Выжечь огнем - Дэвид Вебер

Утешителем, я буду стоять перед ним в испытании жизни и за его спиной в битве. Я буду защищать и оберегать его жизнь своей собственной. Его честь - это моя честь, его наследие - мое, которое я должен охранять, и я не обману этого доверия, хотя бы это стоило мне жизни.

Его ровный голос слегка дрогнул, когда он закончил древнюю формулу, клятву, которая сделала его защитником и опекуном Эндрю, и глаза Хонор загорелись, когда она вспомнила другой голос, голос другого грейсонца по имени Эндрю, давшего ту же клятву в день рождения Рауля. Грейсонец, который выполнил эту клятву ценой собственной жизни... и который, как она знала, никогда бы не сделал ничего другого, когда настал этот ужасный момент.

Ей не пришлось долго и упорно думать, прежде чем она поняла, кто должен стать личным оруженосцем Эндрю Александера-Харрингтона, и она надеялась - о, как она надеялась! - что Эмили тоже наблюдает за этим.

Она высвободила руку из успокаивающей хватки Хэмиша и развернула одеяло своего сына. Эндрю пошевелился, глаза открылись, но не сфокусировались, когда она высвободила одну крошечную ручку, и Макклюр протянул свою собственную раскрытую ладонь. Она положила ладонь Эндрю на ладонь человека, который поклялся умереть - как умер Эндрю Лафолле - в защиту ее сына и заглянула глубоко в глаза этого человека.

- Я принимаю твою клятву от его имени, - сказала она, как сказала Эндрю Лафолле. - Ты меч моего сына и его щит. Его шаги принадлежат тебе, чтобы наблюдать и охранять, оберегать и наставлять.

Макклюр низко поклонился, и она тоже склонила голову в знак признательности. Затем она засунула эту маленькую, нежную ручку обратно под одеяло, плотно завернула ее и обняла своего сына - и Эмили - в своих объятиях.

Дело сделано, - подумала она. - Это было сделано.

- Спасибо вам всем, что пришли, - сказала она. - Но прямо сейчас, - она повернула голову и устало улыбнулась Хэмишу, - думаю, нам с Эндрю не помешало бы вздремнуть.

- Не могу себе представить почему, - сказал Хэмиш с улыбкой, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб и нежно коснуться щеки их сына.

- Хорошо, очистите комнату! - скомандовала Эллисон.

- Ты всегда так... тонко относишься к этим вещам, - сказал ей Альфред со смешком, и она шлепнула его.

- Вы все уходите и дайте им отдохнуть!

Смеющаяся суровость в голосе Эллисон не смогла бы обмануть никого из них, подумала Хонор. Это, конечно, не обмануло ее, и она попробовала собственные воспоминания своей матери о дне рождения Рауля.

И о том дне, когда Эндрю Лафолле погиб, спасая ее жизнь вместе с жизнью ее внука.

Спальня опустела. Даже Хэмиш ушел, хотя Саманта осталась, и Хонор откинулась на подушки, осознавая - теперь, когда официальное, юридическое признание Эндрю было завершено - усталость от необходимости выполнить то, что сдерживало. Она сонно моргнула, когда ее мать тихо вернулась на стул рядом с ее кроватью, и почувствовала, как древесные коты окутали ее и Эндрю своей любовью, как еще одним одеялом.

- А теперь, - мягко сказала Эллисон, - насчет того сна?

- Насчет этого сна, мама, - мягко согласилась Хонор, когда мыслесвет ее матери окутал и ее тоже. - Это кажется очень хорошей идеей, - пробормотала она.

- Вот, прямо сейчас. Разве ты не самая умная?

Эллисон улыбнулась и мягко откашлялась.

- Лулла-лулла-колыбельная, - пропела она, и Хонор улыбнулась древним, знакомым словам из ее собственной давней детской.

- Спасибо, мама, - пробормотала она, и Эллисон снова погладила ее по лбу.

- Тише, малышка. Не говори ни слова.

Папа купит тебе птицу-пересмешницу,

И если эта птица-пересмешница не запоет,

Папа собирается купить тебе кольцо с бриллиантом...

Тихий, вкрадчивый голос сопровождал Хонор Александер-Харрингтон в глубокий, сладкий сон, которого заслуживал ее день.

Декабрь 1923 года э.р.

Во-первых, мы хорошие парни, а не плохие. Во-вторых, я тоже очень сомневаюсь, что ты один из плохих парней. Так что, насколько я понимаю, нет необходимости в каких-либо неприятностях. Что ты об этом думаешь?

Капитан Антон Зилвицки

Станция "Джессик"

Терминал Уорнер

Гипермост Уорнер-Маннергейм

Система Уорнер

- Я думаю, приятно видеть, что движение снова начинает набирать обороты, - заметил Моррис Гуолтни. Диспетчер движения потягивал кофе, стоя за плечом Сюзанны Гуло и глядя на ее дисплей. В этом месяце у него была утренняя смена, и ему действительно нравился кофеин. - Было бы хорошо, если бы проклятые манти просто убрались с чертовой дороги и позволили всему вернуться в нормальное русло!

- Не думаю, что ты можешь винить во всем этом Великий Альянс, - ответила Гуло. Она откинулась на спинку стула и потянулась за своей чашкой кофе. Она была старшим контролером Гуолтни, и "Джессик Комбайн" способствовала созданию спокойной рабочей обстановки, особенно здесь, в Уорнере. Что не мешало ей следить за своим экраном орлиным взором.

Кроме того, Гуолтни готовил очень, очень хороший кофе.

- Они никогда не закрывали нас здесь, в Уорнере, например, - добавила она.

- Кто говорит о "Великом Альянсе"? - потребовал Гуолтни. - Все знают, что это манти руководили политикой торговой войны "Альянса"! И они все еще делают все возможное, чтобы задушить всех остальных перевозчиков, пока удушье прочное. - Он отхлебнул еще кофе, выражение его лица было угрюмым. - Они могут говорить все, что им заблагорассудится, Сью, но они делают все возможное, и ты это знаешь!

Гуло пожала плечами. Ей очень нравился Гуолтни, но у него было личное отношение к Мантикоре. Она никогда не понимала, из-за чего это было, но оно выходило за рамки зависти, которую большинство людей в грузовом бизнесе лелеяли из-за преимуществ, дарованных мантикорским туннельным узлом Звездному королевству Мантикора. Лично Гуло не сомневалась, что были мантикорские судоходные линии, которые действительно "использовали это", насколько могли, но, в отличие от Гуолтни, ей было трудно винить их. Сначала была скрытая атака неизвестных сторон - Сюзанне Гуло было трудно поверить в "мезанское Соответствие", потому что в реальной жизни заговоры просто не могли длиться столетиями без утечки информации, - которая опустошила промышленность их родной звездной системы. Затем был ущерб, нанесенный их собственному торговому флоту, когда Великий Альянс фактически закрыл межзвездную торговлю Солнечной лиги. После этого двойного удара, вероятно, целых двадцать пять или тридцать процентов мантикорских линий вышли из строя. Без сомнения, выжившие нуждались в каждом