Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев

– Если эту фефку побольше сделать, может, сопротивление уменьшится и струя дальше полетит? – Кнур полез в сопло огнемета со щипцами.

– Что побольше сделать? – не понял Кирко.

– Вот, – кузнец извлек бронзовую трубку, внутри которой была еще одна, сужавшаяся к концу. – Фефка. Сейчас расширим.

Он раскрутил вытащенное, отдал внешнюю часть схоласту, и направил шаги к кузнице, находившейся не доходя кругового защитного частокола, теперь наполовину погребенного в забутованной битым камнем земле, кинув остававшимся у огнемета:

– Я недолго, фитиль погасите пока, а давление держите!

– Варвар, – рассмеялся ему вслед Кирко. – Не фефка, а кроунизматио!

– Пока Кнур кроу… фефку расширяет, давай вот о чем поговорим, – обратился Хёрдакнут к Плагго. – Мне в Ноннебакке грамотник нужен, да такой, чтоб Зверин, Бирку, и Хроарскильде за пояс заткнуть. Оставайся?

– Рад бы, Хёрдакнут ярл, – мистагог поклонился. – Но путь мой уж сговорен, как Пустельгу с Полуночи закончат грузить, прямиком в Альдейгью. Да и зачем тебе старик с трясущейся ногой? Кирко знает все то же, что и я.

– Так-то оно так… – гордый отец Горма, Хельги, Асы, и Нидбьорг с сомнением уставился на схоласта.

– Это будет великая честь, – неожиданно легко согласился тот. – Но один я не справлюсь. Еще нужна будет повитуха…

– Прибыслава из Старграда? – Хёрдакнут прищурился, шрам, оставленный нарвальим бивнем, двинулся вверх в улыбке.

Кирко кивнул, почему-то слегка покраснев.

– Будете вместе моих внуков учить, как меня и моих детей Виги учил, – довольно заключил ярл. – Хоть Горм с Тирой вроде здесь решили остаться, как из Энгульсея вернутся с новым кораблем. Я слышал, в Лимен Мойридио…

Ему удалось произнести название на языке гегемонии правильно, но потребовавшееся на это усилие сбило Хёрдакнута с мысли. Горо, оторвавшись от подкидывания полешек в печку под котлом огнемета, пришел на выручку:

– Гегемония считай что развалилась. Ни одна колония больше не платит нам дань. На Артиасто Птуо Безутешный руку наложил, в Адрамето, что вы зовете Драмбю, епарх…

– Лендманн, – поправил ярл, сев на облучок одной из телег, в которой был привезен на делянку бронзовый котел огнемета. – Сигура Меткого там Горм посадил править, дельный муж, хоть и молодой. На Килей вот сын хочет Скегги в лендманны определить, в нем я не так уверен.

– Почему? – спросил Плагго.

– Первому килейскому конунгу Дрого родня, да и дури всякой в нем полно.

Выходцы с берегов Мидхафа, также называемого Пурпурным морем, в согласии кивнули.

– А в самом Лимен Мойридио, Ионно Скопец вправду именем Тиры и дань, и портовые пошлины собирает? – наконец спросил ярл.

Горо подтвердил:

– Обещал даже часть сбора присылать, только чтоб сама Тира пореже туда наведывалась.

– Наши корабли торгуют беспошлинно, и то уже подмога, – ярл залез в притороченную к облучку корзину и вынул оплетенный соломой кувшин. – Кому килейского?

«И давай из ойнохои прямо с горла неразбавленное килийское хлестать,» – подумал Кирко. Резкое островное вино сильно уступало каллирскому, не говоря уже об насамонийском.

– Его бы с сочком смешать, – вслух размечтался вернувшийся Кнур, обремененный вместилищем, которое он называл «бебень.» – Я подумал, если струю расширить, при том же расходе, скорость упадет, так?

– Так, – согласился схоласт.

– А если сузить, наоборот увеличится?

– Первая панергическая теорема, – вновь подтвердил Кирко. – Если сузить вдвое, скорость возрастет вчетверо.

– Поди, тогда дальше пролетит, прежде чем сгореть? Вот, сделал узенькую фефочку, сейчас попробуем. Усатый, давай обечайку, – обойдя телегу с ярлом и кувшином, кузнец раскрыл бебень, взял у Кирко отданную тому на хранение часть, и принялся скручивать ранее разъятое с вновь изготовленным.

– Зажигай фитиль! – удовлетворившись, сказал Кнур.

Горо навис над лампадкой с увеличительным стеклом, и вскоре перед соплом еле видно показался язычок пламени.

– Как давление?

– У черты, – ответил Кирко.

– Все готовы? Была не была, – Кнур направил сопло чуть вверх и нажал ногой на рычаг. – Это еще что?

Из сопла с гудением вырвалось синее пламя… где-то на пядь.

– Хмм, – схоласт накрутил ус на палец. – По второй панергической теореме, если есть определенный перепад давлений, есть и наибольшая скорость, которой можно достичь. А чтобы ее удвоить, перепад надо учетверить. Может, в этом дело?

– То есть у нас скорость если и прибавилась, расход упал? – огорчился Кнур. – А может, потому что струя в распыл пошла? Горо, постой на рычаге, Кирко, прибавь-ка давления!

– Мы уже на черте, – сказал тот.

– А за черту выйдет, может незадача пристичь, как дроттаров с волкомейкой, – сухо заметил Плагго.

Остальные четверо заржали.

– Жара-то сколько, – Кнур осторожно поднес руку на несколько вершков к пламени. – Медь, поди, плавить можно. Стало быть, если воздуха больше, а мертвой воды меньше… Кирко, бери лягушку!

Схоласт вытащил из бебня небольшой мех наподобие того, что используют игрецы на волынке.

– Открывай кожух и дуй позади обечайки!

Пламя загудело чуть громче. Кнур, порывшись в том же вместилище, вытащил кусок тонкой медной проволоки, взял щипцами, и сунул в пламя. К его крайней радости, на конце проволочки вскоре образовалась капля, переливавшаяся светло-красным и бледно-зеленым.

– Потом внешнюю трубку побольше сделаем, можно будет и без поддува обойтись. Олово или свинец этим, ясно, плавить тоже можно, а раз медь, то и серебро…

Кузнец задумался, южане и ярл с любопытством на него посмотрели, ожидая следующего откровения.

– Насос на бок положили, водомет вышел. А огнемет торчком поставить, поди, выйдет… Выйдет… Горелка для воздушного шара?

– И как они это делают? – спросил Горм, держа в руках дубовую доску с выжженными на ней рунами.

– Никто не знает, – Бельдан запустил пятерню в бороду. – Но все доски, что были оставлены, совершенно одинаковы, черточка в черточку. Гармангахис говорит, колдовство, неписанная надпись.

– У нее все колдовство. Саппивокова выдра в Янтарном море кусок янтаря нашла – колдовство. Кнуров топор и Алазонов камень в куски разлетелись, когда я Йормунрека зарубил – тоже колдовство… В Альдейгье есть похожая придумка. Там руны и рисунки, наоборот, режут на доске, потом ее макают в сажу с маслом и еще чем-то, и прикладывают к бумаге.

– Руны выходят белым по черному?

– Нет, черным по белому. Может, я перепутал чего?