Работа с риском (сборник) - Андрей Кивинов

Я воспользовался обрезом. В качестве ударного инструмента. С разворота, словно гольфист по мячику, заехал по носу подельника обрубком приклада, держась за дуло.

Витек от неожиданности не успел среагировать – он отлетел к стене, взвыв от боли и выронив ствол. (Иллюстрацию событий можно посмотреть по адресу: http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/03/hm3_3_1_6c.html.)

Когда следом из комнаты выбежал Гера, я не стал оказывать на него физического воздействия. Надоело. Не люблю повторов.

Я просто навел обрез на его голову.

– Не дергайся. Завалю.

– Ты чо?! (Как прикажешь это понимать, коллега?!)

Я стянул маску и бросил под ноги. А потом то ли по инерции, то ли еще по какой-то неведомой причине громко брякнул:

– Спокойно, граждане! Старший лейтенант Угрюмов!

И чуть позже нехотя и едва слышно добавил:

– Милиция, блин…

Передать прозой, что произошло с Гериным лицом (несмотря на то, что он был в маске), невозможно. Только в стихах. Но у меня нет возможности сочинять стихи, как бы ни хотелось. Жанна бы сочинила.

Во второй комнате я заметил сидящего в ступоре молодого толстячка с окровавленным лицом. Директор.

Витёк было восстал из ада, но я перевел ствол на его лоб, и он вернулся обратно в ад.

Первый же соперник опасений не вызывал. Я ошибался, думая, что нельзя вырубить человека с одного удара. Можно. Все зависит от желания и от наличия аквариума.

Охранник пришел в себя и занял сидячее положение, продолжая морщиться от боли. Он тоже не понимал, что происходит.

– Извини, батя… Так было надо.

– Ничего, сынок… Нормально всё, – пробормотал он и с пониманием кивнул головой, – я сейчас помогу.

То ли от этого «сынка», то ли от его слезящихся от счастья глаз меня вновь, как тогда в детстве, окатило изнутри странным теплом, и я ни на секунду не пожалел, что устроил эту маленькую революцию. Правда, что предпринять дальше, не представлял абсолютно. Так и стоять с обрезом наперевес? Заскучаем по-крупному.

– Пашка!

Что еще за причуды сюжета? Не почудилось ли? Не глюки ли от душевных переживаний?

Я обернулся. На полу сидела одноклассница Веселова. В строгом деловом костюмчике, с повязанным вокруг шеи платочком, как у стюардесс. Возле нее билась в агонии рыбка. Это она здесь, что ли, подрабатывает на полставки? (Я Веселову имею в виду, а не рыбку.) А охранник тот самый, про которого она рассказывала? Что женился через восемь дней после знакомства и счастлив всю жизнь. Похоже, он самый.

Не подумайте, что я поклонник бразильского «мыла», где в финале все герои якобы случайно встречаются в одном месте. Не знаю, как ваш, но мой аналитический мозг мгновенно просчитал всю логическую цепочку.

Ксюха знает Костика – Костик знает Тихоню – Тихоня знает меня – Ксюха работает в конторе, которую грабит Тихоня.

Уловили мысль?..

А не ты ли, Ксюша, дала наколочку, что сегодня будут большие денежки? Больше ведь некому. И такая ли ты простушка, какой кажешься? В нашем мире, полном цинизма и коварства, возможно всё. Даже измена и предательство.

– Сидеть!

– Паш…

Пока я раздумывал, как выйти из этой, в общем-то, обыденной житейской ситуации, на театре военных действий появились новые персонажи. И тоже знакомые мне не понаслышке.

Группа захвата денег. Те самые, из вневедомственной охраны. Видимо, кто-то из персонала успел нажать тревожную кнопку.

И что видит эта группа? Как человек в ветровке, с пандой на груди и красных кедах держит на мушке ни в чем не повинных людей, некоторые из которых уже лежат на полу вместе с рыбками!

Выход один: огонь на поражение. Без предупреждения! Имеем полное моральное и юридическое право! Смерть бандитам!

Я понял, что сейчас они, не стесняясь, будут стрелять. А разберутся потом.

Или не разберутся.

И что-то объяснять бесполезно. Да и некогда.

Как глупо, как обидно…

Хорошо бы не почувствовать боли.

Прижатый к плечу автомат Калашникова. Палец на спусковом крючке.

«Не говори так больше никогда! Слово материально!»

Ты была права, Ксюха. Доболтался, идиот…

Сиреневый туман. Холод в ногах. Полный аут. Ты был неплохим парнем, Паша, хоть и не любил китайскую поэзию.

– Не стреляйте!!!

В тумане я увидел силуэт с раскинутыми руками, появившийся между мной и стрелком. И услышал доносившийся словно из-под земли крик.

– Не стреляйте!!! Он ваш, из милиции!!! Я знаю!.. С Булгаковым работает в отделе! Он внедрен! Не стреляйте!!! Он… Он… Из милиции… Правда…

– За высокое профессиональное мастерство, оперативную смекалку и личное мужество, проявленное при задержании особо опасных преступников, почетной грамотой министерства и именной соковыжималкой «Braun» награждается оперуполномоченный, старший лейтенант милиции Угрюмов Павел Андреевич!..

Аплодисменты. Седовласый, по-хорошему худощавый милицейский генерал вручил мне грамоту, желтую коробку с синей ленточкой и крепко пожал руку.

– Молодец, Паша… Поздравляю! Я всегда в тебя верил.

– Спасибо, тащ генерал! Служу России!

Я вернулся на свое место, в первый ряд, где сидели мои коллеги, тоже представленные к наградам. Меня похлопали по плечам, кое-кто пожал руку. Булгаков, сидевший за моей спиной, наклонился к уху и восторженно прошептал:

– Ну ты даёшь, старик… Вот это комбинация! Отмотать реальный срок, в команду внедриться… Я бы так не смог. Даже за соковыжималку… Но мне-то почему не рассказал? Я бы подстраховал… Ты извини, если я что-то не то сделал… С меня кабак. Можно прямо сейчас.

– Не вопрос. Я люблю пиво «Kozel». У него оригинальный вкус, высокое качество и обильная пена…

– Эй, козел! – крикнул кто-то с задних рядов. – Подъем! Слышь?! Уснул, что ли?! Ща быстро разбужу!

…Открываю глаза. О, черт, действительно вырубился. Сказались бессонная ночь в кочегарке и переживания последних часов.

В дверном проеме камеры маячит фигура сержанта.

– Очухался? Выходи!

Я протер глаза кулаками и поднялся с нар. В дежурной части меня заковали в браслеты и повели по знакомому коридору. Я бросил взгляд на настенные часы. Почти девять вечера. Держать безвинного человека в камере больше трех часов строго запрещено. А они продержали. Завтра же заявление будет в Конституционном суде, благо он переехал в Питер.

Когда я вошел в кабинет, Булгаков смывал со стола свежую кровь. Шутка. Он разговаривал по телефону. Видимо, с женой. С которой еще не развелся. Речь шла о покупке пельменей.