Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » По воле судьбы - Колин Маккалоу

По воле судьбы - Колин Маккалоу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 174 175 176 177 178 179 180 181 182 ... 220
Перейти на страницу:

Александрия произвела на молодого Гнея Помпея примерно такое же впечатление, какое произвела Афродита на весь земной мир. Со своими тремя миллионами горожан она затыкала за пояс не только Антиохию, но и Рим. Истинный дар Александра потомству. Его империя рухнула в одночасье, но Александрия просуществует века. Очень плоская, с единственным насыпным холмом в двести футов — садом-мечтой Панеумом, она казалась удивленному Гнею Помпею городом-сказкой, возведенным скорее богами, чем неуклюжими, вечно суетящимися людьми. То ослепительно белая, то отливающая всеми возможными в мире цветами, с купами идеально идентичных деревьев, Александрия, расположенная на самом дальнем конце Нашего моря, была великолепна.

А Фарос, гигантский маяк на одноименном острове! Башня, парящая в вышине, недосягаемой для любого другого строения. Трехъярусный шестиугольник, облицованный мерцающим белым мрамором. Чудо света! Море вокруг него было цвета аквамарина, с песчаным дном, кристально чистое, потому что городские сточные трубы имели выходы гораздо западнее, где морское течение, подхватывая нечистоты, гарантированно уносило их прочь. И этот воздух, целительный, ласкающий! А вот грандиозная дамба Гептастадион, соединяющая остров Фарос с материком, простирающаяся почти на милю, с двумя арочными проходами в центре. Под этими четкими ажурными дугами могли свободно проплывать суда любой высоты.

Прямо впереди виднелся большой дворцовый комплекс, соединенный сзади с выступающим из моря утесом, когда-то служившим крепостью, а теперь приютившим в своей впадине амфитеатр в форме раковины. Гней Помпей вгляделся и понял: вот настоящий дворец! Единственный в мире. Такой громадный, что перед ним бледнеет Пергам. На первый взгляд его многочисленные колонны выглядели строго дорическими, разве что они были массивнее в обхвате, намного выше и ярко разрисованы рядами картин, каждый ряд высотой с цилиндрическую секцию колонны, однако с надлежащими фронтонами и метопами — всем, что должно иметь настоящее греческое здание. Разница была в том, что греки строили на земле, а александрийцы, подобно римлянам, подняли свой дворцовый комплекс на каменное основание высотой в тридцать ступеней. А какие пальмы! Грандиозные веерные, грубые и толстые, с листьями, как перья.

В состоянии восторженного транса Гней Помпей наблюдал, как его корабль пришвартовывается к причалу. Затем проверил, все ли в порядке с другими сопровождающими судами, и, завернувшись в тогу с пурпурной каймой, пошел за шестью положенными пропреторам ликторами искать пристанища в великолепном дворце и аудиенции у седьмой царицы Клеопатры Египетской.

Той, в свои семнадцать взошедшей на трон, вскоре должно было исполниться двадцать. Два года ее правления были полны как триумфов, так и поражений. Первым делом она во всем величии отправилась в плавание по Нилу на огромной, сплошь вызолоченной барке с пурпурным, расшитым золотом парусом. Высыпавшие на берега египтяне-аборигены всячески демонстрировали новой властительнице свою покорность, а она неподвижно стояла на палубе рядом со своим девятилетним братом-мужем (но на ступень выше его). В Гермонте она «вернула домой» священного быка Бухиса, найденного по примете: его черная шерсть завивалась не в ту сторону. Затем царское судно отправилось дальше в окружении более мелких судов, заваленных цветами. Облаченная в наряд фараона, коронованная высокой белой короной Верхнего Египта, Клеопатра стремилась к Первому порогу, чтобы оказаться на острове Элефантина в тот самый день, когда уровень воды в главном из мерных колодцев Нила предскажет конечную степень будущего разлива реки.

Каждый год в начале лета Нил таинственным образом разливался, оставляя потом на своих берегах толстые слои черной, очень питательной для злаков грязи, что играло огромную роль в жизни этого странного государства протяженностью в семьсот миль и лишь в четыре-пять миль шириной, за исключением долины Таше, озера Мерида и Дельты Нила. Существовали три степени речного разлива: чрезмерный, обильный и гибельный. Для промера подъема воды использовались градуированные колодцы. Подъем воды у Первого порога отзывался в низовьях Нила лишь через месяц, вот почему показания колодца на Элефантине были так важны. Они предупреждали остальных египтян, какого разлива следует ожидать в новое лето. К осени Нил входил в свое русло, но все прибрежные земли его обогащались и глубоко пропитывались водой.

В тот год главный нильский колодец предсказал обильную воду — весьма хороший знак для монарха, вступающего на египетский трон. Любой уровень выше тридцати трех римских футов считался чрезмерным и сулил бедственное наводнение. Уровни от тридцати двух до семнадцати футов относились к обильным, то есть предрекали хорошие урожаи. Идеальнее промера в двадцать семь футов ничего нельзя было и желать, а все промеры ниже семнадцати футов означали, что Нил практически не разольется и этим обречет страну на голод.

В тот первый год настоящий Египет — Египет реки, а не Дельты — казалось, ожил при правлении новой царицы, которая к тому же была фараоном, то есть земным божеством, каковым ее родитель, Птолемей Авлет, никогда не являлся. Неимоверно могущественный клан жрецов-египтян управлял судьбой правителей Египта, потомков первого Птолемея, одного из военачальников Александра Великого. Только выполнив религиозные требования и заслужив одобрение жрецов, эти цари могли надеяться на коронацию в качестве фараона. Ибо титул «царь» пришел сюда из Македонии, а титул «фараон» принадлежал самому Египту, вечному и внушающему благоговение. Анк (символ вечной жизни) фараона являлся ключом не только к религиозным таинствам, но и к огромным подвалам под Мемфисом, поскольку те оставались в жреческом ведении и не имели никакого отношения к ориентированной на Македонию Александрии.

Но Клеопатра принадлежала к жреческой касте, поскольку целых три года провела в Мемфисе и получила звание жрицы, что позволило ей стать не только царицей, но и фараоном великой и древней страны. Она была первой представительницей династии Птолемеев, свободно владевшей как официальным, так и демотическим египетским языком. Быть фараоном значило обладать всеми божественными полномочиями в пределах Египта и иметь при необходимости доступ к подвалам с сокровищами, что, впрочем, мало влияло на экономику как Египта, так и неегипетской Александрии. Государственный годовой доход в двенадцать тысяч талантов не доставался ни коренным египтянам, ни жителям низовий Нила. Все шло монарху, а также жрецам.

Таким образом, Клеопатру больше привечали в Египте, чем в Александрии, находящейся в самой западной части дельты реки. Ее также приветствовали и в восточных низовьях Нила, именуемых землей Ониас. Земля Ониас стала пристанищем для евреев, бежавших из эллинизированной Иудеи. Сохранив верность иудаизму, они ревностно оберегали свою независимость, но исправно поставляли солдат в египетские войска и контролировали Пелузий, второй важный египетский порт на берегах Нашего моря. Клеопатру, бегло изъяснявшуюся и на иврите, и на арамейском наречии, эти люди не могли не полюбить.

Убийство двух сыновей Бибула было первой неприятностью, с которой она успешно справилась. Но настоящая неприятность пришла потом. Второй в ее царствование разлив Нила не превысил гибельной стадии. Река не вышла из берегов, не увлажнила поля, и молодые посевы не покрыли зеленью засохшую землю. Солнце, как и всегда, струило свой жар с небес, но вода, дающая жизнь, не противостояла ему. Она была даром Нила. А фараон являлся обожествленным воплощением этой реки.

1 ... 174 175 176 177 178 179 180 181 182 ... 220
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?