Машина бытия - Фрэнк Герберт

– Вы не осмелитесь, – сказал профессор. Но он еще не успел договорить эту фразу, когда понял, что Джепсон осмелится. Он – преступное чудовище… и все они полностью отданы ему на милость.

Пловец дрожал всем телом. Теперь он страшно жалел, что вообще затеял все это. Жаберная маска ему не поможет. Джепсон не выпустит его живым с острова, если план хоть в чем-нибудь не удастся.

Профессор неохотно и глухо произнес:

– Это все, что вы от меня хотите, мистер Джепсон?

– Хватит болтать! Это мы уже проходили! – заорал Джепсон. – Пусть твоя баба начнет работать с камнем. Умники говорят, что его невозможно разрезать. Так давайте посмотрим, сможет ли она это сделать.

– Это на вашей совести, – сказал профессор.

– Да, да, – сказал Джепсон. – Приступайте.

* * *

Затаив дыхание, Пловец смотрел, как профессор подходит к Об. Теперь Пловец со всей ясностью осознал, что у Джепсона были свои планы относительно первобытной резчицы. Марсианский алмаз был лишь первым шагом. Пловец понял, что очень скоро он перестанет занимать какое-либо место в планах Джепсона, а те люди, которые таких мест не занимали, исчезали очень быстро.

Пока эти мысли терзали несчастного Пловца, он вдруг заметил, что Об смотрит на него с таким пониманием и сочувствием, что он подумал вдруг, что, наверное, древние обладали телепатическими способностями, утраченными в ходе приливов и отливов генетической эволюции. Он вдруг ощутил тот ужас, который, видимо, испытывало это существо и который оно так мужественно и умело скрывало. Ее вырвали из дома, из ее времени, навсегда разлучили с друзьями. Ее невозможно отправить назад, потому что машину времени невозможно точно настроить. И вот теперь эта несчастная оказалась в лапах Джепсона.

С Джепсоном надо что-то делать, подумал Пловец. Он задрожал от страха при одной мысли об этом… и от страха перед тем, что будет, если он ничего не предпримет.

– Об, – сказал профессор.

Об посмотрела на Груаака, стараясь всем своим видом показать полную готовность услужить. Благодарение добрым духам, снизошедшим к этому месту, бесы-боги переругались между собой, подумала она.

– Об, – повторил профессор, – посмотри на этот камень. – Он указал рукой на Марсианский алмаз, лежавший на бархатной подушке.

Об послушно посмотрела на камень.

Профессор заговорил медленно и отчетливо:

– Об, ты можешь обработать этот камень?

«Такой трудный камень, – подумала Об. – Но есть способ. Бес-бог Груаак это знает». Выходит, это испытание. Бес-бог испытывает ее.

– Об. Работать. Камень, – сказала она.

Пловец подивился необычному звучанию ее гортанного голоса.

– Сначала ты должна отколоть маленький кусочек этого камня, – сказал профессор.

«Да, это испытание, – подумала Об. – Все знают, что обработка камня всегда начинается с откалывания маленького кусочка».

– Маленький. Кусочек, – согласилась она.

– Здесь есть инструменты, которые тебе нужны? – спросил профессор. С этими словами он указал на тиски, ювелирный молоток и клинья, лежавшие на верстаке.

«Еще одно испытание», – подумала Об.

– Нужно. Во. Да, – сказала она. – Нужно. Онг-онг.

– Что, черт возьми, значит «онг-онг»? – встрепенулся Джепсон. – Никогда не слышал, что резчики пользуются онг-онгом.

– Не имею ни малейшего понятия, – пожал плечами профессор. – Она никогда прежде не употребляла этот термин. – Он озадаченно посмотрел на Джепсона. – Теперь-то вы и сами видите, как ограничено наше общение. Существует пропасть между…

– Так дайте ей онг-онг, – рявкнул Джепсон.

Об посмотрела сначала на одного беса-бога, потом на другого. Должно быть, у них есть онг-онг, подумала она. Если у них есть огонь, то есть и онг-онг. Она перевела взгляд на Пловца, но не увидела в его глазах ничего, кроме страха. Наверное, он тоже человек, как и она. Она снова посмотрела на Груаака. Может быть, и это тоже испытание? Это было загадочно. Она взяла Марсианский алмаз в натруженную, покрытую мозолями руку, провела по камню пальцем.

– Онг-онг.

Профессор пожал плечами:

– Об, у тебя есть онг-онг.

Она вздохнула. Да, это еще одно испытание.

Об взяла Марсианский алмаз двумя руками и направилась в гостиную коттеджа. Там был камин; она учуяла его и видела, когда ее привели сюда.

Гостиная была обставлена тяжелой деревенской мебелью и устлана мексиканскими половиками. Цветастая обивка привела Об в восторженный трепет. У каких животных такая красивая кожа? В земле бесов-богов так много ужасов.

Двое мальчиков Джепсона сидели за круглым столом у окон, выходящих на озеро, ели и играли в покер. Огонь горел в камине, и Об направилась прямо к нему в сопровождении Джепсона, профессора и Пловца.

Мальчики оторвались от карт.

– Ну и фигура. У меня от нее мурашки по коже.

– Да, уж это точно, – сказал его товарищ и посмотрел на Джепсона. – Что она делает с камнем, босс?

Джепсон ответил небрежным, будничным тоном, не отрывая взгляда от Об:

– Заткнитесь.

Мальчики пожали плечами и вернулись к игре.

* * *

Об присела на корточки перед камином и зачерпнула небольшую пригоршню сажи.

– Онг-онг, – сказала она. Она поставила алмаз на край камина, плюнула на сажу и скатала из нее комок, которым начала смазывать камень. Своими мозолистыми руками она размазывала сажу по алмазу.

– Что она делает? – спросил Джепсон.

– Этого я сказать не могу, но онг-онг – это сажа, – ответил профессор.

Джепсон теперь во все глаза смотрел на вымазанный сажей Марсианский алмаз. Об взяла его в обе руки, подошла к восточному окну и подняла камень вверх, чтобы рассмотреть его на свет.

«Да, – подумала Об, – свет Всемогущего Огня прошел сквозь камень, а онг-онг затемнил и разбил его на странные рисунки». Она потерла камень, удалила часть сажи, вытерла руки об одежду и снова стала рассматривать камень на свет Всемогущего Огня. Все было так, как учила ее Мать Пещеры. Линии на поверхности камня выдавали мелкие изъяны, а эти линии позволяли рассмотреть внутренние контуры строения камня.

– Это какой-то религиозный ритуал, предшествующий работе, – сказал профессор.

Пловец посмотрел на дядю, перевел взгляд на Джепсона, потом подошел к Об и встал у нее за спиной. Он наклонился и тоже принялся рассматривать камень в ее руках; он видел точки блистающего света и рисунок, образованный этими точками.

Об повернулась к Пловцу и посмотрела ему в глаза. Потом позволила себе застенчивую улыбку, которую быстро стерла с лица, метнув взгляд в сторону Джепсона и профессора.