобы разрядить обстановку, Антон проигнорировал застывшее на обзорных экранах изображение и, заняв центральное кресло, предложил остальным подойти к пульту.

Сергей, принявший на себя первую вахту, коротко доложил обстановку. Пока он говорил, Антон, уже ознакомившийся с показаниями приборных панелей, пытался решить несколько неожиданных проблем.

Предложенный курс Н-объекта проходил сквозь центр ближайшего шарового скопления, но обрывался ли он в нем или уходил дальше, к туманности Х-77, оставалось неясно. Энергетическая вспышка, зафиксированная земными обсерваториями, тоже не несла конкретных координат. Световой всплеск был слишком велик, и вероятная точка его эпицентра лежала в сфере погрешностей диаметром в десятки световых лет. «Это сорок-шестьдесят звезд при такой плотности скопления, – моментально прикинул Антон. Сейчас от него требовалось быстрое, аргументированное и волевое решение. Исследовать звездные системы, расположенные по предполагаемому курсу Н-объекта, представлялось пустой тратой времени и сил. В зоне вероятного поиска находилось около пятнадцати тысяч светил. Выход напрашивался только один – двигаться напрямую к «сфере погибших звезд», но это противоречило полетной инструкции.

Антон вновь посмотрел на товарищей. Ядро Галактики преподнесло неподготовленным взглядам величественную, подавляющую рассудок картину. Артем, похоже, уже пришел в себя – когда-то он начинал в дальнем десанте и последующие годы благополучной жизни на Земле не смогли вытравить ту память. Он сумел подавить свои эмоции, и теперь его занимали иные проблемы, напрямую связанные с мыслями командира, высказанными сразу по пробуждении, – в глазах второго пилота вспыхивал зловещий блеск, словно в его душе шла безмолвная борьба. За Семена Антон не переживал – навигатор поддержит его в любой мыслимой ситуации, если, конечно, она не пойдет вразрез с его моральными принципами. А вот за Артема придется бороться – втроем они составят тот костяк, к которому органично примкнут Сергей и Дайк, впервые оказавшиеся перед проблемами дальнего космоса и выживания цивилизации.