Граница вечности - Кен Фоллетт

Верина останавливалась у него каждый раз, когда приезжала в Вашингтон, что случалось раз в месяц. И тогда Джордж сходил с ума. Он хотел ее постоянно. Но она не хотела бросать работу у Мартина Лютера Кинга в Атланте, а Джордж не мог оставить Бобби Кеннеди. Вот они и застряли в тупике.

Джордж встал с постели и пошел обнаженным на кухню. Он поставил кофейник на плиту и подумал о Бобби, который ходил в одежде брата, часто бывал на кладбище с Жаклин и, стоя у могилы, держал ее за руку, и забросил свою политическую карьеру.

Общественность хотела видеть Бобби на посту вице-президента. Президент Джонсон не предлагал Бобби выставить свою кандидатуру в паре с ним на выборах в ноябре, но и не отказывался от него. Они недолюбливали друг друга, но это не исключало возможности их совместных действий в борьбе за победу демократов.

Так или иначе, Бобби нужно было сделать лишь небольшое усилие, чтобы стать другом Джонсона. Мелкое подхалимство на него хорошо действовало. Джордж и Скип Диккерсон, который был близок к Джонсону, придумывали, что можно подстроить званый ужин для Джонсона у Бобби и Этель в Хикори-Хилл; несколько теплых рукопожатий на виду у всех в Капитолии; речь Бобби, в которой он скажет, что Линдон — достойный последователь его брата. Все это легко осуществить.

Джордж надеялся, что из этого что-нибудь получится. Предвыборная кампания могла бы вывести Бобби из горестного ступора. Да и самого Джорджа радовала перспектива поработать во время президентской предвыборной кампании.

Бобби мог сделать нечто особенное из малозначимого поста вице-президента, точно так же, как он кардинально изменил роль министра юстиции. Он стал бы активно воплощать в жизнь то, во что он верил, к примеру, права человека.

Но сначала нужно как-то реанимировать Бобби.

Джордж налил две кружки кофе и вернулся в спальню.

Прежде чем залезть под одеяло, он включил телевизор. Телевизоры у него стояли в каждой комнате, как у Элвиса: ему было не по себе, если он слишком долго не слышал новости.

— Посмотрим, кто победил на праймериз республиканской партии в Калифорнии, — сказал он.

— Ты такой романтик, дорогой. Умереть не встать, — сонно проговорила она.

Он засмеялся. Она часто вызывала у него смех. Это было лучшее в ней.

— Кого ты пытаешься обмануть? — спросил он. — Ты же сама хочешь посмотреть новости.

— Ты прав. — Она села в кровати и отпила глоток кофе. Простыня спала с нее, и Джорджу пришлось перевести взгляд на экран.

Ведущими кандидатами на пост президента от республиканской партии были Барри Голдуотер, сенатор от штата Аризона, придерживавшийся правоконсервативных взглядов, и Нельсон Рокфеллер, имевший репутацию либерала губернатор штата Нью-Йорк. Экстремист Голдуотер ненавидел профсоюзы, систему помощи бедным, Советский Союз и больше всего гражданские права. Рокфеллер был сторонником социальной интеграции и восхищался Мартином Лютером Кингом.

До последнего момента они вели упорную борьбу между собой, но результаты вчерашних праймериз в Калифорнии обещали быть решающими. Победитель заполучил бы всех делегатов штата, то есть примерно 15 процентов общего числа присутствующих на съезде республиканской партии. Кто бы ни победил вчера вечером, он почти наверняка будет кандидатом от республиканцев на пост президента.

Рекламный блок закончился, и начали передавать новости. Главное событие — первичные президентские выборы. С небольшим перевесом — 52 процента за и 48 процентов против — победил Голдуотер и получил всех делегатов Калифорнии.

Джордж чертыхнулся.

— Аминь, — сказала Верина.

— Новость в самом деле плохая. Ярый расист будет одним из двух кандидатов на пост президента.

— А может быть, это хорошая новость, — возразила Верина. — Что, если все здравомыслящие республиканцы проголосуют за кандидата демократов, чтобы провалить Голдуотера?

— Будем надеяться.

Зазвонил телефон, и Джордж взял трубку параллельного аппарата на прикроватном столике. Он сразу узнал южный говор Скипа Диккерсона, который спросил:

— Ты видел результаты?

— Этот чертов Голдуотер победил, — сказал Джордж.

— Мы думаем, это хорошая новость, — донеслось на другом конце провода. — Рокфеллер, может быть, и победил нашего человека, но Голдуотер слишком консервативен. Джонсон утрет ему нос в ноябре.

— Люди Мартина Лютера Кинга тоже так думают.

— Откуда тебе известно?

Джордж слышал, что сказала Верина.

— Я поговорил кое с кем из них.

— Уже? Результаты только что сообщили. Ты что, в кровати с доктором Кингом?

Джордж рассмеялся.

— Не важно, с кем я в кровати. Что сказал Джонсон, когда ты сообщил ему результаты?

Скип немного помолчал.

— Тебе это не понравится.

— Но я должен знать.

— Он сказал: «Теперь я смогу победить без помощи этого коротышки». Извини, но ты сам напросился.

— Черт его дери.

Коротышка — это Бобби. Джордж сразу понял политический расчет Джонсона. Если бы Рокфеллер был его противником, Джонсону пришлось бы лезть из кожи вон, чтобы привлечь на свою сторону либерально настроенных избирателей, и если бы Бобби шел на выборы в одной упряжке с ним, ему было бы легче добиться этой цели. Но если бы ему пришлось бороться против Голдуотера, он мог бы автоматически рассчитывать на всех либерально настроенных демократов, а также многих республиканцев с либеральными взглядами. Наличие такой альтернативы гарантировало бы голоса белых представителей рабочего класса, большинство из которых были расистами. Поэтому ему больше не нужен был Бобби, и фактически он становился помехой.

— Извини, Джордж, — стал заканчивать Скип, — это реальная политика.

— Ясно. Я скажу Бобби. Хотя он, наверное, и сам догадался. Спасибо за информацию.

— Не стоит благодарности.

Джордж повесил трубку и сказал Верине:

— Джонсон уже не хочет идти на выборы в паре с Бобби.

— Ясное дело. Он терпеть не может Бобби и сейчас в нем уже не нуждается. Кого он возьмет взамен?

— Юджина Маккарти, Хьюберта Хамфри или Томаса Додда.

— А куда в таком случае девать Бобби?

— В этом-то и проблема. — Джордж встал и уменьшил звук телевизора до шепота, а потом вернулся в кровать. — Как министр юстиции Бобби бесполезен со времени убийства. Он продолжает вести тяжбу с южными штатами, которые не дают голосовать неграм, но он делает это без всякого интереса. Он перестал вести борьбу с организованной преступностью, а раньше он преуспел на этом поприще. Мы признали виновным Джимми Хоффу, а Бобби даже этого не заметил.

— Что тогда тебе остается делать? — спросила Верина со свойственной ей практичностью. Она была одной из немногих людей, которые, как Джордж, думали наперед.